«Жизнь интереснее игры»

Вне сцены и экрана он мне всегда казался по контрасту с бесшабашным Сильвой или пылким Д’Артаньяном немного слишком «застегнутым на все пуговицы». Этаким человеком в элегантном черном футляре, где за полями шляпы и дымкой прохладно поблескивающих очков надежно прячется от глаз праздной толпы обжигающее пламя. Которое нежно греет, когда он полупоет-полушепчет «ланфрэн-ланфра», и разгорается костром в сценах драк или безумных поцелуев. Он очень вежливо извинился, когда во время разговора ему позвонил режиссер с вопросом, какой высоты делать каблуки на ботфортах, чтобы было легче фехтовать.

— Михаил Сергеевич, судя по тому, как трудно вас застать дома, вы остаетесь человеком сверхвостребованным. Чем вы сейчас заняты?

— Прежде всего я пришел к выводу, что любой вид творчества мне сегодня менее важен и интересен, чем сама жизнь. Закаты и рассветы, ярость и любовь, воздух и запахи леса, ощущение того, что ты живой, — вот оно, настоящее. Без этого обойтись нельзя, а без ролей — легко.

— Ну, значит, роли сами вас находят. Вы ведь сейчас не в простое?

— В последнее время я был занят в предвыборной кампании партии «Единая Россия», а скоро начну сниматься в фильме Владимира Бортко «Тарас Бульба», где я играю одного из атаманов Запорожской Сечи Мосия Шило, который в конце вместе со всеми геройски погибает. Тараса играет Богдан Ступка, и уже начались натурные съемки в Каменец-Подольске. Это мой любимый роман Гоголя, и я с трудом представляю себе его кинематографический эквивалент. Но бесконечно доверяю Владимиру Бортко, которому уже не раз блестяще удавалось экранизировать классику. Я имею в виду и «Собачье сердце», и «Мастера и Маргариту», и «Идиота», где мне тоже довелось сниматься. В новом фильме не только придется много скакать на лошади, но и серьезно драться, а тут я уже не очень в себе уверен. Кроме того, мы много говорили о музыке к фильму с композитором Игорем Корнелюком: у меня есть на этот счет свои соображения.

— Вы часто стараетесь гнуть свою линию в процессе съемок?

— Скорее, наоборот, мне нравятся режиссеры-«диктаторы», если это настоящие профессионалы и точно знают, чего хотят от актера. Бортко как раз такой режиссер. Но я все же позволил себе вопрос: «А у нас в фильме казаки поют?», — чем поставил мастера в тупик. В самом деле, кто на свете поет лучше казаков? Теперь, думаю, такая сцена в картине будет. У меня полно знакомых, которые знают старинные казачьи песни, и я вообще уверен, что музыкальная стихия фильма — это половина его успеха. А картина «Александр Невский» стала культовой на 90 процентов благодаря музыке Прокофьева.

— Как вы готовитесь к новой роли?

— Читаю про обычаи и привычки запорожцев: как садились на лошадь, каким оружием воевали. Роль интересная, хоть и второстепенная: порубал шашкой за православие, за братство, за казачество — и помер... В это же время буду сниматься у Юнгвальд-Хилькевича в фильме, который называется «Возвращение мушкетеров».

— Снова будете играть Д’Артаньяна?

— Скорее, его тень: кино снимается по оригинальному сценарию — Дюма тут уже ни при чем. Главные действующие лица — дети мушкетеров, столь же склонные к благородным авантюрам, как и их погибшие отцы. Поэтому королева Франции, которая вновь попадает в беду, может теперь рассчитывать только на юных потомков своих верных слуг. Мушкетеры наблюдают с того света за их приключениями и в решающий момент просят у Господа на один день сделать их телесными, чтобы помочь детям. Разумеется, в финале добро торжествует.

— А кто сыграет в этом сиквеле вашего (то бишь Д’Артаньяна) потомка?

— На роль моей дочери, которую воспитали как мальчика, — бесстрашной и владеющей шпагой не хуже отца, утверждена Анастасия Заворотнюк. А вообще там соберется вся наша блестящая компания, включая Алису Бруновну Фрейндлих в роли королевы. Я долго не соглашался на такую версию продолжения любимого народом фильма. Даже придумал свой вариант ухода моего героя из жизни. Обращался сначала к Юрию Ряшенцеву, потом к Григорию Горину — и мы договорились, но он этот сценарий написать так и не успел. В итоге моя верность старой мушкетерской дружбе победила, и я ради воссоединения нашей компании согласился сниматься. И решающим аргументом стало то обстоятельство, что музыку к фильму будет писать Максим Дунаевский. Пока не знаю, что из этого получится, хотя полагаю, что два раза в одну воду войти в принципе невозможно.

