Качественное блюдо долго готовится

Петербургская певица и композитор Елена Ваенга 2 мая выступает в Театре эстрады с программой «Лучшие песни». Из сотен песен, которые Елена написала за свою жизнь (а сочиняет их Ваенга с 9 лет, когда она стала победителем Всесоюзного конкурса молодых композиторов на Кольском полуострове), действительно можно выбирать лучшие. Песни очень разные — романсы, рок-н-роллы, баллады... Кроме того, сочинения Ваенги исполняют и некоторые московские знаменитости, например Александр Маршал. Сама Елена, однако, ряды этих самых московских звезд пока не пополнила, хотя компания Игоря Крутого «АРС» молодой певицей очень заинтересовалась и даже подписала с ней четыре года назад контракт. Теперь он разорван. Но хотя Елена и не вознеслась на вершины российского шоу-бизнеса, этот контракт все равно круто изменил ее жизнь в лучшую сторону. Об этом Елена ВАЕНГА рассказала нашему корреспонденту Алле ШАРАНДИНОЙ.

— Действительно, у меня возникли большие проблемы из-за контракта с «АРС». Договор был составлен так, что я лишилась права на самостоятельную работу. А «АРС» вела себя как собака на сене. И сама концерты не устраивала, и мне не давала. Диск записали, но не выпустили... Целый год я сидела в Москве сиднем.

Когда я решила прервать это ожидание и действовать дальше уже без «АРС», выяснилось, что моя родная фамилия стала собственностью этой компании. И под ней, соответственно, я выступать уже больше не могла. Несколько дней я проплакала, конечно, а потом мама мне предложила взять псевдоним по месту, где я родилась: поселок Верхняя Ваенга рядом с Североморском.

Что ни делается — все к лучшему, это правильная пословица. В том, что произошло, я вижу волю провидения. Я за эти три года так сжилась с новой фамилией, что, когда мне нужно расписаться в официальных документах, я забываю, какие буквы мне нужно рисовать (смеется).

— А я, признаться, думала, что вы взяли себе эффектный псевдоним просто, что называется, для красоты.

— Я и красота — это вообще малосовместимые понятия! Прихорашиваюсь и крашусь я исключительно для сцены, и то лишь из уважения к своему зрителю. Можете напечатать это жирным шрифтом. Если начистоту, то помада мне мешает петь. Правда. Понимаю, что это просто бзик, грубо говоря, но мне кажется, что когда мои губы накрашены, они покрыты какой-то пленкой. Даже исполнение песни меняется из-за этого ощущения. И вы, честное слово, без труда отличите две мои записи одной и той же «Флейты» — с помадой и без.

Наверное, в этом моя проблема. Я не слишком-то думаю о том, как выгляжу. А ведь одеваться певице тоже надо как-то особенно. Но я раньше надевала длинную юбку, удобную для меня кофту и выходила на сцену. И, как ни странно, все равно добивалась своего — публика слушала песни. Просто ни на что не отвлекалась. Хотя, вероятно, это просто жанр такой, он позволяет не думать о внешнем виде. Олег Митяев вот, например, сидит на сцене в старом свитере с гитарой, и пять тысяч человек на него восторженно смотрят.

— Вы сказали «жанр такой». А какой? У вас ведь песни очень разные по характеру.

— Да, вопрос о жанре меня всегда ставит в тупик. Знаете, есть понятие «многоплановость» в отношении музыкантов. Не постесняюсь так о себе сказать. Как певице мне все интересно, кроме плохой музыки. Другое дело, что не всю хорошую я смогу исполнить — например оперные арии... Зато пою классику — с симфоническим оркестром, рок-н-ролл, русский, цыганский фольклор, шансон...

Сейчас у меня планы вообще наполеоновские. Планирую сделать большой концерт в БКЗ «Октябрьский» осенью (для меня по-прежнему, как в школе, год начинается в сентябре). К примеру, хочу исполнить песню в стиле кантри, уже написала ее на стихи Джека Лондона. То есть мне понадобятся ирландские инструменты. Хочу госпел настоящий спеть — соответственно, нужны чернокожие бэк-вокалисты. В Петербурге, как вы понимаете, их найти сложновато. Теперь для еще одной песни мне требуется маленький поющий мальчик. И я — просто анекдот! — везде бегаю и спрашиваю, нет ли где такого случайно.

— К «хорошей» музыке вы отнесли и шансон. Но теперь у этого жанра два полярных значения — французская лирическая и русская блатная. Вы какую имеете в виду?

