«Цель одна - счастливый ребенок». От чего нужно защищать детей?
Вообще-то дети нуждаются в защите ежедневно и ежечасно, а не только в тот единственный день в году, когда принято об этом специально говорить. Но раз принято - поговорим. Ведь этот день - лишний повод задуматься: в достаточной ли степени защищены сегодня наши дети? И от чего их вообще нужно защищать? Об этом и многом другом обозреватель «Санкт-Петербургских ведомостей» Михаил РУТМАН спросил у старшего прокурора отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних прокуратуры Санкт-Петербурга Натальи КРИВОРУЧКО.
Фото: Pixabay / klimkin
- Думаю, Наталья Владимировна, что нашим читателям нелишне напомнить: Международный день защиты детей отмечается еще с 1950 года. Тогда, понятно, были актуальны темы войны, голода, эксплуатации детского труда, расовой дискриминации и прочего. Сейчас такие факты, конечно, тоже есть, но в цивилизованном мире они все-таки уже не на первом месте. Что, на ваш взгляд, в большей степени угрожает сегодня детям?
- Цивилизация породила глобальную угрозу - интернет-зависимость. Она коренным образом изменила характер отношений между родителями и детьми. Раньше дети гуляли на улице, общались со сверстниками и так или иначе были на виду. Сейчас они живут в своем мире, куда часто нет доступа ни родителям, ни учителям.
С одной стороны, этот мир позволяет ребенку развиваться, приобретать новые знания, в определенной степени социализироваться. С другой - он наполнен массой опасностей, которые посторонним не видны. Родители спокойны: сын нормально учится, не пьет и не курит, с дурными компаниями не водится, тихо сидит за компьютером. А потом он вдруг идет и стреляет в одноклассников или в учителя...
- И это, вы считаете, можно предотвратить...
- Думаю, можно. Но универсального рецепта нет. Роскомнадзор постоянно, в том числе и с нашей помощью, закрывает опасные сайты. Но сегодня закрыли - а завтра они возникают снова, под другими именами. Нужно сделать так, чтобы ребенок сам не стремился погружаться в подобный контент.
Здесь все зависит от родителей. Чрезмерное увлечение ребенка компьютером должно их не расслаблять, а наоборот - настораживать. С кем он переписывается, в каких группах состоит, какие идеи они там обсуждают?
Если в семье нормальные, доверительные отношения, все это можно узнать. Но, увы, сплошь и рядом родители сегодня сами погружены в виртуальный мир, и с миром их детей он не пересекается. Живут под одной крышей, а по сути - на разных планетах.
- А правильно ли все сваливать на Интернет? Так или иначе, ребенок живет и в реальном мире, который сейчас буквально наполнен агрессией и негативом.
- Да, мы это учитываем. Достаточно серьезной проблемой стали конфликты в школьных коллективах. Ребенок, который чем-то отличается от сверстников, - к примеру, внешним видом или «неправильным» поведением, часто становится объектом травли.
Доходит до физического насилия: собирается компания, трое бьют, а четвертый снимает на телефон и потом выкладывает в Сеть. Конечно, каждый такой случай для нас ЧП. Проводим проверки образовательных организаций, даем оценку роли педагогических работников в обучении и воспитании детей. При необходимости подключаем сотрудников полиции.
- Если можно, поделитесь выводами...
- Чаще всего это недостатки профилактической работы в школах. Классный руководитель недосмотрел, школьные психологи в своей работе ориентировались не на личность ученика, а на коллективы в целом. Это не позволяло своевременно выявить проблемы подростка. Порой и руководство школы, спасая «честь мундира», пыталось замять конфликт, разобраться «своими силами», а в итоге только еще больше усугубляло ситуацию...
После проведения проверок по конкретным фактам таких нарушений мы вносили представления в комитет по образованию. Там отнеслись к нашим мерам реагирования со всей серьезностью. В школах увеличен штат психологов, созданы специальные службы психологической поддержки.
Кстати, в школах есть специалисты по медиации, призванные урегулировать разнообразные конфликты. Однако информацию об этих службах, размещаемую на школьном сайте, родители часто не замечают. В итоге ребенок, испытывающий психологический дискомфорт, оказывается один на один со своей бедой. Падает успеваемость, начинаются пропуски занятий. Один шаг - и он либо преступник, либо жертва преступления, а могут появиться и мысли о самоубийстве.
- Раз уж об этом заговорили, не могу не спросить о тенденциях в развитии детской преступности. Есть ли за последние годы какие-то изменения - количественные или качественные?
- По нашим данным, ситуация стабильна. Детская преступность занимает 1,8% в общей массе преступлений по городу. Структура этих противоправных деяний тоже сохраняется. В основном они носят корыстный характер - кражи, грабежи, разбои. Например, в прошлом году таковых было около 70% из 479 совершенных подростками. За пять месяцев нынешнего года зарегистрировано чуть больше 130 преступлений, и соотношение примерно такое же.
