Девочка, как это было?

Московский издатель Илья Бернштейн представил в петербургском «Мемориале» вышедшую в издательстве «Самокат» книгу Марьяны Козыревой «Девочка перед дверью».

ФОТО Shai–Halud/shutterstock.com

Эта книга продолжила серию книг для подростков «Как это было», первоначально задуманную как переиздание книг о войне, написанных ее участниками и прокомментированных современными историками. В этой серии вышли «Он упал на траву» Виктора Драгунского, «Будь здоров, школяр» Булата Окуджавы, «Сестра печали» Вадима Шефнера и «Ласточка-звездочка» Виталия Семина.

«Книга Марьяны Козыревой «Девочка перед дверью» – первое издание, которым мы раздвигаем рамки серии, – рассказал Илья Бернштейн. – Отныне она будет называться «Русский XX век в беллетристике и комментариях специалистов», и это будут не только книги о войне».

«Девочку перед дверью» Марьяна Козырева писала, не надеясь на официальную публикацию, книгу читали на семинарах Виктора Кривулина и Татьяны Горичевой, печатали в самиздате. Книга впервые увидела свет в 1990 году, но тогда ее фактически не заметили, ведь в то время на читателя выплеснулась лавина запретных книг.

Теперь предназначенное для подростков откомментированное издание «Девочки перед дверью» увидело свет благодаря финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках федеральной целевой программы «Культура России». Это дает надежду, что о годах «Большого террора» прочтут те, для кого и перестроечные-то годы – история, случившаяся до их рождения.

В современной России за последние годы появились лишь три книги для детей и подростков, рассказывающие о сталинских репрессиях, – это «Сахарный ребенок» Ольги Громовой, «Сталинский нос» Евгения Ельчина и переиздание «Девочки перед дверью». Хотя Марьяна Козырева, создавая свою книгу, не писала ее «для взрослых» или «для подростков». Скорее, она писала ее «для своих» – ленинградских диссидентов, поэтов, философов и первого поколения «дворников и сторожей», к которому принадлежала сама. Про «дворников и сторожей» ремарка не случайная. Марьяна Львовна с начала 70-х годов минувшего века работала сторожем на различных объектах Васильевского острова.

Книга начинается с того, что маленькая девочка стоит в темном коммунальном коридоре, где примус на каждой табуретке перед каждой дверью. Девочка видит, как незнакомые дядьки заклеивают двери их с мамой и папой комнаты. Девочка строго спрашивает: «А вы чего заклеиваете нашу дверь? Это наша дверь. У меня игрушки там. И горшочек. Вот папа придет – он вам даст!».

Марьяна родилась в интеллигентной семье. Отец Лев Гордон – исследователь французских философов XVIII века, мать Маргарита Тумповская – поэт, переводчик. Аресты, тюрьмы, лагеря, гибель двоих младших детей, фронт для отца и ранняя смерть для матери, голод и тяготы эвакуации, снова арест отца на десятилетний срок – таким был XX век для этой семьи. И об этом пишет Марьяна Козырева от лица маленькой девочки, а потом подростка Виктории. Книга во многом автобиографична, но это не мемуары, хотя почти все герои имеют реальных прототипов: родственников самой Марьяны, а также тех, с кем ее свела судьба во время странствий после ареста родителей, в ссылке, после ссылки в совхозе в Ростовской области или в эвакуации в Узбекистане.

После войны Марьяна с отцом – реальные, а не герои книги, – возвращаются в Ленинград. Лев Гордон начинает работать в Публичной библиотеке над составлением каталога библиотеки Вольтера. Когда отца арестовывают снова, бездомная Марьяна поселяется у Натальи Варбанец – тоже сотрудницы Публички, книговеда, той самой Птицы, жизнь которой была связана с жизнью сына Ахматовой Льва Гумилева. Марьяна потом напишет картину, посвященную им, – «Лев и Птица», а дружба ее с Варбанец будет длиться до самой смерти Натальи Васильевны.

Марьяна выйдет замуж тоже за лагерника – геолога Алексея Александровича Козырева, отбывшего десятилетний срок на Колыме. «Родители познакомились практически сразу после папиного освобождения из лагерей, – рассказывает Кирилл Козырев. – Их знакомство было не случайным: мамины родители и тетки все прошли лагеря, и появление очередного лагерника в ее жизни было естественным». Кирилл Алексеевич на представлении книги матери вспоминал, каким открытым был дом его родителей: там проходили выставки, чтения стихов и переводов.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 176 (5549) от 22.09.2015.