«Мебель для всех причуд тела» в Эрмитаже: ориентиры историзма в Петербурге
Эрмитаж открыл выставку «Мебель для всех причуд тела». Эпоха историзма в России». Просторный с высокими сводами Малый Манеж вместил триста экспонатов - предметы декоративно-прикладного искусства, рисунки с эскизами, цветные изображения салонов петербургских мебельных магазинов и мастерских, акварели с видами дворцовых интерьеров. К созданию этой выставки руку приложили реставраторы разных специализаций- по ткани, резьбе, позолоте.
ФОТО Людмилы ВОЛКОВОЙ
- Наша коллекция одна из самых крупных в России, - рассказывает хранитель коллекции русской мебели Эрмитажа куратор выставки Наталья Гусева. - Она интересна тем, что в нее входят вещи от петровского времени до 1917 года. Можно проследить эволюцию стилей, мебельного мастерства, увидеть вещи, которые принадлежали царской семье, и те, что попали в музей из петербургских квартир. Выставок, посвященных мебельному искусству эпохи историзма, в российских музеях до сих пор не было.
В 1820 - 1890-е годы Европу, а за ней и Россию, охватило увлечение искусством разных стран и народов прошлого. На смену опиравшемуся на античность классицизму пришел историзм, объединивший разные стили. Современники давали им условные названия: «неогрек», «ренессанс», «рококо», «мавританский», «неопомпеянский»... Новые увлечения отразились в изделиях декоративно-прикладного искусства.
Чтобы определить принадлежность вещей той или иной стране и отрезку времени, необходимы ориентиры. Это прежде всего вещи, создававшиеся для императорских резиденций. Их делали известные архитекторы, которые следили за тенденциями европейской моды, новыми материалами, технологиями. Как правило, в документах они отмечали, в каком стиле сделаны интерьеры.
В Эрмитаже сохранились предметы убранства Зимнего дворца, отстроенного после пожара 1837 года. Внешний вид здания остался как при Растрелли, то есть - барокко, а внутри - эпоха историзма. Интерьеры, созданные Александром Брюлловым, а затем Андреем Штакеншнейдером, служили образцом для остальных архитекторов. По ним можно проследить разнообразие стилей и декоративных приемов того времени. Гоголь называл архитектора Брюллова, брата знаменитого художника, энциклопедией стилей.
В Малом Манеже представлены много раз увеличенные акварели интерьеров, в первую очередь императорских. На их фоне стоят те же предметы мебели. В Зимнем дворце помимо традиционных диванов, кресел, стульев использовались секретеры, бюро, письменные столы, конторки для работы стоя... Убранство царских комнат служило модным ориентиром. В том же стиле делались вещи для других интерьеров, не таких богатых и престижных. Они распространялись по усадьбам, домам. Жители Петербурга могли позволить себе одну-две вещи и говорить, что их интерьер в императорском стиле, помпейском, второе рококо... Находились любители Востока, они включали в интерьер несколько ширм, курительных трубок.
В своих произведениях Достоевский, Гончаров, Гоголь упоминают о вещах, которые стояли в жилищах их героев. Для нас шифоньер - большой советский шкаф. Достоевский имел в виду небольшую витрину с ящичками в нижней части. Вообще шифоньер - комод для хранения женского белья. Он появился в будуарах, его название идет от слова «шифон» - известная ткань.
Термины, которыми пользовались писатели XIX века, сегодня не употребляются или имеют другое значение: бюро-давенпорт (тумбочка для письма), диван-конфидант в виде сдвоенных кресел (для конфиденциальной беседы), жардиньерка (для комнатных растений)...
На выставке есть авторские рисунки мебели. В мебельно-обойной мастерской и в магазине на Невском, 20, ими пользовались как каталогом, брали в руки, листали. Рисунки были в ветхом состоянии, их пришлось реставрировать.
Названием для выставки послужила цитата из повести «Маскарад» известного в свое время писателя Николая Павлова, в которой он рассказывает, как обустроил комнаты, когда женился.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 149 (6258) от 16.08.2018 под заголовком «Диван для тайных бесед».
Комментарии