Алексей Франдетти: «Раньше вещи и отношения умели чинить»
Постановщик музыкальных спектаклей, лауреат трех национальных театральных премий «Золотая маска», главный режиссер театра «Ленком Марка Захарова» Алексей ФРАНДЕТТИ поставил в петербургском ТЮЗе мюзикл «Обыкновенное чудо» по пьесе Евгения Шварца. Поражает разнообразие творческих профессий 38‑летнего Франдетти (фамилия у него от итальянского предка, художника): актер, режиссер, хореограф, художник, музыкант, поэт, переводчик… И во всем этом нет дилетантства, он перфекционист. Театровед Татьяна КОРОСТЕЛЕВА попыталась выяснить, как ему все это удается?
Фото Александры Алешиной/предоставлено пресс-службой ТЮЗа им. А. А. Брянцева
— Чем вы руководствуетесь, выбирая тот или иной проект?
— Энергию и вдохновение черпаю из творчества коллег. Мне кажется, нет ничего более вдохновляющего, чем хороший спектакль или хорошее кино, которые сделаны друзьями и коллегами. Посмотрел — и сразу жить хочется. Вот еще вдохновение лежит на столе — прекрасно изданная книга о художниках Малого театра. Я ночью приехал в Петербург из Москвы, привез с собой чемодан книжек, чтобы успеть их просмотреть. Я конкретный библиофил, по‑моему, книги уже выживают меня из дома, хорошо, что теперь появился кабинет главного режиссера, в который можно книги свозить. А вообще я очень жадный до работы.
— По поводу появившегося кабинета… Вы долго сомневались, прежде чем принять приглашение театра «Ленком Марка Захарова» на должность главного режиссера?
— Я руководствовался, наверное, тем, что это наследие Марка Анатольевича Захарова, который для меня долгое время был и остается кумиром — в том, что он делал, как он делал, его творчество созвучно мне. Поэтому, когда возникло приглашение на главного режиссера, неожиданное для меня на триста процентов, я сначала сильно удивился, колебался долго, целых пять секунд, а потом, естественно, принял предложение.
— «Ленком» был в полном смысле авторским театром. Вы будете продолжать авторскую модель или согласитесь с форматом директорского театра?
— Театр недаром называется «Ленком Марка Захарова»… Но проходит время, меняемся мы, меняются формы театра, поэтому мне кажется, что в «Ленкоме» должны появиться как можно больше разных режиссеров с абсолютно не похожим сценическим языком. Даже в первый сезон, который мы сформировали вместе с директором театра Марком Борисовичем Варшавером, а мы все делаем сообща, будут привлечены совсем разные режиссеры. Мне важно, чтобы артисты умели разговаривать на разных языках. То есть вот такого, что я пришел, сел в кресло, и теперь у нас будут только музыкальные спектакли, мы станем петь, танцевать и заниматься исключительно развлекательным и коммерческим театром, — такого не будет. На сборе труппы я сказал, что пришел к ним с любовью и надеюсь на взаимное удовольствие от работы, потому что без удовольствия нет театра.
— Вы наследуете Марку Захарову и тем, что поставили в нашем ТЮЗе мюзикл «Обыкновенное чудо» с той же прекрасной музыкой Геннадия Гладкова и стихами Юлия Кима. Это совпадение?
— Абсолютная случайность. Предложение поставить «Обыкновенное чудо» в Петербурге, в ТЮЗе имени Брянцева, прозвучало где‑то в начале этого года, а предложение возглавить театр «Ленком» возникло в июне…
— Вы говорили, что в центре спектакля история Хозяина (Волшебника) и Хозяйки, кризис семейных отношений в длительном браке. Почему вы выбрали такой неожиданный аспект?
— Шварц начал писать эту пьесу в 1944 году, вспомним, какое это было время для страны… Писал ее долго, по его собственному признанию, только когда «чувствовал себя человеком». Насколько я понимаю, Евгений Львович проецировал себя на образ Хозяина и свою супругу на образ Хозяйки.
А я в какой‑то момент осознал, что у меня за спиной развод, один за другим разводятся мои друзья, коллеги и вообще мое поколение 30+. Раньше вещи и отношения умели чинить, а теперь старый мобильный телефон, старые часы выбрасываются, и прежний брак выбрасывается тоже. Мне кажется, это не очень верно. Отношения в браке — это работа, взаимная работа с партнером, и мне хотелось бы, чтобы именно молодой зритель, которому только предстоит войти в семейную жизнь, получил некое руководство к применению: посмотри, насколько важно выстраивать, беречь отношения. Сохранение института семьи — это и есть обыкновенное чудо.
— А случались ли чудеса в вашей жизни?
— Мне вообще кажется, что вся моя жизнь — одно большое чудо. С другой стороны, мы же веселеньким делом занимаемся, и когда случается такое, что весь зал замирает в едином порыве, затаив дыхание, — это и есть наше чудо, которое непонятно как разложить на химические элементы и составляющие. Но с такими чудесами я сталкиваюсь постоянно.
