Где стиляга нашел Бога
Любили ли вы в детстве роман о приключениях трех мушкетеров так, как любил его я? Особенно мне нравилось, что со временем Александр Дюма сочинил каждому из полюбившихся героев удивительную биографию. Портос женился, д,Артаньян сделал карьеру в армии, а влюбчивый, но набожный Арамис с годами дослужился до должности генерала (верховного руководителя) могущественного ордена иезуитов.
Отец Здислав в Петербурге уже пять лет и считает этот город самым красивым на земле.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Правда, в своем советском детстве я и понятия не имел, что на самом-то деле самый последний иезуитский генерал погиб именно в моем собственном городе.
Какое-то время иезуиты были очень могущественны. Но потом для них наступили тяжкие времена. Орден был распущен, и единственным католическим храмом на планете, где иезуиты сумели уцелеть, оказалась базилика Святой Екатерины, стоящая на Невском проспекте напротив здания Думы. Русская государыня Екатерина заявила тогдашнему Папе, что исполнять его указы не намерена, и лично взяла иезуитов под защиту.
Здесь, в Петербурге, орден и пережил самые трудные годы. А когда опала закончилась, именно из базилики на Невском иезуиты и начали снова распространяться по планете. Но вот последний генерал ордена остался в Петербурге навсегда. В 1806-м дом, в котором он жил, по непонятной причине вдруг загорелся. Дело было ночью, пожилой священник не успел выбежать наружу и задохнулся от дыма. Так что вскоре после этого храм перешел в руки другого католического ордена - монахов-доминиканцев. Которые и служат тут до сих пор.
Перед входом в базилику вечно толкутся уличные художники: нарисуем ваш портретик за тысячу двести рублей, а если станете торговаться, то за семьсот. На огромных дверях собора старинные бронзовые ручки причудливой формы. Если зайти вовнутрь днем в декабре, то свет обычно погашен, и лишь мигают в полумраке елочные гирлянды.
У батареи возле входа обычно греются чумазые бездомные с Невского. Знают: добрые монахи на мороз точно не выгонят. Когда-то в средневековой Европе доминиканский монашеский орден заведовал инквизицией, но это дело прошлое. Сегодня в Петербурге служат шестеро доминиканцев. Того, который показывал мне базилику, зовут отец Здислав, родом он из Польши.
По городу бродил грипп. Монах кутался в черный с белым (цветов ордена) плащ, хлюпал носом и покашливал. Я спросил, часто ли он ходит в этом своем плаще по городу, и отец Здислав ответил, что нет, не часто.
- Когда я только-только приехал в Петербург, помню, переходил Садовую, и женщина-водитель так на меня засмотрелась, что чуть не устроила аварию. И вообще в глазах людей обычно читается: эй, ты что, сбежал со съемочной площадки? Так что по улицам я хожу в светской одежде.
Доминиканцы служили в Петербурге весь девятнадцатый и большую часть двадцатого века: последнего выслали из СССР только накануне войны. После этого почти полвека базилика простояла заколоченной, но желающие вступить в орден, как ни странно, находились даже и в те годы. Например, подпольно рукоположен был отец Георгий (Фридман). В пятидесятых этот человек был одним из первых ленинградских стиляг, при Хрущеве стал известным джазовым музыкантом, но потом решил круто изменить жизнь и ушел в доминиканцы.
- Время было сложное, но так же и забавное, - рассказывал мне отец Георгий. - Обычно подпольно рукоположенных священников быстро разоблачали и отправляли в лагеря. Хотя иногда подпольное существование затягивалось на годы. Помню, вместе со мной рукоположили человека, который работал наладчиком систем сигнализации. Должность считалась милицейской, и ему даже дали какое-то небольшое звание. А потом звание повыше. А потом еще повыше. В итоге, прежде чем властям стало известно о рукоположении, этот человек успел дослужиться чуть ли не до майора милиции. Представляете, в каком шоке было советское милицейское начальство, когда выяснилось, что под началом у них служит подпольный католический священник?
У каждого монашеского ордена задача своя. Кто-то опекает больных и бедных, кто-то занимается детьми. Задача доминиканцев - это проповедь. В церкви на Невском они проповедуют аж на полудюжине языков. Рано утром в воскресенье - служба для общины чернокожих африканцев и филиппинцев. Потом месса для детей. Потом службы на польском и французском. Раньше была еще и торжественная литургия на латыни. Плюс хлопоты с ремонтом, плюс исповедь, плюс еще десятки повседневных вопросов. Совсем вечером доминиканцы вместе молятся и садятся ужинать.
- И кто же у вас готовит? - спросил я отца Здислава. - Или вы заказываете еду из ресторана?
- Доминиканцы это нищенствующий орден - о каком ресторане вы говорите? Ну то есть дырявыми ботинками между собой мы, конечно, не обмениваемся, но бедность для нас - осознанный выбор. К сожалению, совсем отказаться от имущества пока не получается, но еда - это как раз тот случай, когда можно обойтись без излишеств.
- В чем конкретно это выражается? Вы ведь не станете есть китайскую быстрозавариваемую лапшу?
- Почему не станем? Каждую неделю у нас по очереди готовят двое братьев. И некоторые из них кормят нас как раз такой вот лапшой.
Когда-то базилика Святой Екатерины была главным католическим храмом бескрайней Российской империи. Чего только не происходило под ее сводами за два с половиной столетия. Здесь убийца Пушкина Дантес когда-то венчался со свояченицей поэта. Здесь, прямо в подвале, был похоронен последний польский король, насчет которого ходили настойчивые слухи, что именно он (а вовсе не законный супруг Екатерины) был подлинным отцом императора Павла. Было время, когда на органе тут играл ради небольшого приработка молоденький студент-правовед Петр Чайковский.
А еще здесь служили несколько человек, уже причисленных католической церковью к лику святых. И это было последнее, о чем я собирался спросить монаха-доминиканца отца Здислава.
- Мне кажется, для вас как для священника это должно быть важно. Несколько ваших предшественников, служивших в этой же базилике, шагавших по этим же ступеням, уже причислены к лику святых. А сегодня здесь служите вы. Никогда у вас не возникало мысли, что, может быть, кто-то из нынешних братьев со временем тоже окажется святым?
- Не знаю, - простуженно кашлянул отец Здислав. - Времени думать об этом почти никогда не остается.
Мы попрощались, и монах в черном плаще ушел готовиться к очередной проповеди. Вечером ему снова служить.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 018 (5880) от 01.02.2017.
Комментарии