Доминго улетел, но обещал вернуться

Легенда мировой оперы Пласидо Доминго выступил в Мариинском театре как солист, исполнив титульную партию в опере «Симон Бокканегра» Верди, и как маэстро, продирижировав «Травиату» Верди.

ФОТО Наташи РАЗИНОЙ предоставлено пресс-службой театра

Фестиваль «Звезды белых ночей» начался и продолжается в сияющем звездном режиме. Лучшие оперные солисты увлеченно демонстрируют свои творческие силы. Перед слушателями, исправно переполняющими залы, уже продефилировали меццо-сопрано Екатерина Семенчук в партиях Далилы и Азучены, сопрано Татьяна Сержан – в партиях Амелии и Леоноры, сопрано Млада Худолей – в Турандот, баритон Роман Бурденко – в партии верховного жреца Дагона в «Самсоне и Далиле» Сен-Санса, Нажмиддин Мавлянов – в Манрико в «Трубадуре»...

Пласидо Доминго вернулся на сцену Мариинского спустя три года – после того как приезжал сюда отметить открытие Мариинского-2. История взаимоотношений легендарного оперного певца с Мариинским театром, а точнее, с его художественным руководителем Валерием Гергиевым, охватывает пару десятилетий. Доминго пел Германа в «Пиковой даме» в спектакле нью-йоркской «Метрополитен-опера» с маэстро Гергиевым за пультом еще в 1999-м. Позже великий испанец приезжал в Мариинский театр не раз, выступая в ведущих партиях тенорового репертуара. В Петербурге он пел и Отелло в одноименной опере Верди, и Зигмунда в «Валькирии» Вагнера, и даже принимал участие в гала-концерте на Дворцовой площади вместе с Ольгой Бородиной.

В истории Мариинского театра был и такой славный эпизод, когда супруга певца Марта Доминго ставила оперу «Сказки Гофмана» Оффенбаха. В 2013-м маэстро Доминго прилетал в любимый Мариинский театр принять участие в концерте открытия Новой сцены, где выступил в роли дирижера в одном из номеров и спел фирменного Зигмунда. А на основной сцене по случаю торжеств тогда дебютировал уже в статусе баритона – в партии Набукко в одноименной опере Верди.

На сей раз Доминго спел свою любимую уже баритоновую партию – Симона Бокканегры, продемонстрировав фантастическое состояние легендарного голоса. Именно с этой партии в 2010 году он начал свою новую сценическую жизнь, переквалифицировавшись из теноров в баритоны. В его 75, которые маэстро отметил в январе, он являет исполнительское чудо – феномен как человеческий, так и артистический. Певцу стало чуть сложнее бегать по сцене, хотя он всячески храбрится и даже не отказался в этом спектакле на мариинской сцене перенести, согласно сценарию, умершую жену на руках.

Особенно хорош он был в платке корсара в темном прологе оперы – его, похоже, не сразу распознала публика, иначе встретила бы звезду шквалом оваций. Но уже в первом действии он появился в наряде дожа Генуи, и слушатели, заметив фирменные кудри, посеребренные сединой, наконец поняли, что перед ними тот самый Доминго. Постановка «Симона Бокканегры» в Мариинском театре, где зрители купаются взглядом в Лигурийском море, блещущем на видеозаднике от начала до конца, оказалась идеальной для певца. Он чувствовал себя как рыба в воде, введясь в спектакль всего лишь с пары репетиций. Партия Бокканегры дала Доминго возможность показать богатство своего голоса, не утратившего ни полетности, ни магнетизма. В этой партии и в этом образе Доминго реализует весь свой богатейший музыкантский опыт.

В партнеры ему досталась одна из лучших лирико-драматических сопрано современности – Татьяна Сержан, певшая Амелию Гримальди, дочь Бокканегры. Их голоса сливались не только благодаря особой тембральной краске, имеющейся в голосовой палитре того и другого, но и музыкальности, трудно характеризуемой словами, душевной тонкости и проникновенности. Каждый жест певец превращал в театральное событие, заставляя поверить в происходившее много веков назад и переживать так, будто все случилось сегодня на твоих глазах.

В «Травиате» Пласидо Доминго показал истинное мастерство дирижера. Не знаю, как у певцов, но у слушателей было ощущение, что музыка колышется в воздухе: настолько мягко, деликатно, невероятно певуче звучал оркестр. Маэстро знает эту оперу вдоль и поперек, поскольку основную часть своей карьеры исполнял теноровую партию – влюбленного Альфреда, а сейчас поет баритоном его отца Жоржа Жермона.

На сей раз в руках маэстро в заглавной партии была европейская звездочка петербургского происхождения – лирическое сопрано Ольга Перетятько. Исполнявшая во второй раз партию куртизанки, Ольга, вероятно, слишком глубоко перевоплощалась в роль – оба раза ей в антракте объявляли благодарность за то, что она имела мужество выйти на сцену, несмотря на плохое самочувствие. Но, возможно, причиной нездоровья было ее выступление накануне на Дворцовой площади, где было очень холодно, а Ольга щеголяла обнаженными плечами. Больше всего пострадала первая развернутая ария Виолетты, а точнее – ее пассажи в верхнем регистре. Но уже в сцене объяснения с отцом Альфреда певица все компенсировала и красотой кантилены, и теплотой среднего регистра, и техничностью фразировок. А финальная сцена оперы, в которой героиня умирает, и вовсе прошла на одном дыхании. Маэстро Доминго по-отечески оберегал не только чахоточную Виолетту, но и всех остальных солистов, ведя их в очень щадящем, «санаторно-курортном» темповом режиме.

Доминго улетел, но обещал вернуться едва ли не в следующем сезоне, потому что ему здесь очень нравится.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 098 (5715) от 03.06.2016.