Без лишнего геройства

К 75-летию сражения под Москвой на экраны выходит фильм «28 панфиловцев», снятый на народные деньги. Съемки длились три года. Помощь в создании картины оказали 35 тысяч человек, которые внесли более 34 миллионов рублей в бюджет фильма, еще больше людей поддерживали и продвигали идею в соцсетях, привлекая сторонников. Кроме того, помощь оказали министерства культуры России и Казахстана, коммерческие структуры и журналисты.  Журналист Валерия НИКИТИНА встретилась со сценаристом, режиссером и продюсером фильма Андреем ШАЛЬОПОЙ, чтобы поговорить о фильме, отношении к легенде о панфиловцах и современному кинематографу.

Рабочий момент съемок. В центре кадра - режиссер Андрей Шальопа.
ФОТО из архива киногруппы

- Андрей, почему вас заинтересовала именно эта история, которую считают неоднозначной и даже выдуманной?

- Во время Великой Отечественной войны совершено несчетное количество подвигов, о многих даже не составлены донесения. Самые яркие становились легендами и передавались из уст в уста. И кто знает, если бы в 1941 году не появилась эта легенда, может быть, не было бы и других подвигов.

Я читал все материалы о дивизии Панфилова, встречался со многими людьми. Ездил в редакцию «Красной звезды» - газеты, которая первая написала передовицу об этом сражении. Знакомился с архивами, встречался с людьми. Есть ли какой-нибудь документ, говорящий о том, что история эта была? Прямых документов нет. Есть ли какие-нибудь документы, которые говорят, что этой истории не было? Нет таких документов. Есть ли косвенные доказательства того, что история эта была? Конечно, есть. Самое очевидное: участников тех событий осталось в живых пятеро. Пятеро! Они все получили Звезды Героев и дожили до наших времен. Они все свидетельствовали: эта история была. Но самый главный факт, который никто не может оспорить, - это факт рождения легенды.

Событий, которые приобретают статус легенды, в истории немного. Со временем от них отшелушивается лишнее, остается самая суть, которая нам и дорога. После того как история стала легендой, она приобретает культурную ценность, которую бесполезно ломать. Это как памятники сносить... Ну и главное: для художника документ - это фактологический коридор, в котором он может предполагать, как все происходило. У меня сложился личный взгляд на эту историю.

- А как в нее оказались вовлечены тысячи людей?

- Мы начинали, имея крохотную сумму, которую могли потратить на то, чтобы снять короткий эпизод. Тогда решили обратиться к людям через соцсети и попробовать собрать средства при помощи народных пожертвований. Этим наш фильм и необычен. Кроме того, у нас не было стремления сделать все быстро, так как относимся к делу с большой ответственностью.

- В рекламном ролике к фильму звучит фраза одного из бойцов: «Никто не геройствует, потому как незачем. Спокойно жжем танки»...

- В нашем фильме нет истерик, никто не кричит «За Родину! За Сталина!», никто не льет слезы и не читает длительные монологи над погибшим товарищем. Мы постарались избежать вранья и прожить какой-то период жизни вместе с теми, кто попал в неординарную, жесткую, жестокую ситуацию, с людьми, которые изначально к этой ситуации готовы не были и испытывают страх. Они на самом деле обыкновенные люди, но каждую минуту пытаются побороть этот страх в себе. Для меня дорого то, что все они способны страх побороть разными способами. Но каждый из них на это способен. В этом-то и подвиг.

Огромное количество битв было выиграно потому, что русские, советские люди сражались за самоидентичность вопреки рациональности. Именно это противостояние на протяжении истории было непостижимо и создавало для многих наших противников непреодолимую силу. Почему в ситуации, когда можно просто сдаться, русские продолжают сражаться? Потому что русские сражаются за свою идентичность, они говорят: «Мы устроены так, и вы это будете знать». Вот это завораживает, и об этом хотелось рассказать.

- С кем вы делали фильм?

- С большой командой, более 100 человек. В первую очередь, конечно, Ким Дружинин, сорежиссер и мой друг, полноценный соавтор картины. Никита Рождественский - талантливый оператор, который привнес очень много, Михаил Лосев... Любителей у нас нет, все из киноиндустрии, профессионалы. Мы пригласили талантливых харизматичных актеров Антона Кузнецова, Азамата Нигманова, Азиза Бейшеналиева, Александра Устюгова, Якова Кучеревского, которые с большой готовностью согласились с нами работать.

