Феномен Дебарга

25-летний французский пианист Люка Дебарг, ставший год назад подлинным открытием знаменитого конкурса Чайковского, выступил на фестивале «Звезды белых ночей» с сольным концертом в Концертном зале Мариинского театра.

Время концерта Дебарга пролетало незаметно, и в то же время казалось, что эти два часа превращены в целую Вечность. ФОТО Эдварда ТИХОНОВА предоставлено пресс-службой Пермского театра оперы и балета  

Страсти по Люке не остывали с тех пор, как он прогремел на весь мир благодаря интернет-трансляциям конкурса Чайковского. Кроме IV премии он тогда получил еще и Приз ассоциации музыкальных критиков Москвы. Как и обещал маэстро Гергиев, заявлявший, что победителей этого конкурса ждет беспрецедентная раскрутка, на долю Дебарга выпало огромное количество концертов в статусе свежеиспеченного лауреата. У него первого из всех лауреатов вышел сольный альбом с красноречивой фотографией на обложке: пианист в неизменных очках словно бы схватился за голову, говоря своим видом: «Вот счастья-то привалило!».

Спустя год пианист-сенсация, и до того выглядевший словно бы слегка ошарашенным случившимся, не скрывает своего счастья, а точнее – нелегкого груза ответственности. Его взгляд, будто несколько потерянный, уходящий куда-то глубоко внутрь, выдает не только артиста, утомленного переездами и перелетами из города в город от концерта к концерту, но человека, которому словно бы не дают выспаться или у которого сон смешался с явью. Таким он был замечен накануне в Перми, куда приезжал с сольным концертом на Дягилевский фестиваль, где любят не просто новые имена, а музыкантов и артистов, наделенных нетривиальным видением и мышлением.

Таким же потерянным его видели и в лифте на Новой сцене Мариинки, куда он прилетел сразу после выступления в Перми. Петербургская программа отличалась от пермской примерно на две трети. Объединяли эти концерты лишь сонаты Доменико Скарлатти, прозвучавшие в обоих городах. Кроме них в Пермском органном зале Дебарг исполнил сонату Николая Метнера, с которой знакомил петербургскую публику год назад на своем первом большом сольном концерте, а также цикл «Ночной Гаспар» Равеля, который здесь также им исполнялся. А вот соната ля минор Моцарта была представлена в Концертном зале Мариинского театра впервые, равно как и грандиозная, поэмного типа соната си минор Ференца Листа.

Дебарг выступал в этом зале в третий раз. Поразительно было наблюдать за преображением музыканта, который еще пару минут назад казался будто бы не совсем уверенным, но, сев за рояль, помчался в бескрайние просторы музыкальной фантазии. И все же он казался канатоходцем над пропастью – это ощущение не покидало с первой до последней ноты.

Феномен Дебарга и заключается в лихой балансировке между правилами, канонами – и отказом от них. В нем отчетливо видится молодой человек нового времени, который бесстрашно ищет свой путь к музыке, ее безграничным смыслам и краскам. Он играет музыку очень ярко, как читают литературные тексты выдающиеся театральные актеры, с легкостью допускающие «соринки», сохраняющие связь технически сделанной актерской речи с речью живой, очень человеческой.

Да, в игре Дебарга можно поймать много недозвученных ноток, проболтанных звуков, чуть пошатывающихся аккордов, но его пламенная манера захватывает настолько, что оторваться невозможно. Четыре одночастные сонаты Скарлатти, которые не так часто встретишь в наших программах, Люка играл без «исторической достоверности», хотя в его туше все же чувствовалось желание пианиста видеть перед собой мягкую клавиатуру клавесина. В остальном он не упускал возможности извлечь из бодрых ритмов и ярких гармонических переливов максимум разных красок, сделать сонаты не частью прошлого, но достоянием современности. Дебарг, обожающий джаз, то и дело норовил посвинговать, потрюкачить, хотя и в рамках стиля, по-французски элегантно. Дух импровизационности очень украшал старые сонаты, как если бы черно-белое кино сделали цветным.

Немало неожиданностей для слушателя было и в ля-минорной сонате Моцарта, финал которой он сыграл с пронзительной нежностью, детской беззащитностью. В монументальной сонате си минор Листа композитор романтически бесстрашно спускается в ад, словно касаясь языков пламени, и взмывает в безоблачный рай, доводя себя и слушателя до состояний нервных, экстатических. Дебарг показал, как близки ему эти полярные состояния и температурные перепады – единственно возможные для его творческих озарений.

Первым бисом стала миниатюра его соотечественника Эрика Сати – «Гносьен # 1», охладившая бушующие листовские страсти. Но публику это не успокоило, она продолжила требовать от музыканта еще и еще, и Дебарг ответил пьесой Шумана, Большим блестящим вальсом Шопена и убаюкивающей баркаролой Форе, намекнувшей, что всем давно пора спать.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 120 (5737) от 06.07.2016.