Детский музыкальный театр «Карамболь» открыл новый сезон с мюзикла минувшего «Сказка странствий»

Мюзикл по известному одноименному кинофильму. В пьесу для театра его переработали отец и сын Александр и Евгений Митта, музыку из разных произведений композитора собрала Ирина Брондз, стихи написал Юлий Ким, а поставила Дарья Борисова. Самую страшную роль в спектакле — Чумы — исполнила артистка и вокалистка, обладатель многих премий и лауреат конкурсов Лина НОВА. Разговор с ней увел музыковеда Владимира ДУДИНА из области возможностей мюзикла в область тонких вопросов, затронутых в этом спектакле.

ФОТО Kyle Head on Unsplash

— Как вы отреагировали на новость о том, что в театре «Карамболь» будут ставить мюзикл на музыку Альфреда Шнитке?

— Когда я услышала об этом на сборе труппы, не удержалась и даже переспросила: «У нас будет мюзикл по Шнитке?!». Имя композитора я ассоциировала с его академическим наследием, необычной, сложной музыкой. Но я плохо знала его киномузыку, куда более доступную для восприятия, хотя его авторский почерк отчетливо слышен и в ней. Мюзикл был создан Ириной Брондз на основе сочинений композитора для кино. Помимо музыки к фильму «Сказка странствий», вышедшему в 1983 году, в одноименном мюзикле звучит и много других произведений Шнитке.

— А как вы думаете, сам Шнитке был бы рад случившемуся? Для него мюзикл был частью того неакадемического «третьего» направления, в котором он слышал много пошлости и пороков.

— Здорово, что я стала частью такого «порочного» искусства высшей пробы! Альфреду Гарриевичу Шнитке наш мюзикл понравился бы как проявление актуального искусства. Виктор Михайлович Лебедев, наш мастер на факультете музыкального искусства эстрады в Институте культуры, говорил, что мюзикл стоит на острие современной музыкальной стилистики. В нем главное — музыка. Артист мюзикла — это и актер, и танцор, и певец в одном лице. Мюзикл по сути — музыкальный спектакль, корнями уходящий в оперу.

Мне не нравится, когда уничижительно говорят об оперетте, где наши коллеги творят невозможное, вертя колесо, делая батманы, летая по плечам партнеров, еще и поют при этом в трех октавах на дыхании…

— Выходная ария вашей героини Чумы в «Сказке странствий» сочинена на знаменитую тему танго Шнитке и стала в этом мюзикле апогеем образа вселенского Зла.

— Это танго, по рассказу Ирины Дмитриевны Брондз, — любимая тема бабушки Шнитке. Тема звучит у него во многих произведениях, например, в Concerto grosso, но до сих пор — только в инструментальном виде. Над текстом арии моей героини поработал Юлий Ким при чутком взаимодействии с Ириной Брондз. Она всегда очень трепетно относится к текстам.

— Вам достался главный отрицательный персонаж. Говорят, злодеек играть проще. Это так?

— Традиционно считается, что отрицательные персонажи получаются более емкие, фактурные. Я отталкивалась от фразы «Пускай к чертям идет человеческий народ, все равно он мрак несет и разруху сеет»… По первому образованию я — психолог, и меня всегда интересует мотивация поведения героев. Почему Чума стала такой, что она хочет, отчего убивает? Известно, что счастливый хочет осчастливить, а несчастный — обидеть. Чума — не человек, а сущность, сила. Это некий демон, расстроившийся неудачник. В психологии считается, что когда не удовлетворена базовая потребность, возникает состояние фрустрации и угнетенности, перевертыш состояния — агрессия, направленная как на себя, так и вовне. Мы много искали… Получился собирательный образ демонических сил, пожирающих, поглощающих, разрушающих все.

— И в фильме, и в мюзикле вашей героине противостоит ученый Орландо — человек эпохи Возрождения.

— Да, это мой любимый образ. Человек Возрождения — тот, который может все. Синтетическая идея актуальна и для нашего вида искусства — для мюзикла, где артист должен уметь все.

Если Орландо — созидающая сила, Марта, которая странствует в поисках пропавшего маленького брата, — сила любви… Марта — муза, любовь, а Чума — антагонист созидательной силе Орландо, всеразрушающий демонический компонент, который толкает в тартарары. Эпидемия чумы уносит жизнь ученого. Можно убить Орландо, но эту преобразующую силу — нет. Если возвращаться к психологии, то есть два центра — Эрос и Танатос, любовь и смерть. Эротическое считается радостным, а все угнетенное, неживое — нелюбовью. Если ты лишился любви, наступает некая смерть, и ты лишь доживаешь, все измеряя сквозь призму былого.

— Боюсь, что людей, живущих без любви, очень много.

— Поскольку психотерапевтическая сущность во мне очень сильна, я стремлюсь транслировать идею о том, что всегда можно подняться и найти любовь вновь, я всем этого желаю.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 197 (7526) от 19.10.2023 под заголовком «Шнитке бы наш мюзикл понравился».