К новой музыке готовы?

Проект «Диалоги» снова собрал аншлаг в Главном штабе. За час до начала ко входу в лекторий выстроилась длинная очередь. Мест в зале хватило не всем, и опоздавшие смотрели трансляцию на экране. К семи часам народу прибавилось: стали подходить известные в городе музыканты и даже консерваторская профессура.

Иллюстрация Molodec/shutterstock.com

На тему «Биография музыки» вели диалог композитор, лауреат премии «Золотая маска», автор музыки к премьерному спектаклю Андрея Могучего «Гроза» Александр Маноцков и любимица петербургской публики пианистка Полина Осетинская.

Начали с того, что музыкой Вагнера, музыкой красоты и жестокости, озвучена самая трагическая страница мировой истории. Огромная волна немецкого романтизма завершилась фашизмом. Разве есть в том вина композитора? Вопрос очень спорный, да и вряд ли на него есть однозначный ответ.

Вспомнили, что после выхода романа Гете «Страдания юного Вертера» в Европе случился ряд самоубийств. Никому, кажется, в голову не придет винить в этом писателя. Автор создает шедевр, а дальше искусство живет своей жизнью, влияет на умы, излечивает души или сводит с ума.

«В последней музыке Дмитрия Шостаковича есть сердцевина, которую он оставил нетронутой и до которой никто не может добраться. Чувствуя колоссальную боль, он пишет запредельные произведения, неземные, возвышенные», - сказал Александр Маноцков. А его собеседница добавила, что такую музыку не имеют право играть плохие исполнители. «Когда я составляю программу концерта, стараюсь выбирать музыку, которая пробуждает в человеке лучшее. Я считаю, что человек с этой целью слушает музыку», - уверена Полина Осетинская.

«Без влияния Шостаковича русскую музыку ХХ века невозможно представить», - заявил Александр Маноцков. Когда итальянский композитор Лучано Берио приезжал в Ленинград и был на концерте в Доме композиторов, он сказал: «Вы все здесь маленькие Шостаковичи!».

Рассуждая о музыке, провели три линии судьбы: Стравинский, Прокофьев и Шостакович. По мнению Полины Осетинской, диссидент Стравинский создал новый вектор музыкального мышления в ХХ веке. «Но лично мне очень сложно играть его музыку, как будто «пальцы не ложатся».

Александр Маноцков возразил пианистке: «Я считаю, что музыкальный старт ХХ веку дал Эрик Сати. Но Игорь Стравинский второй раз начал ХХ век. Таким образом прошлое столетие имеет два начала».

О музыке Прокофьева сказали просто, что она слишком самобытная и неповторимая. Поэтому практически никто из композиторов не писал под влиянием Прокофьева. Разве что его внук Габриэль Прокофьев периодически кое-что заимствует у своего деда. В сочетании с электронными ритмами он создает музыкальный язык, абсолютно понятный современникам. «Из троих композиторов мне ближе Сергей Прокофьев», - призналась Полина Осетинская. Дмитрий Шостакович безумно страдал, но разве может кто-то постичь силу чужого страдания? Он мастерски скрывал свою боль, но в кармане носил текст злополучной статьи. Слово может ранить, может воскресить. Так же, как музыка.

Александр Маноцков сказал, что по-настоящему талантливый композитор тот, кому удалось найти собственный узнаваемый стиль, но при этом он не обязан сочинять благозвучную музыку. Произведения Арво Пярта и Валентина Сильвестрова трудны для восприятия, но им удалось в музыке наиболее полно проявить самих себя. «В музыке важно следовать своим заветам», - обратился Александр Маноцков к сидящим в зале коллегам и начинающим композиторам. Но обнадежил: «В России сейчас появилось множество талантливых композиторов не только в столице, но и на периферии. Правда, им пока трудно найти своих слушателей».

Слушатели «Диалогов» громко аплодировали. Наверное, хотели показать, что к новой музыке готовы. Ау, где же вы, «маленькие Шостаковичи»?

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 208 (5825) от 08.11.2016.