- Интересно, что движет подростком, когда он идет, к примеру, на кражу или грабеж? Нет ни войны, ни голода, ни крайней нужды...
- Зачастую здесь работает коллективная мораль. Друзья берут подростка «на слабо», и он не может отказаться, боясь, что будет осмеян, исключен из компании. Конечно, ему не нужен телефон, который он отнимает у первоклассника. Ему нужно подтвердить свой статус, быть «как все».
Кстати, на такие действия ребенка толкает и Интернет - там есть целое течение, откровенно провоцирующее на подобное. К сожалению, нередко подросток становится и жертвой сознательных манипуляций взрослых людей, находящихся с ним рядом.
- Вам не кажется, что наступила пора некой правовой и моральной инфантильности? Подросток не только не способен ощущать чужую боль, но и не осознает возможности наказания для себя...
- О причинах можно говорить много - они коренятся в нашем взрослом мире, который дает массу поводов как для того, так и для другого. Разумеется, мы не в состоянии существенно изменить характер информационных потоков, которые обрушиваются сегодня на ребенка. Но в наших силах организовать систему правового просвещения. Мы постоянно выступаем и перед школьниками, и перед их родителями, рассказываем об ответственности за противоправные деяния, об их возможных последствиях.
Сейчас, кстати, очень актуальна тема участия подростков в несанкционированных митингах и демонстрациях. Как правило, ребята сами толком не знают, за что идут «на баррикады». Но о возможности, попав даже под административную статью, таким образом испортить себе биографию никто не думает.
- Видите ли вы рост опасности в употреблении подростками алкоголя и наркотиков?
- Как ни печально об этом говорить, такая опасность по-прежнему велика. Случаи совершения подростками преступлений в состоянии алкогольного опьянения единичны, но рост продаж несовершеннолетним горячительных напитков мы фиксируем четко. Алкогольные отравления подростков также, увы, не редки. По каждому такому факту мы проводим тщательную проверку. Вывод, в общем, предсказуем: как правило, в основе - отсутствие родительского контроля, не привитые родителями ценности, в ряде случае просчеты в работе субъектов профилактики.
Что касается наркотиков, то снова вспомню Интернет - там есть неконтролируемые сайты, на которых идет заманивание легкими заработками на сбыте или размещении соответствующей рекламы на стенах домов. Да, доля преступлений этой категории в общей массе подростковой преступности незначительна, но надо учесть, что выявить лицо, вовлекающее несовершеннолетнего в наркопреступление, непросто.
- У вас есть конструктивная программа борьбы с этими угрозами?
- Есть целый комплекс профилактических мероприятий, которыми занимаемся не только мы, но и многие другие организации, как государственные, так и общественные. К примеру, для трудных подростков по нашей инициативе организованы специальные летние сборы на базе воинской части. Ребятам это очень нравится, процент повторно совершенных ими преступлений минимален. В этом году сборы будут проводиться уже четвертый раз, туда должны поехать около 300 человек.
- Есть ли у нас сегодня безнадзорные дети?
- Есть, конечно, как и в любое время в любой стране. Но их количество невелико и стабильно - фиксируется примерно 1000 человек в год. Но того, что было еще десять лет назад, когда детей забирали из подвалов, подворотен, подъездов, сегодня уже нет. Стаи голодных оборванцев остались только в кинофильмах. Сегодняшний безнадзорный - это подросток со смартфоном в руках, но... никому, кроме себя самого, не нужный.
- Позволяют ли существующие законы полноценно отстаивать интересы детей?
- На первый взгляд, наша законодательная база достаточно отработана. Но, как только сталкиваешься с конкретной ситуацией, возникают вопросы. Вот, например, прокуратурой города перед органами власти ставились вопросы о необходимости создания большего числа рабочих мест для несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, испытывающих трудности в поиске работы. В настоящее время принят закон Санкт-Петербурга о резервировании рабочих мест. Ежегодно комитет по занятости увеличивает их число - в этом году предусмотрено около семи тысяч. Правда, сейчас в связи с карантинными мероприятиями такие работы исключены, но, думаю, с июня они возобновятся.
- Есть ли у вас своя позиция в дискуссии по принятию закона о домашнем насилии?
- Считаю, что специальный закон принимать не нужно. Достаточно откорректировать те, что есть сейчас. Вот, например, понятие «жестокое обращение с детьми» законодателем изложено довольно невнятно. Многие родители, применяя ремень, не всегда понимают, что своими действиями они фактически совершают преступление. Психологическое насилие в отношении детей многие не расценивают как жестокое обращение с ними, а оно таковым может являться.
Здесь я снова хотела бы обратиться к вопросам правового просвещения среди родителей, которое должно проводиться всеми органами и службами, работающими с семьями и детьми. Все мы должны помогать друг другу, ведь цель у нас одна: счастливый ребенок.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 092 (6690) от 01.06.2020 под заголовком «Безнадзорный со смартфоном».
Комментарии