Добро пожаловать в Собибор. Он станет вашим новым домом

Третьего мая в прокат выходит дебютная режиссерская работа Константина Хабенского — фильм «Собибор». Наш журналист посетил предпремьеру и рассказал, чего ожидать от дебюта известного актера.

Фото предоставлено компанией «Каропрокат»

Фильм посвящен единственному успешному восстанию в нацистском лагере смерти. Его организовал советский офицер Александр Печерский — пленный техник-интендант.

Где-то в Польше на границе с Белоруссией в тупике железнодорожной ветки стоит лагерь смерти Собибор. Он был создан с одной целью — лишать жизни евреев. Сюда почти ежедневно приходят составы со всей оккупированной Европы. Люди с нашитыми желтыми звездами на одежде полагают, что надо просто немного потерпеть. Ведь немцы обещали обычную пересылку, достойные условия содержания и возможность трудиться. Нет причин им не верить.

На дворе 1943 год. К моменту начала действий фильма в лагере Собибор уже убили десятки тысяч евреев — расстреляли, забили до смерти, отравили, сожгли, удушили угарным газом из танковых двигателей. Прибывшие не знают об этом, но зритель - знает. Прибывшие строят планы о работе в лагере, шутят и хотят принять душ с дороги.

Саспенс нагнетается по классической схеме Хичкока. Зритель знает об опасности, а герой — нет. В этом же аспекте идеально работают ритмические паузы в сценах. Педантичный немец долго и аккуратно скребет карандашом в графике «помывок», прежде чем пустить газ в душевую, и это одна из самых жутких сцен в современном кинематографе. По силе ее можно сравнить с эпизодом из «Пианиста», где немецкий офицер буднично перезаряжает пистолет, прежде чем продолжить методично стрелять в затылок лежащим на улице людям.

« -Ты жить хочешь?

-Так? Не хочу»

Александр Печерский, советский офицер и еврей по происхождению, прибывает в Собибор из лагеря в Минске. Сперва он выглядит абсолютно сломленным, и вскоре мы узнаем, почему. Печерский пытался организовать побег в Белоруссии, но безуспешно. Все его товарищи были убиты, а он остался жив.

В Собиборе судьба дает советскому офицеру шанс исправить случившееся. В лагере действует подпольный Комитет, участники которого одержимы идеей восстания. Им нужен человек с военным опытом, предыдущая попытка провалилась. Каждый десятый узник лагеря был убит в качестве наказания — так происходит при каждой попытке побега. Сперва Печерский отказывается от этой идеи, поскольку уничтожен неудачей в Минске, однако вскоре лагерь заставляет его изменить решение.

Историю Собибора знают все, и вряд ли стоит скрывать концовку фильма — вы все равно будете сопереживать героям и следить за реализацией плана истребления нацистского персонала лагеря. Массовый побег удался, восставшим удалось смять охрану. Из лагеря вырвались более четырехсот узников. До конца войны из них дожило только 53. Сам Печерский после войны вернулся в Ростов-на-Дону, где и ушел из жизни в 1990 году в возрасте 80 лет.

«Пепел ваших родных летит вам в лицо, и вы это жрете. Вы заслужили свою участь»

С первых кадров режиссер обозначает своего главного героя. Им является сам Собибор. По сути, это фильм-хроника глазами лагеря смерти. Он равнодушно наблюдает эпизоды жизни и

смерти своих обитателей. Вышки, минные поля, колючая проволока, аккуратные серые здания, мастерские и бараки, железнодорожная станция, газовая «душевая», веселые эстрадные немецкие песни 30-ых годов — и спокойная труба крематория, как вертикальная доминанта пейзажа.

В этом кроется одна из проблем картины. Она обладает сильным магистральным сюжетом, однако при беглом просмотре некоторые эпизоды покажутся ненужными, персонажи нераскрытыми, а эмоциональный посыл отдельных сцен останется не понят. К сожалению, жертвой выбранной формы киноязыка стала любовная линия Печерского и Люки, которой определяется рисунок развития персонажа советского офицера.

Люка влюбляется в героя где-то за кадром, Печерский отвечает взаимностью без видимых мотивов. Их отношения сводятся к сюжетной необходимости проговорить вслух, какой внутренней проблемой терзается Печерский и столкновение каких идей приведет его к активным действиям. Персонаж-функция без собственной личности и поступков, реквизит для персонажа Печерского. Немного жаль, но, возможно, так и надо. Мы же помним, кто здесь главный герой?

