Единственный и непревзойденный
Казалось бы, эта выставка немного запоздала: 150-летие со дня рождения Льва Бакста пышно отметили в прошлом году. Тогда в крупнейших музеях России прошли посвященные ему экспозиции - в Русском музее в Петербурге, в ГМИИ им. Пушкина и Третьяковке в Москве...
ФОТО АВТОРА
Выставка, которая накануне майских праздников открылась в Театральном музее, называется без ложной скромности «Весь Бакст». Однако она не претендует на то, чтобы показать творчество одного из самых знаменитых художников России в полном объеме. В центре внимания - его театральное творчество, благодаря которому он, собственно, и завоевал мировую славу. Этим она и интересна, особенно петербуржцам, ведь на огромной ретроспективе в Русском музее эта сторона его таланта была показана довольно бегло.
Театральный музей обладает одним из лучших в мире собранием работ Льва Бакста. Оно известно во всем мире и очень востребовано. Пожалуй, ни одна выставка, посвященная Баксту или «Русским сезонам» Дягилева, не обходится без вещей из нашего музея. Впервые собрание выставлено для публики целиком: в этом и заключается смысл названия выставки - «Весь Бакст».
Начало коллекции положило собрание хореографа и танцовщика Михаила Фокина, которое поступило в музей в 1938 году. В 1960-е его сын передал музею немало бесценных экспонатов. В 1980-е годы коллекция обогатилась вещами из гардеробов бывших императорских театров. А уже в наше время фонд «Константиновский» подарил Театральному музею коллекцию князей Лобановых-Ростовских.
Театром Бакст заболел с детства. «Чтобы быть хорошим декоратором, нужно им родиться, - вспоминал он. - Тот карапуз, который вырезает картонные фигурки из коробок от конфет, сооружая маленькие театры, который одевает и раскрашивает самодельных кукол, наряжается в скатерти, дедушкины индийские платки и шляпу сестры, создавая забавные костюмы, - его судьба стать декоратором и костюмером».
Мы знаем Бакста прежде всего как сверхъяркую звезду «Русских сезонов» Сергея Дягилева. А здесь, на выставке, можно увидеть не только его работы эпохи расцвета, но и самое начало его пути: например, эскизы костюмов к балету-пантомиме «Сердце маркизы» в постановке Мариуса Петипа, выполненные для Эрмитажного театра в 1902 году. Широкой публике они показываются впервые.
«С первых шагов, - писал позднее Александр Бенуа, - Бакст занял прямо-таки доминирующее положение и с тех пор так и остался единственным и непревзойденным».
Ну а затем - Париж, дягилевские балеты, аншлаги и овации. На выставке есть подлинный эскиз костюма к балету Михаила Фокина «Клеопатра» («Египетские ночи»), премьера которого состоялась в Париже в 1909 году. С этого момента в столице Франции началась настоящая «бакстомания». «Во всем цвела, играла и пела единая буйная живописная стихия. Я помню знаменательный 1909 год и ошеломляющее впечатление новизны, исходившее от всех спектаклей. Париж был подлинно пьян Бакстом», - писал один из критиков.
Выставка занимает всего два зала, «одетых» дизайнером Театрального музея Юрием Сучковым в голубые и синие тона. 50 эскизов, десяток костюмов, фотографии. Но придуман очень интересный ход: в некоторых случаях зритель может увидеть, как эскиз, замысел художника затем воплощается в материале и становится костюмом, а затем - на архивных фотографиях из спектаклей - как он сидел на танцовщике.
Так мы видим не только эскизы к балету «Шехеразада» (1910 год), но и реконструированные костюмы, и даже видео балета, воссозданного Андрисом Лиепой почти век спустя.
Звездой «Шехеразады» была Ида Рубинштейн, чей знаменитый «обнаженный» портрет кисти Валентина Серова хранится в Русском музее. Ее необычная внешность вдохновляла Бакста. Он с упоением придумывал для нее фантастические восточные наряды - тюрбаны с перьями, шаровары, платья, напоминающие хвост павлина. В них была заключена и философия цвета, присущая художнику.
Вот что писал в своей работе сам Бакст: «В каждом цвете существуют оттенки, выражающие иногда искренность и целомудрие, иногда чувственность и даже зверство, иногда гордость, иногда отчаяние. Это может быть... передано публике... Именно это я пытался сделать в «Шехеразаде». На печальный зеленый я кладу синий, полный отчаяния... Есть красные тона торжественные и красные, которые убивают... Художник, умеющий извлекать пользу из этих свойств, подобен дирижеру...»
Балеты, оформленные Бакстом, оказали сильнейшее влияние на развитие моды. Невиданные раньше сочетания цветов, свободные и укутывающие восточные силуэты - все это было революционным.
Вскоре после триумфа «Русских сезонов» Бакста пригласил к сотрудничеству парижский модельер Поль Пуаре. Работал он и с Жанной Пакен, а также с Домом Чарльза Ворта. Влияние Бакста на моду не исчерпывается началом прошлого века. Можно с уверенностью сказать, что коллекция Ива Сен-Лорана «Русские балеты и оперы» 1976 года была вдохновлена творчеством Бакста. Его воздействие ощущалось в коллекциях Джона Гальяно и Александра Мак-Куина. И оно не раз еще отзовется в работах модельеров. Чтобы представить себе популярность Бакста в мире моды, достаточно сказать, что по мотивам «Шехеразады» выпускали даже... булавки для волос: красная и синяя эмаль с вкраплением сапфиров и изумрудов на фоне тусклого зеленоватого золота. Казалось бы, мелко для художника такого масштаба - где искусство и где какие-то булавки? Но это не так.
«Нет великого и малого в искусстве, - считал Бакст. - Все - искусство... Великий скульптор Бенвенуто Челлини собственноручно делал чашки и солонки».
Комментарии