— Ну, может, эта вода будет другой, но не хуже первой...

— Если даже и не так, трагедии в этом не вижу. Мне, повторяю, куда интереснее сама жизнь, которая безумно быстротечна, и до ста лет перебирать роли я не собираюсь — все не переиграешь. Слава богу, что есть «Тарас Бульба»: в фильме по Гоголю и «кушать подано» сказать не стыдно.

— А что вы думаете о современном российском кино?

— Из последних меня затронул, пожалуй, только фильм Павла Лунгина «Остров": есть о чем подумать и поспорить. Хотя с религией у них там не все в порядке. Все остальное — какие-то компьютерные игры для взрослых, ожившие комиксы, а вовсе не способ духовного общения. То же самое на телевидении. Тьма проектов — за стеклом, под стеклом, за унитазом. Лишь бы привлечь внимание, поймать публику, причем ловят на «опарыша». Хорошая рыба клюет на такую приманку, которую достать сложно. А на опарыша ловится что попало. Развлекают по всем каналам до посинения.

— А в театр как зритель ходите?

— Огромное впечатление получил в Театре Ленсовета от спектакля с Алисой Бруновной «Оскар и Розовая Дама». Вот уровень, ради которого стоит идти в театр и вообще заниматься этим делом. Настоящие спектакли и фильмы — это же штучная продукция. И Пушкин у нас один. А сегодня каждый второй — поэт и каждый третий — писатель. И все пишут мемуары.

— Вы себя на этом поприще не видите? Ведь есть же что вспомнить.

— Мне предлагали раз тридцать, но я всегда отказывался. Книжку «Династия Боярских» написала моя сестра и вполне по праву (она профессиональный переводчик и театровед) поделилась своими впечатлениями о нашей большой актерской семье. Получилось интересно, живо и трогательно.

— Что еще вы читаете?

— У меня довольно хаотичный набор философских книг, от Ницше до Заратустры, и тут же литература о христианстве... Меня кидает в такие дебри, где я себя ощущаю полным неучем. Если бы мне было восемнадцать, точно пошел бы в Духовную семинарию. На мой взгляд, смысл именно там. Но теперь приходится как-то самому разбираться. Я начал с «Дневников» Льва Толстого и его «Четвероевангелия». Так меня батюшка чуть по голове не стукнул: «Что ж ты не с того начал?». Тогда взялся за Иоанна Кронштадтского. Так что нахожусь в поиске.

— А из новой литературы что-нибудь греет?

— С удовольствием прочитал недавно роман прозаика и режиссера Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом».

— Чем еще душа утешается?

— Очень люблю отвлекаться на спорт. Я по-прежнему верен «Зениту», хожу в баню, болею с друзьями на стадионе, частенько и сам мячик гоняю... Наверное, должна быть у человека какая-то страсть, которая не дает думать ни о чем, кроме этой самой страсти. У одного это скрипка, другой творит с утра до ночи кулинарные шедевры. И это не отпускает его ни на минуту, не давая отвлекаться на жизнь. Завидую таким людям, но я другой, и поэтому отвлекаюсь. В профессии что сделано — то сделано. В музыке — все лучшее спето. И, увы, нет больше такого композитора, как Виктор Резников. Большинство близких людей и кумиров, на которых я молился, уже «по ту сторону». Еще секунда — и не будет нас. Стало быть, надо спешить жить и делать что-то полезное.

— И как вы на практике реализуете свое новое отношение к жизни?

— Помимо попыток постичь ее смысл у меня сейчас много общественных обязанностей. Я работаю в созданном недавно Общественном совете при Министерстве обороны России. Там у каждого свой сектор ответственности. Я, конечно, отвечаю за культурные проекты и надеюсь оказаться в этом деле состоятельным.

— Однажды вы сказали, что у политиков не может быть друзей, но отношение к вам нашего президента, кажется, опровергает это утверждение. Вы были доверенным лицом Путина на президентских выборах и теперь поддерживаете «Единую Россию», созданную по инициативе президента ...

— Было бы нескромно величать себя другом президента России, но я безгранично уважаю Владимира Владимировича и буду страшно переживать, когда он покинет свой пост. Я видел наших глав государства, начиная со Сталина, чьи похороны помню, и кончая нынешним президентом. И за все эти годы я впервые ясно понимаю, зачем существует президент, о чем он говорит и куда ведет страну. На него можно положиться, и при нем мы стали гордиться тем, что мы из России. Еще недавно все было по-другому — мы были интеллектуальными, но очень бедными и закомплексованными. Теперь намечается другой крен — в накопительство. Путин пытается выровнять этот баланс. Он за то, чтобы мы не были богачами или нищими, но жили достойно, в достатке. Те же ценности заложены в программе «Единой России». Но я верю не столько программам, сколько личностям, которые служат гарантом их исполнения. Программы во многом обманчиво похожи: все ратуют за абстрактную справедливость и благоденствие. Но я, например, никогда не буду голосовать за коммунистов, потому что они убили моего деда, и пепел Клааса стучит в мое сердце.