«Сперва я решил, что это фикшен. В жизни не бывает таких монстров»

Эти слова о своем персонаже Густаве Вагнере сказал на пресс-конференции австрийский актер Вольфганг Черны. Со своим коллегой Филиппом Рейнхартом они сыграли веселую парочку молодых офицеров Рейха — улыбчивых, обаятельных чудовищ с мертвыми глазами. Справились ли иностранные актеры со своей задачей? Когда их персонажей убили по сюжету, зал зааплодировал. Ответ, кажется, исчерпывающий.

Мир немецких офицеров в Собиборе с художественной точки зрения выглядит большой творческой удачей. С одной стороны они смотрятся абсолютно бесчеловечными — пытки, расправы, глумление, абсолютная жестокость с большой фантазией. Автор удержался от очевидного решения углубить характер этих персонажей раскаянием, самоедством или эпизодом внезапного осознания чудовищности происходящего.

Вместо этого показано, насколько сильно немецкие офицеры хотят отвлечься и навсегда забыть свою службу. Один каждый день напивается, другой мечтает вернуться к маме и подарить ей все сокровища мира (отобранные, впрочем, у евреев), третий планирует фотовыставку после войны. Они уже готовы сделать вид, что никакого Собибора в их жизни не было – и это неожиданно работает лучшего раскаяния, ненадолго, но превращает расчеловечившихся животных в людей.

Исключением является командир лагеря Карл Френцель, роль которого блестяще исполнил Кристофер Ламберт. Он единственный вслух пытается оправдаться за массовые убийства узников. Отец Френцеля запретил ему жениться на еврейке в молодости, и теперь постаревший офицер разыгрывает сцену свадебного подарка, заставляя «играть» в этой жуткой постановке двух евреев из числа заключенных. Кстати, в реальности Френцель выжил и скончался в 1996 году, дожив до глубокой старости.

Кульминации мир персонажей немецких офицеров достигает в эпизоде буйной попойки с гонками на колесницах, где в качестве лошадей выступают узники. Здесь изначально камерное кино окончательно отрывается и уходит в безвременье, приобретает навязчивые мифологические черты, становится вечной оргией древнеримских демонов. Навязчивые библейские отсылки, которые начались буквально с первой сцены фильма, наконец-то играют в полную силу. Огненная оргия кажется бесконечной, но всему приходит конец.

«Победившие смерть»

После восстания в Собиборе Генрих Гиммлер приказал сравнять лагерь с землей, чтобы избавиться от воспоминания о «позоре Рейха». Постройки снесли, землю распахали, засадили капустой и картофелем — об этом говорится в очерке «Восстание в Собиборе» из сборника «Черная книга», который собрали Илья Эренбург и Василий Гроссман.

«Под полем найдены осколки человеческих костей, жалкие обломки лагерного быта, разрозненная обувь всех размеров и фасонов, множество бутылок с этикетками Варшавы, Праги, Берлина, детские молочные рожки и зубные протезы, еврейские молитвенники и польские романы, открытки с видами европейских городов, документы, фотографии, побуревший молитвенный талес рядом с трикотажной тряпкой, потерявшей цвет, консервные коробки и футляры от очков, детская кукла с вывороченными руками», - так завершается очерк из «Черной книги».

«Собибор» не собирается вас развлекать. «Собибор» здесь, чтобы сделать вам больно. Это в значительной мере авторское кино, триллер, драма и эмоциональный пресс отчаяния, несмотря на увлекательность и лоск блокбастера. Фильм резко одергивает, если пытаешься отвернуться.

Здесь самое место обвинить создателей в эмоциональной спекуляции и «слезодавильности». Посетовать, что режиссер-дебютант не справился со сложным материалом и переборщил, превратил картину в лубочный плач, в непрожитое и безответственное псевдострание. Но это будет неправда.

Хабенский-режиссер выбрал крайне сложную тему и очень деликатный материал для своего первого фильма. Это история о героизме и победе над смертью. В какой-то момент ты понимаешь, что шанс на победу есть всегда. Даже когда ты полностью окружен смертью и бездной, дышишь смертью и засыпаешь с ней в обнимку.

Картину нельзя назвать идеальной. Но нельзя и сказать, что режиссер не справился со взятым весом. «Собибор» вышел сильным и болезненным, чудовищным, страшным, но мучительно красивым, словно рассвет над бараками.