К новой музыке готовы?
Проект «Диалоги» снова собрал аншлаг в Главном штабе. За час до начала ко входу в лекторий выстроилась длинная очередь. Мест в зале хватило не всем, и опоздавшие смотрели трансляцию на экране. К семи часам народу прибавилось: стали подходить известные в городе музыканты и даже консерваторская профессура.

Иллюстрация Molodec/shutterstock.com
На тему «Биография музыки» вели диалог композитор, лауреат премии «Золотая маска», автор музыки к премьерному спектаклю Андрея Могучего «Гроза» Александр Маноцков и любимица петербургской публики пианистка Полина Осетинская.
Начали с того, что музыкой Вагнера, музыкой красоты и жестокости, озвучена самая трагическая страница мировой истории. Огромная волна немецкого романтизма завершилась фашизмом. Разве есть в том вина композитора? Вопрос очень спорный, да и вряд ли на него есть однозначный ответ.
Вспомнили, что после выхода романа Гете «Страдания юного Вертера» в Европе случился ряд самоубийств. Никому, кажется, в голову не придет винить в этом писателя. Автор создает шедевр, а дальше искусство живет своей жизнью, влияет на умы, излечивает души или сводит с ума.
«В последней музыке Дмитрия Шостаковича есть сердцевина, которую он оставил нетронутой и до которой никто не может добраться. Чувствуя колоссальную боль, он пишет запредельные произведения, неземные, возвышенные», - сказал Александр Маноцков. А его собеседница добавила, что такую музыку не имеют право играть плохие исполнители. «Когда я составляю программу концерта, стараюсь выбирать музыку, которая пробуждает в человеке лучшее. Я считаю, что человек с этой целью слушает музыку», - уверена Полина Осетинская.
«Без влияния Шостаковича русскую музыку ХХ века невозможно представить», - заявил Александр Маноцков. Когда итальянский композитор Лучано Берио приезжал в Ленинград и был на концерте в Доме композиторов, он сказал: «Вы все здесь маленькие Шостаковичи!».
Рассуждая о музыке, провели три линии судьбы: Стравинский, Прокофьев и Шостакович. По мнению Полины Осетинской, диссидент Стравинский создал новый вектор музыкального мышления в ХХ веке. «Но лично мне очень сложно играть его музыку, как будто «пальцы не ложатся».
Александр Маноцков возразил пианистке: «Я считаю, что музыкальный старт ХХ веку дал Эрик Сати. Но Игорь Стравинский второй раз начал ХХ век. Таким образом прошлое столетие имеет два начала».
О музыке Прокофьева сказали просто, что она слишком самобытная и неповторимая. Поэтому практически никто из композиторов не писал под влиянием Прокофьева. Разве что его внук Габриэль Прокофьев периодически кое-что заимствует у своего деда. В сочетании с электронными ритмами он создает музыкальный язык, абсолютно понятный современникам. «Из троих композиторов мне ближе Сергей Прокофьев», - призналась Полина Осетинская. Дмитрий Шостакович безумно страдал, но разве может кто-то постичь силу чужого страдания? Он мастерски скрывал свою боль, но в кармане носил текст злополучной статьи. Слово может ранить, может воскресить. Так же, как музыка.
Александр Маноцков сказал, что по-настоящему талантливый композитор тот, кому удалось найти собственный узнаваемый стиль, но при этом он не обязан сочинять благозвучную музыку. Произведения Арво Пярта и Валентина Сильвестрова трудны для восприятия, но им удалось в музыке наиболее полно проявить самих себя. «В музыке важно следовать своим заветам», - обратился Александр Маноцков к сидящим в зале коллегам и начинающим композиторам. Но обнадежил: «В России сейчас появилось множество талантливых композиторов не только в столице, но и на периферии. Правда, им пока трудно найти своих слушателей».
Слушатели «Диалогов» громко аплодировали. Наверное, хотели показать, что к новой музыке готовы. Ау, где же вы, «маленькие Шостаковичи»?
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 208 (5825) от 08.11.2016.
Самое читаемое



Эротика в обмен на продукты. Как художник Сомов выживал в Петрограде
Русский музей развернул в Михайловском замке выставку к 150-летию Константина Сомова.

Иронический оптимизм от Тарантино. О чем рассказывает фильм «Однажды в... Голливуде»
В своей картине режиссер противопоставляет жизненную правду - и ее вечную, несокрушимую экранную имитацию.

Перчик под дождем. Как прошел фестиваль «Оперетта-парк» в Гатчине
Оперетта хороша в любое время года, но летом - особенно.

Михаил Пиотровский. Не отрекаясь и не проклиная
Настал важный момент для культуры нашей страны: идет война за то, как она будет развиваться дальше.

Люди земли и неба. Какими были Семен Аранович и Илья Авербах
Вспоминаем двух советских режиссеров.

Маринист на рейде. 35 картин и рисунков Айвазовского представили на выставке в Кронштадте
Участие коллекционеров позволило наглядно показать контрасты художника, которого одинаково занимали темы бури и покоя.

Граф поклонялся искусству. В Эрмитаже представили коллекцию Строганова
Живопись, акварели, скульптура, фарфор, мебель, редкие книги — все это показывает хороший вкус коллекционера.

Анна Нетребко впервые исполнила в России партию Аиды в опере Верди
Это случилось на исторической сцене Мариинского театра на фестивале «Звезды белых ночей».

В особняке Карла Шредера открыли доступ в кабинет хозяина
Туда можно попасть с экскурсией просветительской программы «Открытый город».

Открыли архивы: неожиданные повороты в судьбах известных зданий Петербурга
О том, как решения властей отражались в судьбе самых известных объектов города, можно узнать на выставке.

«Теперь у нас подлецов не бывает». Размышления о спектакле «Мертвые души» в Театре имени Ленсовета
Спектакль молодого режиссера Романа Кочержевского – это тоска по живой душе в круговороте душ мертвых.

Михаил Пиотровский. Провокация в Венеции
Почему присутствие Эрмитажа на Венецианской биеннале вызвало у многих раздражение?
Комментарии