— Вас не смущает, что вы будете голосовать за партию власти?

— Меня очень устраивает партия власти. Власть имеет реальные полномочия, для того чтобы честно исполнить обещанное. По мне, чем крепче власть, тем легче существовать стране. Избыток свободы, или безвластие, приводит общество к наркомании, проституции, суицидам. Мне нравится свобода разумная, которая подчинена общей идее. Я вообще по сути своей придворный человек: хочу служить царю, отечеству и положить живот за Родину.

— Судя по звонкам, которые то и дело прерывают нашу разговор, ваша дочь Лиза стремительно догоняет папу в популярности...

— Думаю, что уже давно догнала: теперь ей, а не мне без конца звонят с предложениями сниматься режиссеры и продюсеры, просят об интервью и фотосессиях редакторы глянцевых изданий. Лиза — страстный человек. Она работает 24 часа в сутки и в театре, и в кино, поражая нас с Ларисой удивительной для ее лет проницательностью во всем, что касается профессии. Она умеет отказываться от лишнего, умеет выбирать. И все время учится: то у нее танец, то станок, то оркестр — накапливает и накапливает мастерство. Не знаю, откуда у нее столько сил.

— Что из того, что она успела сделать, вы цените особенно высоко?

— Пожалуй, все-таки театральные работы: «Король Лир» и спектакль по Гроссману «Жизнь и судьба». Снимается она много, но мне не стыдно за результат. Например, в фильме «Первый после Бога» ей дали маленький эпизод, но у нее он вырос в настоящую роль.

— Она так молода и уже так востребованна... Не боитесь, что она «зазвездит»?

— С Лизой этого не произойдет никогда, а то, что востребованна — слава богу. Молодым человек бывает лет 5 — 7, и если не использовать эти годы, будешь играть потом какую-нибудь старуху Изергиль. Лучше сделать массу ошибок в молодости, чем ее вообще пропустить.

— А сын продолжает заниматься музыкой?

— Сережа, несмотря на то что музыку не оставил, человек не актерского менталитета. Он несколько скептически относится ко всем проявлениям комедиантства и очень трезво смотрит на жизнь. Не рвется в шоу-бизнес, но пишет пластинки такие, какие сам хочет. Это явный «неформат» и, возможно, никому и никогда не будет нужно. Но там есть определенный вкус и позиция. Это меня вполне устраивает, и я не стыжусь признаться, что многому учусь у своих детей.

— Ну а сами вы намерены еще что-нибудь записать?

— Я не пишу ни музыку, ни стихи, а то, что мне присылают со словами: «Это как раз для вас, Михаил Серегеевич!», — просто чудовищно. Очень одаренный был человек Валерий Скрипников, я записал его пластинку «Рассказ подвыпившего бомбардира», но его тоже нет в живых. Там была настоящая душа. А сегодня душой никого не завлечешь, потому что все понимают, что рейтинг находится совсем в другом месте. Все шутят, шутят, шутят — я от этого устал. И мне почему-то совсем не смешно. Вероятно, «Смехопанорама» или Comedy Club непостижимы для того, кто вырос на юморе Джерома К. Джерома или Чехова.

— Мы беседуем в канун женского дня 8 Марта. Он для вас что-то значит?

— Для меня самое трудное не забыть поздравить всех. А мои девочки к этой дате равнодушны. Так же, как и к 23 февраля, хотя я все время им намекаю, что я — рядовой запаса. Никаких эмоций по этому поводу. А по большому счету для меня 8 Марта — это лишний повод подумать о том, что самое прекрасное в жизни — это женщины. Бог с ним, с искусством, — заниматься нужно женщинами! Восхищаться ими, делать им подарки, искать встреч с ними, получать отказ, но все-таки добиваться... Этим божественным созданиям принадлежит моя жизнь до последнего стука сердца.

— Жена Лариса поддерживает эти настроения?

— Не знаю, не спрашивал. Я никогда не давал ей серьезных поводов для ревности. Нельзя же ревновать к мимолетному видению женщины, которая проплывает по Мойке на речном трамвайчике, а ты стоишь на берегу и смотришь, как это чудо куда-то исчезает в дымке Невы...

Подготовила Татьяна КИРИЛЛОВА.

Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 41 (3833) от 7.03.2007. 2001 года.