- Есть некий стереотип «патриотического кино для массового зрителя». Чего вы старались избежать во время работы над фильмом?

- Сегодня патриотизм во многом делается под заказ. А так глубокие вещи сделать нельзя. Нельзя никого любить под заказ, и Родину любить под заказ нельзя. Когда говорят: «Нам нужно патриотическое кино для масс, мы платим», — вот и получается соответствующий результат. И лично я считаю, что взятый в нашей стране ориентир на голливудское кино антипатриотичен в корне. Потому что копировать получается плохо. Думаю, что мои взгляды разделяют многие. Я действительно испытываю определенный голод в отношении патриотической героики, и его нечем удовлетворить. Поэтому приходится что-то сделать самому.

- В интервью вы говорили, что хотите избежать ошибок современного кинематографа в фильме про Великую Отечественную войну. Это удалось?

- Современная киноиндустрия эксплуатирует эмоции. Есть достаточно простые механизмы, чтобы вызвать у человека те или иные чувства, - страх, эротическое возбуждение, слезы. Они элементарны и грубейшим образом сегодня используются. Просто технология и ничего больше. Это работает.

Но работает так: ты приходишь в кино в первый раз, например, в возрасте 12 лет, на тебе эти приемы еще ни разу не испытывали - и они срабатывают. В 15 и еще в 25 лет они работают, а в 26 лет (возраст, конечно, условен) приемы перестают работать, и ты окончательно понимаешь, что в кино больше не пойдешь. Потому что не хочешь, чтобы твои чувства эксплуатировали. Потому что вздохи и чудовища тебя не волнуют, страшная музыка тебя не трогает. Ты уже узнаешь спецэффекты, эти молнии уже были в двадцати фильмах. Ты не испытываешь ничего... И беда в том, что нынешний российский кинематограф не только копирует западную индустрию, но и активно идет по ее стопам, внедряя те же технологии у нас. А это путь в никуда.

Так вот, говоря о том, чего у нас в фильме нет, - это эксплуатации чувств.

- А как строились ваши отношения с Министерством культуры?

- Это была первая организация, куда я обратился. В 2013 году. Но на тот момент не было механизма «как давать деньги» на такие проекты. Тогда мы разместили в Интернете наш первый ролик и смогли собрать первые 3 миллиона. После этого Министерство культуры вышло на нас само и предложило финансовую поддержку. И мы от нее отказались.

- Почему?

- Потому что фильм уже стал народным проектом. У нашей группы появились моральные обязательства перед людьми, пожертвовавшими свои деньги. 4 тысячи человек перевели нам свои кровные, чтобы увидеть не то, что заказывают чиновники. Собранная сумма была совсем небольшая, но я считал, что если министерство даст нам весь бюджет, то оно станет и владельцем проекта. В министерстве, конечно, удивились отказу, но сказали, что готовы помочь, если возникнет такая необходимость. И за такое понимание, такую позицию я очень благодарен.

К тому же одна из российских компаний - разработчиков компьютерных игр на военную тематику стала нам помогать с 2014 года, они перечисляли часть прибыли от продажи своих игровых пакетов, а потом и вовсе стали нашими партнерами. А мы получили еще и специальную рекламную кампанию среди любителей игр.

Второй раз я обратился в Министерство культуры, когда было собрано уже 34 миллиона народных рублей. 34 миллиона не три. Мы стали проектом, обладающим очень большим весом. Единственным в своем роде за всю историю отечественного кинематографа. Министерство пошло нам навстречу и выделило дополнительное финансирование. Министр Мединский рассказал о проекте своему коллеге из министерства культуры Казахстана. Там пришли к выводу, что тоже хотят принять участие в проекте, ведь дивизия Панфилова была сформирована именно в Казахстане.

Когда появилась такая мощная поддержка инвесторов и государства и при этом за общую концепцию фильма можно было уже не переживать, мы посчитали, что дальнейший сбор народных средств будет выглядеть по меньшей мере нечестно, и прекратили сбор денег.

- Как вы представляли себе следующее утро после начала проката?

- Есть чувство выполненного долга. Мы очень хотели бы сохранить команду и вложиться в новое кино. Уже сейчас могу сказать, что следующий фильм будет не про войну, но он обязательно получит яркие признаки национальной ментальности. Мы здесь живем, и мы транслируем наши ценности. И пускай никого не смущает слово «патриотизм», потому что, повторюсь, мы нигде не нужны так, как здесь. Посмотрим...

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 215 (5832) от 17.11.2016.