«Черный» список

Дома с хорошей родословной редко меняют владельцев. А тут вдруг стало известно, что больше двух десятков зданий-памятников город готов передать в частные руки. Новость взбудоражила общественность. Прокомментировать ситуацию наш корреспондент Людмила ЛЕУССКАЯ попросила директора Эрмитажа Михаила ПИОТРОВСКОГО.

— Михаил Борисович, список памятников, которые предполагается выставить на продажу, озвучен. Эрмитажа, к счастью, в нем нет, но как вы относитесь к самой идее?

— Она пугает. В 1920-е годы в Эрмитаже по просьбе советского правительства был составлен список вещей, которые ни в коем случае не должны продаваться. Именно по этому списку лучшие произведения из коллекций музея и продавали.

Сегодня появление списка, о котором идет речь, вызывает беспокойство. Процесс продажи национального достояния идет, это даже стало государственной политикой. Продаются недра, нефть, леса, дело дошло и до памятников. Петербург, как и в случае с ЖКХ, выступает полигоном принятия решений.

На заседании Государственного совета, который проходил у нас в Эрмитаже, говорилось о приватизации части памятников культуры. Правительство готово это обсуждать. Но вопрос об охране памятников и возможности их продажи отложен по просьбе Союза музеев России. Союз обратился к министру культуры, премьер-министру, Думе с просьбой включить музейных работников в обсуждение этой проблемы. Мы думаем о себе, все музеи находятся в зданиях-памятниках.

— Правительство пока решение о продаже памятников не принимало. Почему у нас в городе об этом говорят, как о деле решенном?

— Изначально события развивались в правильном русле. На заседании совета по сохранению культурного наследия Валентина Ивановна Матвиенко упомянула о продаже памятников, как об одном из способов решения проблемы их сохранения. Но как только обсуждение перешло на другие уровни, стали говорить только о продажах, как о единственном выходе. Началась кампания: давайте скорее продадим и соберем деньги.

— Понятно, что всех волнует, кто купит эти здания, на каких условиях и по какой цене?

— Главное, чтобы из этого не получился залоговый аукцион. Тогда дворцы, за одну историю которых надо платить большие деньги, почти бесплатно попадут в руки не самые лучшие. Их получат за копейки, за обещание что-то сделать для города. А потом попробуй отбери.

Меня беспокоит, когда корпорации не хотят брать эти здания в аренду. Они настаивают на праве собственности, иначе отказываются вкладывать деньги в реставрацию. Мы изучали правила аренды, когда брали Главный штаб. Максимальный срок 49 лет, а затем еще столько же. Для корпорации или человека, которые собираются дело делать, срок достаточный, чтобы любой памятник, поднятый из руин, себя окупил. Требования: не хотим в аренду, отдайте в собственность — обычный шантаж. За ним стоят определенные планы — купить, перепродать.

Мы это проходили в 1920-е годы, когда правительство стало продавать на международных аукционах вещи, казалось, далеко не первого ряда. Сначала деньги приходили, а потом перестали поступать. Нам стали говорить: это никому не нужно, везите шедевры! Именно тогда мы потеряли великолепные произведения из великолепных коллекций.

Процесс купли-продажи с частными лицами идет и будет идти. Надо не терять голову, уметь торговаться, понимать, что нам нужно.

— Мне кажется, в первую очередь надо определиться, зачем мы это делаем: хотим спасти памятники или заработать деньги. Можно ли совместить эти цели?

— Наша задача сохранить памятники. Для этого нужна система. Давайте для начала разобьем памятники по категориям, не имея в виду их ценность. Есть памятники, которые мы реставрируем, есть те, что нуждаются в консервации, другие надо приспособить к использованию, что-то воссоздавать с нуля... К примеру, где-то лежит разобранный Путевой дворец Растрелли. Его можно отдать частнику, пусть восстановит и откроет там дворец бракосочетания, ресторан или что-то другое. Список такой составить нетрудно, все данные есть.

Теперь, когда мы разбили памятники по категориям, можно обозначить источники финансирования, с помощью которых их можно реставрировать, консервировать, воссоздавать... Таких источников много, о них надо думать. Есть бюджеты — городской и федеральный. Есть деньги, которые зарабатывают учреждения культуры. Эрмитаж, Петергоф, Царское Село большую часть заработанных средств тратят на реставрацию.

Значительный доход приносят лотереи. И эти деньги надо использовать на конкретные цели. В Англии, например, половина дохода от лотерей идет на четыре-пять добрых дел. У нас одним из них могла быть реставрация памятников в Петербурге.

Есть и еще один источник привлечения денег — туристический бизнес. Он не вкладывает в охрану памятников ни копейки. Может быть, надо ввести налог в один доллар с каждого туриста? И эти деньги должны идти на реставрацию конкретных памятников.

