Берлин: взрослые и дети

Как ни странно, Берлинский кинофестиваль вдруг оказался подвержен ретронастроениям, совсем ему не свойственным. Представлена целая волна фильмов, герои которых - представители «старой» довиртуальной культуры: писатели, читатели, переводчики, актеры. По-разному отстаивающие свой мир - настоящих слов и настоящих переживаний.

Кадр из фильма «Довлатов».

«Довлатов» Алексея Германа-младшего: старательное воссоздание атмосферы эпохи настолько трогательно в своей наивности, что кажется кукольной анимацией для взрослых. Кукольные будущие звезды литературы, кукольные прохожие на улицах в пальто, отстиранных от нафталина, декорации ноября 1971 года, напоминающие детские рисунки карандашами. Нежным колорированием изображения и аурой комических сновидений все это вдруг щемящим образом напоминает популярный в те годы гэдээровский мультфильм «Песочный человечек». Который, кстати, согласно поверьям, сыплет заигравшимся допоздна деткам в глаза волшебный песок. Наверное, этот жанр «паппет-шоу» - кукольного балаганчика - и призван для того, чтобы реконструировать атмосферу общества, где все левитируют - или дергаются - на видимых и невидимых бесчисленных ниточках, которыми умело манипулируют кукловоды.

Совсем в противоположном стиле - отчаянной актерской драмы - сделан фильм о нескольких днях из жизни Оскара Уайльда после его двухлетнего тюремного заключения - сломленного, рыдающего, ставшего, по собственной ремарке, «грубой карикатурой на самого себя». «Счастливый принц» - известный британский актер Руперт Эверетт выступил как режиссер и исполнитель главной роли.

«Книжная лавка» испанки Элизабет Кайше - чистейшей прелести экранизация романа Пенелопы Фитцджеральд. 1959 год, преданная литературе и памяти мужа вдова средних лет открывает книжный магазин в провинциальном городке - и ей строят всяческие козни. Комические пируэты косности и гордая поступь истинного интеллектуализма. Изысканная в своей ироничности декорационная среда: экслибрисы книг, раскраска одежды и цветовая гамма пейзажей - все и вся, каждый лепесток и оборочка, участвуют в драматургии.

И тут слышится монументальная поступь четырехчасового политического рок-комикса «Сезон дьявола» культового в фестивальных кругах филиппинца Лава Диаса. Специалиста по многочасовым меланхоличным, можно сказать, фрескам на темы деспотизма в национальной истории. За которые режиссером получено немало наград. Международная критика часто находит в его полотнах мотивы Толстого и Достоевского - видимо, считая, что где много непонятного красивого языка и скрытых духовных мотивов, там и наши титаны. В «Сезоне дьявола», где в фантомном терроре увязают поэт, его жена - врач, диссидент, поддающийся двусмысленному музыкальному диалогу с властью, при желании можно отыскать, как ни странно, аллюзии на трудоемкое сопротивление героев Солженицына.

На редкость психологически правдивым оказалось повествование о такой духоборческой иконе, как актриса Роми Шнайдер, - «Три дня в Кубероне» Эмили Атеф. Печальная зависимость от собственного азарта, от вектора безудержного полета - наконец, явлен здравый подход к теме алкоголизма.

А самый удивительный киноперсонаж берлинских программ - юный американский повар из документального фильма «Шеф Флинн». Истинный гастрономический Моцарт, который начал кормить людей в десять лет (составляя многостраничные книги рецептов) и открыл первый ресторан в пятнадцать - в Нью-Йорке. На вопрос: «Тебе не жалко своего детства?» - отвечает: «Я же до десяти лет был ребенком - разве это маленький срок?!..».