Допрос ведет полковник. Ведомственный музей погружает в эпоху социализма
Вообще-то ведомственный музей или по крайней мере историческая комната должны сегодня работать в каждом более-менее крупном подразделении российской полиции. Соответствующий приказ министра внутренних дел был издан еще 24 декабря 2008 года. Подозреваю, что выполнить его удалось далеко не всем – такое дело требует увлеченных людей, энтузиастов. А их приказом не создать. Главному следственному управлению питерского полицейского главка повезло – такой человек нашелся. Им стал начальник отдела по работе с личным составом полковник полиции Константин Нисневич. Музей создан в значительной степени его трудами. Он и провел для нас экскурсию по небольшой, но очень интересной экспозиции.
Необходимые атрибуты «советского Шерлока Холмса». / ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Главная ее часть – рабочее место советского следователя. Могучий письменный стол – оказывается, он стоял еще в царской охранке, потом оказался в ВЧК, а в середине 1930-х был передан начальнику милиции Василеостровского района. Пережил войну и все послевоенные годы, а в 1968-м переехал в кабинет начальника районного следствия.
– Василеостровцы не хотели его отдавать, – улыбается Нисневич. – Дорожили своей реликвией. Но оказалось, что стол ни на чьем балансе не стоит. А значит, по сути, ничей. Так что мы его забрали на полном законном основании.
Все находящееся на столе собрано, что называется, с миру по нитке. Создатели экспозиции бросили клич по ветеранам следствия: «Принесите то, что вам не жалко!». Люди заглянули в свои сундуки-антресоли... Разумеется, все детали получившегося интерьера относятся к разным периодам (режиссер Алексей Герман-старший такую картинку однозначно бы забраковал), но тут уж выбирать не приходится.
Итак, судя по всему, стол принадлежит не простому следователю – на стуле перед ним висит голубой мундир с полковничьими погонами. Обязательные «настольные украшения» – бюсты Ленина, Маркса, Дзержинского. Не гипсовые, а тяжеленные, бронзовые. Перед глазами хозяина кабинета – толстенный том: «Настольная книга следователя» издания 1949 года. Здесь собран опыт лучших следователей и криминалистов, накопленный к тому времени. Весьма актуально, если вспомнить, что тогда сплошь и рядом этой работой занимались люди без высшего юридического образования, часто – бывшие фронтовики (такие, например, как незабвенный Жеглов), нуждавшиеся вот в таком «учебнике».
В числе «руководящих материалов» под рукой лежат речи знаменитых русских юристов и всевозможные кодексы. В том числе – УК всех советских республик (если, допустим, попадется человек, там осужденный, чтобы знать – за что). Рядом – а как без того! – початая пачка «Беломора», две самодельные зажигалки (одна – из гильзы пулеметного патрона).
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Следователь закуривает (вот он, окурок в хрустальной, явно у кого-то изъятой пепельнице), начинает допрос. Необходимый атрибут его – настольная лампа. Здесь она из арсенала НКВД. Помним по фильмам и мемуарам, как резко направляли ее свет в глаза очередному «врагу народа».
Протокол допроса будет оформлен вот на такой пишущей машинке – за основу ее взята модель «Зингер», из которой сделали нашу «Башкирию». А вот и подлинное обвинительное заключение по одному из самых громких дел эпохи застоя. В нем – 402 подозреваемых. Сроки они получили немалые, а четверо и вовсе были расстреляны.
– Эта «жуткая банда» действовала в Ленинграде с 1972-го по 1975 год, – рассказывает Нисневич. – Как установило следствие, создали ее семь человек – директора хозяйственных магазинов. Они совершили самое страшное для тех времен преступление – создали дефицит. Как вы думаете, какой урон государству они нанесли? «Гигантский» – ноль рублей, ноль копеек. Суть преступления: в магазины, на базы, на склады якобы поступал товар – гвозди, доски, обои и т. д. Его оформляли как купленный, деньги возвращали государству, а настоящий товар уходил налево, совсем по другим ценам. Злоумышленники, по расчетам следствия, «наварили» около 200 тысяч рублей. Но на обысках у них изъяли сберкнижки с мизерными суммами, у одного – автомобиль «Жигули» стоимостью 6 тысяч, а у другого – каменный гараж за 350 рублей. Для применения высшей меры, однако, этого хватило...
Рядом на столе – уголовное дело 1912 года. Все – от первого допроса до приговора. Тоненькая тетрадочка, исписанная каллиграфическим почерком. Сюжет простой: какой-то рабочий напился, подрался, и его осудили. Сейчас бы из этого сделали толстый том: показания свидетелей, проверка показаний на месте, экспертизы, характеристики с места работы и т. д. Большевики, взяв власть, так обстоятельно и стали работать. Хотя, когда дело доходило до «классово чуждых», а потом и «врагов народа», все процедуры, как известно, сводили к минимуму.
«Судебно-уголовное право охраняет, закрепляет, регулирует общественные отношения, которые выгодны правящему классу» – так уже на закате советской власти (!) записал в своем конспекте курсант-отличник школы милиции Константин Нисневич. Конспект этот – тут же, на столе у нашего полковника-следователя.
А на стенке у него за спиной – кобура от личного оружия и персонально за ним закрепленный противогаз. Все это, между прочим, есть и у нынешних следователей. Так же, как и «тревожный чемоданчик», в котором смена белья, зубная щетка, фонарик, перочинный ножик и прочие необходимые вещи. Люди этой профессии всегда знают: их могут поднять по тревоге в любое время дня и ночи и отправить в любую точку страны на неопределенный срок.
Предметы технического оснащения следователя-криминалиста советских времен: портативные кинокамеры, фотоаппараты, магнитофоны. По нынешним временам – просто хлам (возможно, ветераны реально спасли эти вещи от своих потомков, которые рано или поздно выбросили бы их на помойку), а тогда – бесценные инструменты, при помощи которых раскрывались самые сложные преступления.
– Вот этот мощный фонарь, соединенный с милицейской дубинкой, был когда-то предметом нашей гордости, – вспоминает Нисневич. – Мы дарили его на дни рождения, это было очень круто...
В отдельной витрине – награды, которых мог удостоиться следователь. Все – подлинное, копий здесь нет. К юбилейным датам, за выслугу лет, за отличие в службе. Знаки заслуженных сотрудников органов внутренних дел и следствия. Награды серьезные – даются персональным президентским указом.
А вот и вовсе вещь по нынешним временам уникальная – украинский знак «За международное сотрудничество в правоохранительной деятельности» (написано, что характерно, на русском языке). Наш следователь помог украинским коллегам задержать преступника, который у них находился в розыске. Указ о награждении подписал министр внутренних дел Незалежной. 2009 год – тогда еще там не считали Россию врагом...
Витрина с наградами, признает Нисневич, всегда вызывает большой интерес у школьников-экскурсантов. В их числе, кстати, воспитанники детского дома, над которым шефствует ГСУ. А ветераны следствия сразу находят здесь «старого знакомого» – столик из кабинета легендарного питерского следователя Владимира Доннера, проработавшего в этой должности (неслыханное тогда и невозможное сейчас) до 70 лет!
Молодые следователи тоже иногда заглядывают сюда. Когда-нибудь здесь появятся атрибуты их сегодняшних героических будней. Но для этого, пожалуй, одной комнаты будет уже маловато.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 213 (7050) от 15.11.2021 под заголовком «Допрос ведет полковник».
Комментарии