Как только схема будет составлена, станет ясно, с какими памятниками мы ничего сделать не в состоянии. Тогда и надо думать о продаже их частным лицам. Разумеется, разговор о ней надо начинать с паспорта на каждое здание-памятник. В этом документе оговаривается все: что есть, чего нет, что можно перестраивать, чего нельзя трогать... Да и продавать можно только с жестким обременением для будущего владельца.

Такие правила у КГИОП есть, но их часто нарушают. Мы видим, как даже при сопротивлении КГИОП возникает купол на Исаакиевской площади или ужасный павильон в Константиновском дворце, против которого высказывались все, кто мог. Это значит — механизм не работает. А надо быстро показать, что правила есть и они действуют! И касаются всех без исключения, как музеев, так и частных лиц. Все должны знать, мы войдем в любое здание-памятник, даже если это частная собственность.

— Боюсь, это вряд ли возможно.

— С моей точки зрения, собственность на памятники культуры условна не только для людей, но и для государства. Никто не имеет права распоряжаться памятниками по своему усмотрению. Они нам достались в наследство, и их надо сохранить и передать следующим поколениям.

Частная собственность в нашей стране была взята силой во время революции. Иногда говорят: «Большевики отняли». Это наше государство, значит, мы отняли у частных владельцев их собственность и передали на общие нужды. Не очень изящно звучит, зато правильно. Но как только мы хотим получить доход с этой собственности, возникает моральный аспект...

Наша задача не заработать на памятниках, а сохранить их. Для этого нужен специальный, комплексный, открытый подход. Продажа не ключ к решению проблемы, а лишь один из способов.

— Пока мы вырабатываем механизм спасения, памятники продолжают ветшать и разрушаться.

— Как раз механизм можно выработать быстро, в течение нескольких месяцев. Есть памятники, которые нуждаются в реставрации, и есть источники финансирования. Есть те, что остаются без источников. Давайте думать о долговременной аренде и способах обременения арендаторов.

Надо искать людей, которым можно доверять, которые не исчезнут в одночасье. Можно подумать об иностранцах и бывших владельцах этих зданий. Собственность-то из города никуда не уйдет!

Есть широкий спектр проблем и возможностей, которые надо обсуждать. Когда мы говорим только о продаже, все впадают в панику. Это происходит потому, что из национального достояния у нас остались только памятники культуры. Все остальное перестало быть собственностью государства.

И мы, как мне кажется, все яснее понимаем, а государство забыло, что оно должно эту собственность хранить, а не думать, как лучше ею распорядиться. Нужна комплексная программа сохранения памятников. Тогда вопрос о частной собственности займет в ней свое место и перестанет быть главным.

— Последнее дело продавать бабушкино кольцо, когда нет денег, чтобы дожить до зарплаты.

— Вопрос, когда можно продавать фамильное серебро, принципиальный. Тем более что в нашем случае ценности не совсем семейные. Расстаться с ними можно только в критических случаях. Значит, мы должны себе доказать, что случай критический и другого выхода нет.

Я думаю, хорошо, что сейчас идет такая активная дискуссия. Это попытка в какой-то мере выяснить настроение людей и выявить возможные варианты решения проблемы. Ведь проблема в том, как сохранить памятники, а не в том — продавать их или не продавать.

Список памятников архитектуры, подготовленный администрацией Петербурга для продажи:

Дворец великого князя Алексея Александровича (наб. р. Мойки, 122).

Особняк А. Д. Шереметева (Шпалерная ул., 18).

Усадьба Вяземских (Осиновая Роща).

Дворцово-парковый ансамбль «Собственная дача» (г. Петродворец).

Дача 3. И. Юсуповой с домом садовника (г. Пушкин).

Конюшенный корпус усадьбы «Знаменка» (г. Петродворец).

Дача А. А. Безбородко (Свердловская наб., 40).

Дача (Офицерское собрание) (г. Зеленогорск).

Усадьба Ланских (пр. Энгельса, 4).

Дача Дурново (Свердловская наб., 22).

Дача Важевской (г. Курорт).

Дача Гольденова (г. Курорт).

Главный дом («Белая дача») и Готический дом усадьбы Зубовых «Отрада» (г. Ломоносов).

«Гостиный двор» (г. Кронштадт).

Башня городского водопровода (г. Кронштадт).

3-я Южная батарея (б. форт «Милютин») (г. Кронштадт).

Форт «Тотлебен» (г. Кронштадт).

Береговой форт «Шанец» (Западная часть о. Котлин).

4-я Северная батарея (форт «Зверев») (Финский залив).

Северная батарея № 5 (Финский залив).

Северная батарея № 2 (Финский залив).

Дача Ю. Ю. Бенуа (Тихорецкий пр., 17).

Дом рыбопромышленников Зотовых (Рыбацкий пр., 5).

Комплекс казарм 6-й гвардейской инвалидной роты и домов садовых учеников (г. Ломоносов).

Удельное училище (Фермское шоссе, 36).

Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 98 (3208) от 27.05.2004 года.