Альбина Шагимуратова дала сольный концерт в Мариинском театре
Альбина Шагимуратова дала сольный концерт камерно-вокальной музыки на фестивале «Звезды белых ночей» в Концертном зале Мариинского театра. Романсы и песни Глинки, Римского-Корсакова, Листа, Малера, Рахманинова на стихи от Петрарки до поэтов-символистов она исполнила в сопровождении Ирины Соболевой.
ФОТО предоставлено пресс-службой Мариинского театра
Первый месяц главного фестиваля Мариинского театра на исходе, а сольных концертов оперных солистов до сих пор еще не было. Маэстро Гергиева в этом сложном сезоне интересует только крупный жанр, большая форма, поэтому оперы дают по нескольку штук в день, почти как кино на утренних, дневных и вечерних сеансах. У уставших солистов не остается ни сил, ни времени на подготовку индивидуальных программ.
Альбина Шагимуратова стала первой ласточкой. Ее концерт переносился несколько раз в силу личных причин. Вскоре в Мариинском театре, возможно, состоится и ее выступление в заглавной партии в опере «Лючия ди Ламмермур» Доницетти, которое также отменялось несколько раз.
Сольного концерта певицы стоило ждать. Она явила себя на пике формы, напомнив о существовании высоких стандартов и культуры академического пения. Вокальное амплуа Шагимуратовой — лирико-колоратурное сопрано — высоко ценится в мире оперы за способность поражать виртуозной техникой, конкурентки если и существуют, то все наперечет. Непревзойденная в своем вокально-драматическом искусстве Натали Дессей, к сожалению, уже сошла со сцены в партиях, которыми когда‑то сводила с ума мир оперы, а королева бельканто Эдита Груберова, поражавшая поклонников и после 70, вовсе покинула этот свет. Среди ныне живущих певицы разных поколений — немка Диана Дамрау, француженка Сабина Девьель, американка Лизетт Оропеса. Есть еще петербурженка Ольга Пудова, но у нее нет контрактов со звукозаписывающими лейблами, поэтому она в Европе не на слуху, хотя ее там высоко ценят в моцартовском репертуаре.
Исполнительское искусство Альбины Шагимуратова западные критики признали сенсацией, а партию россиниевской Семирамиды, записанную на известном лейбле, — одной из лучших в немногочисленной истории записей этой оперы. Дирижеры любят голос Шагимуратовой за уникальную техничность, развитый верхний регистр, богатство красок и интонаций, насыщенность регистров на протяжении всего диапазона, который у певицы с легкостью охватывает три октавы. Для российской публики на фестивале она подготовила, скорее, «антивиртуозную» программу, но от этого не менее сложную, захватывающую и содержательную.
Альбина начала с вокальной азбуки — любимого русским ухом романса Глинки «Я помню чудное мгновенье». Рояль нарушил ожидание, выдав лишенное высокой простоты вычурное вступление, словно пианистка спешила внушить публике, что на нее следует обращать внимание в первую очередь. В программке слушатели могли прочесть, что, оказывается, со времен учебы в Ленинградской консерватории Ирина Соболева «вырабатывала кредо, что концертмейстер не просто аккомпаниатор, а равноправный творческий партнер». Певица сохранила олимпийское спокойствие, начав первую фразу предельно мягко, мгновенно захватив в свой плен все внимание зала. Во вступлении к романсу «Пленившись розой, соловей» Римского-Корсакова пианистка вновь удивила неуместной резкостью своего туше, в результате чего пленительная тема с ярко выраженным восточным колоритом получила зычный трубный окрас. Смутила и избыточная вольность, словно желание посостязаться с солисткой. А в нотах вступления этого романса скромно значится указание на два пиано. Возможно, пианистка таким образом хотела выразить бунт соловья, безнадежно влюбленного в розу. Певица вновь показала завидное терпение к аккомпанементу, пленяя ровностью звуковедения, отшлифованностью фраз, ясностью артикуляции. В завораживающем соловьином вокализе хрустальные верхние ноты демонстрировали недосягаемую красоту.
Где оперно-симфонический темперамент концертмейстера нашел себе созразмерное пространство, так это в двух сонетах Петрарки (104 и 123) Ференца Листа. Альбина Шагимуратова точно выстроила форму этих патетических, велеречивых сонетов, сохраняя безупречный баланс и вкус. У Малера она выбрала самые светлые песни на стихи Рюккерта — «Я вдыхаю нежный аромат», «Не заглядывай мне в песни» и «Если ты любишь за красоту», в которых деликатно делилась со слушателями откровениями композитора. Пианистке и здесь хотелось играть громче и жестче необходимого, в результате чего многие смыслы улетали, как спугнутые птички. Когда же зазвучал знаменитый опус Сергея Рахманинова на стихи поэтов-символистов, певица словно взяла реванш у пианистки: ее голос зазвучал во всю силу и наконец перекрыл безудержную страсть аккомпанемента. Сопрано словно берегла себя к более важному для нее второму отделению с любимой музыкой Рахманинова. Артистично исполнила она «Крысолова», щемящая грусть разливалась в романсе «Не пой, красавица, при мне», а в «Здесь хорошо» Альбина дала возможность каждому из слушателей в зале вспомнить о том уголке на земле, где нет никого, а «только Бог да я». Даже в популярнейшем романсе «Вешние воды», спетом на бис, героиня вечера сумела так тонко переставить традиционные акценты, что он зазвучал, будто вчера написанный.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 114 (7197) от 27.06.2022 под заголовком «Искусство заоблачного пения».
Комментарии