— В одном из интервью я прочитала ваше высказывание: «Артист для меня исполнитель а не сотворец». Но вы сами артист…
— Знаете, для меня самое неприятное и сложное в работе с режиссерами, это когда: делай здесь, что хочешь… Мне нужна очень четкая схема, которую я изнутри могу обжить как угодно. Это мое личное качество: я плохо импровизирую как артист, я плохо импровизирую как режиссер, я не люблю импровизацию…
— Неожиданное признание для режиссера мюзиклов.
— Я люблю, чтобы все было очень четко спланировано, я за механику в этом смысле. Безусловно, артист — это проводник, но проводник моего и не только моего замысла, точно так же, как я проводник замысла драматурга или композитора.
— У вас в спектакле сложный актерский состав: опытные артисты ТЮЗа, молодняк, набранный на кастинге, приглашенные звезды… Как удается совместить разные актерские школы?
— Школы могут быть, конечно, разные, но замысел‑то один и спектакль один, я почти во всех своих спектаклях работаю с разными актерами. В этом спектакле мы дали шанс молодым артистам, которых я увидел на дипломном спектакле курса Ивана Благодера в РГИСИ и позвал на прослушивание. Они в одном из составов будут играть главные роли Медведя и Принцессы. При этом есть артисты, с которыми я люблю работать, поскольку понимаю, что с ними результат гарантирован, а мне в принципе хотелось бы иметь гарантии. Эти артисты — Нонна Гришаева и Иван Ожогин. Я понимаю: что бы ни произошло, если вдруг меня накроют уныние, депрессия и творческая импотенция, эти люди выплывут. Многое сделано вместе, это наш уже четвертый спектакль.
Мы знакомы и с артистами труппы, с Аней Слынько на заре нашей карьеры снимались вместе. Нам всем интересно, это самое главное. Нонна Гришаева на блок репетиций прилетела после выступлений в Сургуте, то есть она летела всю ночь, приземлилась в Петербурге в восемь утра, поспала два часа и пришла на репетицию с полным знанием текста и музыки.
— Ваша целевая аудитория — это молодежь?
— Безусловно, потому что мы находимся в ТЮЗе — молодом театре, который существует для молодого зрителя. Это очень важно — адресный посыл. В нашем случае моя целевая аудитория — это, скажем, 18 – 45. Мне хотелось, чтобы родители или там бабушки-дедушки тоже к нам пришли, и я стараюсь придумать такой многослойный «наполеон», чтобы для каждой возрастной группы были свои манки, чтобы каждая группа смотрела свой спектакль. Надеюсь, что у нас получится.
— В одном из составов роль Принцессы играет Юлия Дякина, а Хозяина — уже упомянутый Иван Ожогин. Они участвовали в поставленном вами первом в мире инстамюзикле «Мой длинноногий деда», созданном для социальной сети, снятом на камеру телефона. Вы таким образом боролись с пандемией?
— Изначально эта история родилась в Сети, мы придумали новый проект или подвид театра. Композитор Пол Гордон и автор текста Джон Кейрд, к нашему удивлению, откликнулись доброжелательно. Так вдруг родился проект, который поддерживал нас в тот непростой период. Это было ничем не замутненное творчество чистой воды, зона эксперимента, и, как показало время, он оказался успешным. Но как раз там не было никакого просчитанного успеха, никакой целевой аудитории. Мы, закрытые в своих домах, просто поняли, что если не начнем делать новый спектакль, то с катушек съедем.
В основе мюзикла роман Джин Вебстер, это история девушки-сироты, рассказанная в письмах неизвестному длинноногому благодетелю. Были заняты два артиста, дом каждого выступал местом действия, снимали на камеру телефона. Проект получился междугородный, поскольку Юля Дякина живет в Москве, а Ваня Ожогин — в Петербурге. Спектакль получил награду независимой премии «Звезда театрала» как «Лучший арт-ответ пандемии».
— С ответом пандемии, вызовом того времени вы справились. Но, как писал Пастернак, «сейчас идет иная драма»… И, продолжая цитату поэта: согласен ли театр играть роль в этой новой драме?
— Роль театра и в наше сложное время, и в легкое время, и в спокойное время, и в скучное время, и всегда, как мне кажется, одна и та же: человек должен прийти в зрительный зал и забыть о том, что происходит за пределами зала, хотя бы на эти два-три-четыре часа сценического времени. Я совершенно случайно наткнулся на фразу, которая мне очень понравилась, кажется, она принадлежит братьям Стругацким: «Сейчас очень много хирургов и костоправов, но мало терапевтов». Так вот, мы будем продолжать заниматься терапевтической деятельностью по исцелению душ. Мне кажется, это самое главное.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 202 (7285) от 27.10.2022 под заголовком «Раньше вещи и отношения умели чинить».
Комментарии