Богиня, продающая билеты

Выставку Александра Самохвалова в Русском музее из государственных и частных собраний можно воспринимать поверхностно – выставленный по хронологии набор красивых картин и рисунков, сделанных универсальным профессионалом. Но в подтексте – размышления куратора Алисы Любимовой о взаимоотношениях художника и власти.

«Метростроевка у бетоньерки». 1937 г.

Биография Самохвалова выглядит безоблачной. Любознательный и талантливый юноша из Бежецка приезжает в Москву, берет уроки у Машкова и Кончаловского, потом перебирается в Петербург, интересуется символистами и Врубелем. На выставке показаны ранние работы – «Царевна ночи» и эскиз панно.

Затем он поступает в Академию художеств на прогрессивный архитектурный факультет, учится у Леонтия Бенуа. В смутное революционное время дружит с учениками Татлина, не сторонится авангардистских экспериментов. В 1923 году он оканчивает академию в мастерской Петрова-Водкина. В дипломной работе, названной учителем «Головомойка», изображено купание младенца. В ней сочетаются цветовые решения Петрова-Водкина и винтовая лестница, ведущая в небо. Родство «водкинцев» и футуристов заметил еще Николай Пунин.

Десятилетие между 1926-м и 1937 годом – пик творчества Самохвалова. Он находит свой стиль и свою нишу: юные женщины, советские Венеры, в которых гармонично сочетаются феминистская уверенность создателей нового мира и эротичность античных богинь.

Картины «Кондукторша», «Девушка в футболке», «После кросса» входят в постоянную экспозицию ГРМ, серия акварелей «Метростроевки» регулярно участвует в разных проектах. Они стали символами социалистического оптимизма.

Через много лет в своих мемуарах «Мой творческий путь» Самохвалов напишет о кондукторше, дающий сигнал к отправлению трамвая: «...колоссальная, страшная и благотворная сила – электричество, в прошлом считавшаяся покорной лишь Илье-пророку и великому громовержцу Зевсу, ныне покоряется простой работнице. Кондукторша, дающая сигнал хода, чем-то похожа на Оранту. Если бы ей навстречу попалась Афина в своей колеснице, то удивлена была бы не кондукторша, а Афина».

На выставке показана и менее известная серия эскизов к неосуществленной картине «Радость жизни». Юные стройные создания отдыхают на пляже, откровенно демонстрируя совершенство гибких форм. Этот же мотив стал главным в картине «Киров принимает парад физкультурников». Самохвалова интересует изображение стройных девушек в майках нежно-розового цвета и белых юбках, а не пафос парада. Тем более не Киров, вытесненный на периферию большого полотна.

Последовали упреки в формализме и «эстетизированной схематичности», звучавшие и прежде. Наверное, художник испугался. Кто тогда не знал, чем могли закончиться подобные обвинения. Советские Венеры исчезают с холстов Самохвалова. Он продолжает получать престижные заказы – панно для Всесоюзной выставки, панно для советского павильона на Всемирной выставке в Париже, картины с деяниями вождей.

Но такой Самохвалов, сухой и схематичный, неотличим от десятков соцреалистов. Появляются надуманные картины типа «Александр Блок в рабочем пикете». В 1967 году, за несколько лет до смерти, художник пишет картину «Аппассионата (Строители коммунизма)». На заводе во время обеденного перерыва взъерошенный пианист терзает рояль любимой сонатой Ленина. В толпе слушателей легко узнаются «цитаты» – девушка в футболке, работница, в первом ряду сидит смешной старичок со звездой Героя Труда, похожий на вождя. Жестом постмодерниста Самохвалов показывает, что всю жизнь поклонялся красоте. Сначала явно, а потом тайно.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 234 (5360) от 12.12.2014.