Борьбы прекрасные порывы

За два дня до церемонии вручения наград Педро Альмадовар вместе со своим жюри посетил традиционный деревенский обед, что устраивает для аккредитованных гостей мэрия Каннов. Длинные столы, простая еда, солнечные блики, вид на гавань. И как растерян, если не печален был Альмадовар, ломая хрустящий батон и хмуро поглядывая на запотевшую бутылку прованского вина. Казалось, все в нем говорило: что же делать? Беда - в конкурсе нет фильма для «Пальмовой ветви». Не один он ломал голову.

ФОТО Boesl DPA /ТАСС

Фестиваль юбилейный, но очевидных художественных прорывов конкурс не представил. Актуален, эстетически выверен и впечатляюще предан борьбе со злобной человеческой природой Андрей Звягинцев в «Нелюбви». Поклонники среди журналистов и зрителей - подходили люди на улице и говорили, что ад житейского эгоцентризма, запечатленный в фильме, гипнотизирует их как страшный сон. А еще тональность картин Брейгеля с ее бесстрастной будничностью и страшными ловушками для птиц, что, как известно, предупреждающе вписаны в картины веселья горожан («Пейзаж с ловушкой»). Этот капкан продуманно подразумевается в экранных пейзажах Звягинцева. Результат - Приз жюри; формально считается четвертым по значимости.

Тончайшие визионерские переживания в «Излучении» Наоми Кавасе. Вот уж кому пророчили одну из наград. Привлекательная для фестивального юбилея героиня: ее профессия - пересказывать фильмы для слепых зрителей. Ее визави - теряющий зрение фотограф. Он говорит: «...Ставший ненужным фотоаппарат суть мое сердце», - и сентиментальная история становится идеальной метафорой. Но одновременно фильм ставит серьезные вопросы - о точности воображения и ясности образов. Этот хрупкий контраст так радовал синефилов, но фильм не получил ничего.

А еще абсолютно наглый кинематографический порнодетектив «Двойной любовник» Франсуа Озона - очередной кич, но вершина снобистской фантазии Озона. И, конечно, Микаэль Ханеке - он все равно на голову выше всех со своим идеальным кинематографическим мышлением. И совершенно ледяной трагикомедией «Счастливый финал» про коллапс буржуазной семьи, где все не прочь покончить с собой, да не у всех доходят руки. Чудесно назвал ее один француз «сатанинской мыльной оперой». И тоже литавры не били в честь Ханеке.

Были еще «Истории Мейеровичей (Заново избранное») Ноа Баумбаха - семейная комедия, сделанная под сенью преклонения перед Вуди Алленом. Все такое интеллигентно нью-йоркское. В главной роли - Дастин Хоффман: его не щадит время, однако он виртуозно пародирует известный тип завистливого художника, запутавшегося в любви к крохотным гонорарам и взрослым детям. Эмма Томпсон (играет в фильме его жену) заметила на пресс-конференции, что ей пришлось доплатить за участие в этом малобюджетном фильме. Хоффман парировал: «Так это, милочка, и есть независимое кино - добро пожаловать!». Ему прочили награду за лучшую роль, но эта «пальма» ушла к Хоакину Фениксу («Тебя там на самом деле не было»). А лучшую женскую роль - Диана Крюгер («Из ниоткуда») - называли «просто телевизионной».

Есть и любопытная парабола конкурса - диалог между «Молодым Годаром» Мишеля Хазанавичуса и «120 ударами в минуту» Робина Кампилло. Последний получил «Гран-при». Небольшая зарисовка Хазанавичуса рассказывает о политических амбициях Годара в середине 1960-х и о его непреклонной борьбе против кино как индустрии развлечения, против искусства, которое последовательно продается среднему классу - и на своей «новой волне» тоже. Годар - скандалист, аскет, интеллектуальный провокатор, хотя и «нарцисс». Но он лелеет в себе революцию. Он предан ей - вот в чем хитрость. И, оставляя позади культовый статус звезды, превращает свои съемки в баррикады - и далее всегда будет ломать киноязык и неостановимо бороться с политическим цинизмом.

«120 ударов в минуту» Кампилло - образец того кинематографа, к которому Годар призывал на парижских улицах 1968 года. Непримиримый штурм. Фильм рассказывает о первой группе движения «Действовать» за гражданские и медицинские права геев во Франции в начале 1990-х, о дерзком этапе борьбы за обеспечение лечения и солидарности. Именно эти активисты переломили настроения в обществе, где равнодушие соседствовало с ханжеством под лозунгом «Веселились? Вот расплата». Это мощное социальное кино - репортажное по стилю, тщательное и сверхточное в своем «сканировании» чиновничьей и корпоративной фальши. Иной зритель скажет: картина представляет собой добротную видеостатью и ленивого заставит выйти на демонстрацию. Это и цель. Но там присутствует шекспировская по духу прямота по отношению к вопросам жизни и смерти. Это и есть настоящий политический кинематограф, о котором грезил Годар.

Комично, что приз за режиссуру получил фильм, который комфортно располагается строго по другую сторону эстетических баррикад: «Роковое искушение» Софии Копполы, снятый в лучших традициях Голливуда. Исторический и заодно эротический триллер. Дивный в своих психологических нюансах. Во время войны Севера и Юга в милый пансион для благородных девиц (южанок) попадает раненый капрал (янки). И начинается, в сущности, светопреставление. Николь Кидман - директриса, Кирстен Данст - учительница французского и стайка юных особ - все включаются в гендерные гонки и маскарады соблазнений и влечений.

Известно, что жюри ищет компромисс и, как правило, сходится на нем, оставляя в уме своих собственных фаворитов, на которых не получилось «сговориться». И с этой точки зрения совершенно логичной выглядит «Золотая пальмовая ветвь» фильму «Квадрат» Рубена Остланда. Это виртуозная сатира на мир современного искусства, которое в свою очередь искрометно копирует современную политическую риторику. Очень смешно. И фильм сам по себе сплошной перформанс - в духе, скажем так, раннего Пелевина и таких комиков-метафизиков, как Бертран Блие и Марко Феррери. Но, впрочем, совершенно оригинальный.