Водная битва. Что стоит за конфликтом Киргизии и Таджикистана
Два союзника России, члены созданной под руководством Москвы оборонной Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), сошлись в военном столкновении в конце апреля. Эта локальная битва двух партнеров разгорелась из-за водохранилища реки Ак-Суу на спорном участке у села Кок-Таш.
ФОТО pixabay
Сначала стороны забрасывали друг друга камнями, а спустя сутки в ход пошли минометы, пулеметы и бронетехника. Около 20 тысяч местных жителей с киргизской стороны были эвакуированы, а к линии границы стянуты войска с обеих сторон. Вечером того же дня стороны договорились о прекращении огня, однако перестрелка возобновилась уже ночью, и в результате число погибших выросло с четырех до нескольких десятков человек, а число раненых идет на сотни. Поводом для кровавого конфликта послужила камера видеонаблюдения, которую таджики установили на столбе, чтобы следить за тем, кто и как пользуется пунктом распределения воды рядом с киргизским селом Кок-Таш.
Водозаборный узел оросительной системы реки Исфара был построен в 1970 году на территории Баткенского района Ошской области Киргизской ССР. Однако в Таджикистане считают, что по картам 1924 – 1927 и 1989 годов спорное гидросооружение полностью находится на территории этой республики. И всякие манипуляции, которые там проводит Киргизия, воспринимаются крайне болезненно. «Возле объекта установили камеры, освещение и ряд инженерных объектов оборонно-наступательного характера», – утверждают таджики. В ответ они поставили свою камеру, которую защищают с оружием в руках...
В советское время этот водозабор был совместного пользования, поскольку не было границы, а район считался единым хозяйствующим субъектом. После водозабора вода частично уходит в Таджикистан, частично в Киргизию, где используется в сельском хозяйстве. Сейчас этот объект находится между таджикским анклавом Ворух на территории Баткенской области и границей с Таджикистаном.
Следует отметить, что в Ферганской долине три государственные границы между Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном, и столкновения здесь не редкость – в среднем случается около десяти межобщинных конфликтов в год. Большая часть столкновений происходит вокруг анклавов, географических островков одних республик, полностью окруженных территорией другой страны. Крупных анклавов в долине восемь. Три из них принадлежат Таджикистану, четыре – Узбекистану и один – Киргизии. Причина конфликтов часто в разделе общих ресурсов: питьевой и поливной воды, земель для орошения и пастбищ. К примеру, водозабором «Головной» в селе Кок-Таш Баткенского района пользуются как таджики, так и киргизы. Часть этих столкновений перерастает из бытовых драк в перестрелки, и от местных властей, как и от правительств обеих стран, зависит, насколько быстро разрешаются конфликты на месте.
Вода – яблоко раздора, которое не позволяет странам Средней Азии договориться о полноценном сотрудничестве и оставить в прошлом накопившиеся споры. Во времена Советского Союза богатые водными ресурсами Киргизия и Таджикистан открывали свои резервуары для республик, находящихся в низовьях: Узбекистана, Казахстана и Туркмении. Взамен Киргизия и Таджикистан получали от соседей запасы газа и угля, которые помогали им с отоплением и электричеством. Обретение республиками независимости создало в регионе новую экономическую реальность, а потому работавшая во времена СССР бартерная система начала рушиться. Поначалу страны пытались сохранить договоренности по водным квотам, но они оказались невыполнимыми. Усложнила все и незаконченная демаркация границ, которая лишь обострила национальные и территориальные споры вокруг источников воды. Стороны регулярно обвиняют друг друга в агрессии, невыполнении договоренностей и часто действуют в ущерб друг другу.
Эксперты по-разному оценивают причины нынешнего конфликта и его возможные последствия. Так, член Изборского клуба военный эксперт Владислав Шурыгин полагает, что пограничное напряжение между Киргизией и Таджикистаном было всегда, и в основном по экономическим причинам. «Судя по всему, причина нынешнего конфликта в проблеме воды. Он носит явно стихийный характер, не похоже, что столкновения санкционированы начальством киргизских и таджикских силовиков или тем более правительствами этих республик. Правда, в отличие от Таджикистана в Киргизии в последние годы наблюдается некая хаотизация. После ряда государственных переворотов и политических кризисов (2005, 2010, 2020 годы) в стране нарушено управление, центральная власть ослаблена, а начальство на местах в своих решениях привыкло не оглядываться на столицу. В любом случае вооруженные силы как Киргизии, так и Таджикистана не располагают потенциалом для ведения масштабных боевых действий, поэтому разрастание конфликта маловероятно».
В свою очередь военный эксперт заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев связывает развитие конфликта со стремлением нового президента Киргизии Садыра Жапарова усилить свои позиции внутри страны, сыграв на киргизском национализме. «Он долгое время занимался популизмом, однако выполнить обещания так и не смог. При этом, проведя маленькую успешную войну на границе, Жапаров может улучшить свой рейтинг. Недавно он побывал с визитом в Узбекистане. Очень заметно, что у лидеров двух стран сложились очень неплохие личные отношения. Вполне возможно, что Жапаров почувствовал поддержку Ташкента и пошел на повышение рейтинга при помощи ситуации на земле на спорной территории», – отмечает Евсеев. В другом случае, по мнению аналитика, конфликт мог произойти из-за передела между криминальными структурами.
А вот эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов уверен, что в основе конфликта лежит ряд субъективно-объективных проблем, в том числе тех, которые были заложены при определении государственных границ между Киргизией и Таджикистаном после распада Советского Союза, в результате чего возникли так называемые спорные территории. По мнению Дубнова, противоречия между сторонами вряд ли удастся разрешить в обозримой перспективе. Фактически конфликт вследствие неурегулированных отношений в части права собственности на землю тлел постоянно, полагает аналитик. По его словам, этот конфликт мог не случиться в тот конкретный день, когда разгорелся, но это мало что меняет по существу вопроса. Одновременно у эксперта создалось впечатление, что Таджикистан сумел серьезно подготовиться к любому развитию событий, стянул силы, армейские подразделения и технику.
«Поэтому такая молниеносная война оказалась не слишком неожиданной для Душанбе. Похоже, Таджикистан решил разом покончить с проблемой, тянувшейся с давних пор. Но это путь в никуда. Полагаю, что сейчас самый лучший выход – заморозить конфликт. И уже затем гораздо более углубленно, может быть, с помощью внешних посредников, попытаться все-таки устранить взаимные территориальные претензии. Не думаю, что в ближайшие годы это удастся сделать, но уж точно нельзя допустить, чтобы в ходе распрей гибли люди», – резюмирует политолог.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 82 (6920) от 11.05.2021 под заголовком «Водная битва».
Комментарии