— Конечно, мне ближе шансон во французском понимании этого термина. То есть уличные песни для души. Хотя такие есть и в русском шансоне — тот же Митяев, Высоцкий, «Лесоповал». А есть в нем песни, которые я, не буду скрывать, не просто не люблю — не уважаю. Иногда я включаю радио «Русский шансон» и слышу то, за что мне очень стыдно. С другой стороны, оголтело нападать на сам жанр бессмысленно. Потому что на другом радио, где крутят поп-музыку, ситуация не лучше. «Он спросил у лифта стоя». Я до сих пор не могу понять, что группа «Пропаганда» этим хотела сказать. Почему «он» спрашивает «у лифта»?

— Диалог, насколько я понимаю, происходит рядом с лифтом.

— Хм, допустим. Но откуда взялось «стоя»?

— Для рифмы.

— Вот в том-то и дело! У нас слишком многое делается для рифмы, бессмысленно и спустя рукава.

— У вас самой есть цензор, который вашу музыку и рифмы может раскритиковать?

— Теперь есть. Теперь я и сама к себе строже отношусь. Сейчас я знаю, что мысль можно сделать легче и проще, музыку тоже.

Хотя, говоря о простоте, я не имею в виду примитив. Мне не стыдно за песни, которые я написала для некоторых поп-исполнителей. Они простые, но не тупые. Тупые я тоже могу сочинить, это быстрее. Только что мне потом, скрывать авторство? Или подписываться еще одним псевдонимом?

С другой стороны, ерунда имеет успех. Потому что весь этот примитив — он активно внедряется, и мы его поглощаем. Как китайскую лапшу быстрого приготовления. Мы о ней знаем благодаря рекламе, вот и едим. Но лучше бы, конечно, не ели. Качественное блюдо дольше готовится. Без долгого пути не бывает долгой славы.

— Какая у вас цель?

— Это не миллионы проданных билетов на мои концерты и не покупка телевизора семь на девять метров. И вообще не что-то материальное. Хотя для друзей я часто шучу, что работаю, чтобы скопить на большую квартиру в центре Петербурга. Поскольку я периферийная лимитчица, имею полное право на такое желание (смеется).

А если серьезно, то хочется остаться хорошим человеком. Это не значит, что я, допустим, не мечтаю собрать Ледовый дворец. Просто если ради этого мне придется совершить какой-то неблаговидный поступок или предать кого-то — я предпочту не собирать никакого Ледового.

Но просто лихорадочно собирать и собирать залы, чтобы только заработать денег, — опасно. Знаете, если на яблоке появляется черная точка, ее лучше сразу срезать. Потому что иначе оно все ими покроется и почернеет. И, что примечательно, само-то яблоко этого и не заметит, будет воображать, что по-прежнему прекрасно.

...Вообще-то я даже на десятую часть вашего вопроса не ответила. Он такой сложный. Сейчас я уйду в свои рассуждения и там останусь. Я, честно говоря, девица занудная.

— Пофилософствовать не вредно, тем более вам же скоро сессию сдавать?

— Да, учусь в Балтийском институте на театральном факультете у Петра Вельяминова. А до этого один курс отучилась на Моховой, бросила академию, когда поехала в Москву из-за контракта. Поступала в академию на общих основаниях, все эти бесконечные туры прошла. Неясно, правда, почему меня взяли. Вспоминаю сейчас свое выступление — кошмар. Я почему-то решила прийти на первый тур в белом сарафане. Со своим ростом еще умудрилась завязать на голове высокий «конский хвост». И для полноты картины надела 12-сантиметровый каблук. Каланчой вошла в зал, но при этом с ужасно трагическим лицом. Сразу заявила комиссии, что желаю быть драматической актрисой. Меня несколько раз переспросили — может, все-таки комедия? Но я была непреклонна. Драма!..

Тогда экзаменаторы кивнули и сказали: «Ну, значит, все будет по-серьезному. Представьте, что перед вами экран, на котором демонстрируется порнофильм. Вы должны его озвучить».

Тут моя драма и лопнула.

— Хватает времени на все — учебу, участие в спектаклях, концерты?

— Не хватает, но я стараюсь. Зато делаю то, что хочется. А когда мне намекают, не слишком ли много я на себя взяла — и актриса, и певица, и композитор, — всегда хочется напомнить, что совмещать такие занятия можно. История знает примеры. Мне до них, может, и далеко, но тем не менее если спросить, что лучше делает Челентано — музыку пишет, поет или играет в кино?..

К тому же театр дает половину успеха на музыкальной сцене. Раньше я, к примеру, не знала, куда руки девать во время выступления. Сейчас у меня эта проблема отпала сама собой. Плюс занятия по сценической речи, конечно, помогают. А огромное количество литературы, которую я вряд ли прочитала бы, не учась в Театральном?..

Всякая учеба, всякое занятие дает свои плоды. И то, как я по десять часов в день занималась на рояле, когда училась в Консерватории. Помню, убираешь руки с рояля, а на клавишах кровь остается. И все не зря. Я не знаю людей, которые бы усердно работали, а у них — оп! — ничего не получилось...

.Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 77 (3378) от 30.04.2005 года.