Заячья летопись. Чьи следы ведут с лесных дорог

В стылый слякотный день, когда осень окончательно еще не сдала свои права зиме, я возвращался с дальнего кордона, где как лесник помечал деревья, предназначенные для лесорубов. Выпавший с вечера снег утром заметно подтаял, но местами все-таки держался. Неожиданно наткнулся на довольно свежие ходовые заячьи следы. Это когда зверек, делая длинные прыжки, заносит задние ноги за передние. Поскольку нам было по пути, я последовал за ним.

Иллюстрация pixabay.com

Передвигаясь по краю мелиоративной канавы, косой то и дело останавливался около торчавших из снега кустков ольхи и пучков сухой травы. По следам было видно, что угощался он основательно: тщательно выбирал лучшие стебли. Покончив с очередной едой, бежал дальше.

Заметив чуть в стороне от канавы вытаявший солонец, косой немедленно устремился к нему. Торопясь, он не заметил «теплячок» - непромерзшую болотину. Едва установившийся на ней еще ненадежный ледок под его тяжестью проломился. Зверь мгновенно среагировал, успел выскочить на снег, но все же брюхом окунулся в торфяную жижу. Когда он отряхнулся, на снегу остались бурые пятна.

После такой ванны косой, забыв о солонце, поспешил прочь. Но не прошел и пятидесяти метров, как за большим пнем впопыхах ввалился в снежную лунку тетерева. Было очевидно, что оба сильно перепугались. Косой сломя голову перемахнул через канаву и понесся по другой стороне.

Внезапно разбуженный лесной петух сначала был не в силах даже взлететь. Лишь кое-как опомнившись, вывалился из лунки и взлетел на ближайшее дерево, где я его и увидел. Сидя на ветке, тетерев, топорща перья, негромко бормотал: «чуффши, чуффши, чуффши». Наверное, таким образом выражал возмущение, что его так бесцеремонно побеспокоили.

Дальше следы зайца привели меня в осиновый ветровал. Ветер повалил несколько деревьев, и, разумеется, зайцы тут как тут. Ведь осина их любимая пища. Было заметно, что и это место активно посещалось: все тонкие веточки и побеги были срезаны «под корень», а толстые полностью обглоданы.

«Мой» заяц не обратил внимания на обглоданные осины и остановился у другого дерева, обглоданного частично, метрах в двадцати от них. Кормился косой недолго, что-то явно спугнуло его. Это опять же было заметно по следам: поскольку, спешно решив покинуть место кормежки, заяц прежний ходовой бег сменил на гонный. Это наглядное свидетельство того, что он почувствовал опасность.

И тут я увидел следы лисы. Их не спутаешь ни с какими другими: отпечатки всех четырех лап зверя образуют как бы фигуру, напоминающую трапецию. Вероятно, рыжая бестия хорошо знала о заячьей «столовке» и тоже решила поохотиться.

Косой, увидев лису, немедленно пустился в бега. Хищница за ним. Однако гонка продолжалась недолго: как только заяц выскочил из осинника, сразу же оказался у довольно широкой - метров шестьдесят - чернеющей прогалины. Она была в затишке, хорошо освещалась солнцем, и потому снег растаял и осталась только грязь.

Но если косой, спасаясь, сиганул прямо в грязь и был таков, то Патрикеевна не решилась на такой неординарный поступок. Не захотелось пачкаться и мне. Тем более что дорога домой вела в другую сторону. Да и охота практически закончилась, поскольку, потоптавшись на месте, лиса сначала неторопливо засеменила вдоль прогалины, затем свернула в сторону и направилась к осиннику. Тем самым признав, что потенциальная добыча ускользнула от нее...

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 188 (6297) от 10.10.2018 под заголовком «Заячья летопись».