Михаил Пиотровский. Что мы приносим в Петербург

7 декабря, как обычно, состоялся День Эрмитажа. Напомню, это не день рождения музея, документа об его учреждении не существует. День Эрмитажа - нестандартное мероприятие, большой фестиваль, который показывает, что такое музей в городе. С этого года он стал официальным городским праздником.

Эрмитаж - особое явление, градообразующее предприятие Петербурга. То, что он делает для горожан, - во многом пример. В этот раз мы подчеркнули одно из главных направлений в жизни музея - создание Общественного форума.

Мы не просто бесконечно кричим о том, чего нельзя делать на Дворцовой площади, но и показываем, что там может происходить. На этот раз на площади появился большой экран, который убрали в тот же вечер. Он не занимал много места, напротив, стал частью очереди, стоявшей в день бесплатного посещения Эрмитажа. На экране демонстрировалась красивая картина. Трогательные рождественские сцены появлялись благодаря применению новейших технологий.

Это то, что надо показывать на главной площади города, а не дешевую эстраду, гонки на мотоциклах... В последнее время возникает ощущение отсутствия вкуса, причем в разных проявлениях.

Спор о том, что можно делать на Дворцовой площади, вечный. Первое, что приходит на ум, - парад. В Москве на Красной площади рубили головы, устраивали гулянья... Дворцовая площадь предназначена для парадов. Другое дело, что парад должен быть настоящий, военный, без ряженых и полевых кухонь с водкой...

Напомню, однажды организация парада была поручена Эрмитажу, режиссером стал Александр Сокуров. Колонна превратилась в свечу памяти, мимо которой прошел военный парад.

Вкус событий на Дворцовой площади определяют скульптуры, арка Росси. Глядя на них, надо думать, что делаешь. К сожалению, думают не все.

В связи с Днем Эрмитажа музей показал пример взаимодействия с городскими учреждениями культуры. В Главном штабе открылась выставка Императорского фарфорового завода. У нас тесные связи с этим предприятием, музей на его территории - отдел Эрмитажа, где проходят выставки. Они важны с точки зрения сохранения вкуса и традиций. Думаю, без взаимодействия с Эрмитажем завод мог скатиться на выпуск ширпотреба, как произошло со многими производствами.

В тот же день открылась выставка дворянского быта в Юсуповском дворце. Когда-то этот дворец был филиалом Эрмитажа, потом клубом, развлекательным местом. Сейчас туда приходят туристы, там проходят балы, приемы, при этом есть музейная часть, где Эрмитаж что-то представляет. В какой-то мере и это часть Общественного форума, который мы создаем.

Другое замечательное событие музейного фестиваля - выставка «Пьеро делла Франческа. Монарх живописи». Выставка сенсационная, никто, кроме Эрмитажа, ее не смог бы сделать. Картины потрясающие, перед каждой можно встать на колени. Потрясающий художник. Несомненный гигант Возрождения, он был открыт только в XIX веке и воплотил в себе образ тайны искусства и элегантности. Таинственный элегантный художник.

Эрмитаж многое приносит в Петербург, подчеркивая особенность и неповторимость нашего города.

Абсолютно новая тема - выставка, посвященная обманкам в искусстве. Она дарит удовольствие и одновременно заставляет мыслить философски. Если не можешь мыслить философски, все равно получишь удовольствие. Обманки интересны, в них много иллюзий: двухмерное кажется трехмерным, ненастоящее настоящим, бронза выглядит как фарфор и наоборот...

Искусство - иллюзия, подражание миру. Музей - символ подлинности. Это противоречие заставляет размышлять о сути и многослойности музея.

В нашем городе надо думать о Музее блокады. Есть хороший проект нового комплекса. Вокруг него и музея в Соляном городке не утихают споры. Становится ясно, не все понимают, что такое блокада. До сих пор нет единого мнения: это военная победа, трагедия, преступление, если преступление, то чье? Бесспорно, блокада - одно из главных событий Второй мировой войны. Мир так это и воспринимает.

Музей в Соляном городке хранит память о репрессированном музее, о времени, когда блокада замалчивалась. Один из аргументов Ленинградского дела: люди преувеличивают значение блокады Ленинграда.

Музей в Соляном городке - место памяти. Надо думать, каким образом вернуть ему помещения. Отдаст ли их Министерство обороны, выкупит ли город или надо объявить сбор средств. Важный этап в жизни Петербурга, который связан с размышлениями о судьбе музея.

Музеи нельзя оптимизировать, сокращать, стараться на них экономить. В недавно принятой стратегии развития музеев России есть пункты о расширении их пространств. Музей расширяет пространства, чтобы показывать коллекции. Коллекции, которые должны быть неделимы.

Важным событием в жизни Эрмитажа стало открытие Зала ваз. Мы много лет работали, чтобы это произошло.

Союз музеев России гордится тем, что отстоял музей в городе Советске. Это бывший Тильзит, место историческое. В связи с оптимизацией там закрыли музей. Музейщики вовремя спохватились, напомнили, что без нашего ведома нельзя закрывать музеи. Отстояли.

Сегодня возникла проблема с Музеем городской скульптуры в Петербурге. Речь не только о притязаниях церкви. Музей городской скульптуры - уникальное явление культурной жизни Петербурга. Он объединяет несколько зданий, усыпальницу, некрополи, памятники в городе. Александровскую колонну, переданную Эрмитажу, тоже наблюдает Музей городской скульптуры. Повторю, уникальное учреждение, а не склад.

Музей можно тронуть с места лишь в том случае, если взамен он получает варианты, при которых готов изменить свою структуру и принцип. Речь о структуре и принципе, а не о недвижимости и перемещении вещей. Подобные разговоры закончились, давно передвинуто все, что можно было передвинуть. Хватит говорить об имуществе или о том, что кому-то мало места, негде стоять или сидеть.

В этом смысле все благополучно сложилось в Исаакиевском соборе. Службы и музейная работа там осуществляются согласно существующим договоренностям. Этот собор будет музеем, даже если в нем все иконы украсить цветами и свечками. Исаакиевский собор - история России.

В последнее время церковная и музейная стороны вернулись к обсуждению совместного использования зданий. Какое-то время назад все придерживались этого принципа. Потом возобладало мнение - хозяин должен быть один. Необязательно, владельцев может быть несколько, если все хорошо организовать. Отношения между ними должны основываться на принципе взаимопомощи и уважения.

Музейщики все время напоминают о том, что наша профессия не относится к разряду услуг. Иногда говорят: в России не осталось интеллигенции и интеллигентности. Интеллигенция, может быть, и есть, интеллигентности не хватает. Это понятие сохраняют музеи. Причем делают это в условиях всеобщего озлобления и гонения на интеллект, в том числе и со стороны публики.

Когда к музею относятся как к складу, да еще к складу награбленного, для музейщиков это повод для борьбы. Подобное отношение культивируют и некоторые священники, и некоторые коллекционеры, и некоторые управленцы. Китайские гиды рассказывают, что музеи хранят украденное, а бывшие военные противники хотят что-то вернуть...

Музей становится средоточием идеологических сражений. Поэтому он должен вести себя наступательно.

Ранее Михаил Пиотровский в своей эксклюзивной колонке для «Санкт-Петербургских ведомостей» рассказал о «пикнике» вандалов у Медного всадника, роли Дворцовой площади в жизни Петербурга, противостоянии культуры с «цифрой», инвестициях в будущее и пояснил, зачем Данае ехать на Восток.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 237 (6346) от 19.12.2018 под заголовком «Что мы приносим в Петербург».