В Ленобласти создают карту сожженных в годы войны деревень
В Ленинградской областной библиотеке, что на Кирилловской улице, создают интерактивную карту населенных пунктов региона, уничтоженных в годы Великой Отечественной войны. На каждый составляется своего рода «досье», в котором собраны сведения об их довоенной истории, редкие фотографии, воспоминания местных жителей. При подготовке ресурса его создатели используют архивные материалы, статистические и картографические источники, краеведческую литературу.
ФОТО Pixabay
— Мы собираем информацию о тех деревнях, которые не были возрождены после войны, от них остались только названия. Уже учтено более 80 объектов, в зоне нашего внимания преимущественно Ломоносовский, Кировский и Киришский районы. Всего же нам известно о более чем 250 пунктах, — поясняет руководитель проекта Вера Топунова.
Конечно, в первую очередь речь о тех местах, которые были уничтожены нацистскими оккупантами. Список открывает деревня Большое Заречье в Волосовском районе. Однако, как отмечает редактор и координатор проекта Леонид Михеев, было и немало примеров, когда деревни погибали из‑за того, что оказывались в буквальном смысле на линии фронта, переходили из рук в руки. В Ломоносовском районе это было связано с событиями в районе Ораниенбаумского плацдарма, в Кировском — с боями в районе «бутылочного горла», где происходили попытки прорыва блокады.
Летчик 73‑го бомбардировочного авиационного полка ВВС Балтийского флота Василий Раков так описал свое впечатление от полета над бывшей деревней Синявино в январе 1944 года: «Я видел пожарища и руины Севастополя. Немало летал над Прибалтикой, над селениями вблизи фронта. Видел разбитые Лигово, Стрельну, Петергоф, видел уничтоженные деревни, еще дымящиеся после пожарищ. Но там были ясные следы жилищ, а здесь одна дорога! И никаких признаков большого густонаселенного пункта, который я так хорошо помнил. Все исчезло, словно и не существовало никогда».
Ныне на месте деревни — поле, посреди которого установлен памятный знак и высажена небольшая роща. А ведь когда‑то в деревне было более двухсот дворов! Название «Синявино» перешло на поселок городского типа, расположенный на Мурманском шоссе.
Трагическая история — у деревень, оказавшихся на территории Волховского котла, в который попала весной 1942 года 2‑я Ударная армия. Когда армии пришлось отступать, советское командование приняло решение: эвакуировать мирных жителей вместе с войсками, а деревни сжечь, чтобы они не доставались врагу. Через несколько месяцев, когда большая часть армии оказалась в окружении, жителям пришлось вернуться на пепелище. Их приютили в соседних деревнях. А в 1943‑м, попав под оккупацию, они были угнаны в фашистское рабство…
— Важнейший источник, из которого мы черпаем информацию о погибших деревнях, — оцифрованные документы Центрального архива Министерства обороны, в частности, журналы боевых действий отдельных воинских частей. В них четко фиксируется судьба таких населенных пунктов, — говорит Михеев.
Пример — судьба деревни Левдузи в Ломоносовском районе. Согласно записям в этом документе, 24 сентября 1941 года Левдузи и соседние населенные пункты подверглись бомбовому удару сразу полусотни вражеских самолетов. К вечеру этого дня Левдузи были захвачены частями вермахта. Спустя два дня части Красной армии безуспешно пытались отбить деревню, еще одна попытка произошла в первых числах октября 1941 года… Ныне на месте погибшей деревни установлен памятный знак, надпись сообщает, что здесь была деревня, по которой проходил передний край обороны Ораниенбаумского плацдарма: «Поклонись, прохожий, защитникам Отечества и жителям деревни, павшим в огне войны!».
А вот самодельный памятный знак, установленный на месте соседней деревни Туюзи еще в 1970‑х годах, исчез, когда впоследствии расширяли Гостилицкое шоссе… Тяжелые бои за этот населенный пункт развернулись в последнюю декаду сентября 1941 года. Член военного совета 8‑й армии Андрей Окороков вспоминал: «Деревни Агакули и Туюзи стали в полном смысле маленьким Верденом нашей обороны. Бои за эти населенные пункты были настолько ожесточенными, что от деревень не осталось и следа»…
Какой‑либо единой программы по увековечению памяти погибших деревень не существует. Как правило, появление памятных знаков связано с общественными инициативами, исходящих от потомков местных жителей, от краеведов и поисковиков. Иногда их предложения поддерживают предприниматели.
Как сетует Леонид Михеев, сегодня порой трудно даже представить, как выглядели исчезнувшие деревни: фотографий очень мало. В государственных хранилищах их вообще почти нет. Только в личных архивах старожилов иногда что‑то можно найти. И такой отклик очень помогает.
— Когда мы начинали работать над нашим проектом, в качестве примера перед нами был только интернет-сайт «Белорусские деревни, сожженные в годы Великой Отечественной войны», — говорит Вера Топунова. — А теперь мы видим, что во многих регионах пошли по нашим стопам. Подобные проекты осуществляют нынче во многих библиотеках и музеях.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 98 (7181) от 02.06.2022 под заголовком «Вердены нашей обороны».
Комментарии