Столкнулись с проблемами. Как развивается книжная отрасль в России?
«Страна, занимающая первое место в мире по лесным запасам, свою бумагу толком‑то производить не может», — возмущался президент Российского книжного союза Сергей Степашин. Себестоимость книжной продукции выросла на 50 %: мелованная бумага, работа типографий, налоговое бремя. По словам книгоиздателей, санкции просто подчеркнули хронические болезни.
Одни люди издают книги, а другие спасают их от переработки. Проект «Книжный приют» в Иркутске появился на месте пункта сбора макулатуры. Можно приобрести книгу за небольшое пожертвование, а можно принести что-то из своей библиотеки./Фото Алексея КУШНИРЕНК
Только от пиратства излечились…
Книгоиздательство — отрасль, в которой работают 65 тыс. человек. После пандемии она даже выкарабкиваться начала. Самое впечатляющее: народ потянулся в книжные магазины, хотя вроде бы в пандемию должен был окончательно подсесть на электронные книги.
— Произошло то, о чем мы говорили долгие годы, — сформировалась инфраструктура чтения, — объясняет этот феномен президент издательской группы «Эксмо-АСТ» Олег Новиков.
Впервые за четыре года розница стала немножко расти, подтверждает гендиректор крупной книготорговой группы «ПродаЛитЪ» Вадим Перевозников:
— Среди молодежи появились те, для кого модно купить и читать книгу, напечатанную на хорошей бумаге, хорошо изданную. Десять лет назад такого не было!
Но сейчас отрасль, по словам Олега Новикова, столкнулась с несколькими проблемами — технологическими, юридическими и экономическими.
Издательства работали в основном на иностранном программном оборудовании — аналогичных отечественных продуктов пока нет. Сложнее всего типографиям: заграница отказывается поставлять комплектующие и запчасти. Если и не ссылается на санкции, то все равно откладывает поставки. Рассчитывать на китайских производителей можно с большим скрипом: крупные опасаются вторичных санкций США, у мелких цены на 20 – 30 % выше европейских, это еще не считая доставки.
Пытаются расторгнуть договоры и иностранные правообладатели.
— В целом нам удается донести до партнеров, что отсутствие правовой базы приведет к массовому пиратству, — рассказывает Новиков.
И это тогда, когда россияне только-только прекратили активно флибустьерствовать. Еще семь-восемь лет назад книжное пиратство было угрозой для отрасли, теперь крадут «только» 10 – 15 % потенциальных доходов.
— Убить легальный рынок легко, а восстановить его будет тяжело, — аргументирует Новиков.
Одни зарубежные писатели аргументу не вняли и предупредили, что права на новые произведения не предоставят. Других, наоборот, удалось убедить, что «книга — часть культуры, культурный обмен надо сохранить». Но и тут не без накладок. Центробанк разрешил переводить иностранным партнерам лишь 30 % от суммы договора, а если в договоре прописан только аванс, то выплатить его на треть — все равно что не выплатить ничего. Договор просто не вступит в силу. «И мы оказываемся отрезанными даже от тех соглашений, которые заключены. Надеемся, это недоразумение удастся решить», — комментирует Новиков.
Но деньги вперед
Книгоиздателю, чтобы сделать книгу, сначала нужно вложиться, тем более что поставщики требуют предоплату. А книга — не тот товар, который быстро приносит прибыль: срок «оборачиваемости» от 9 до 12 месяцев.
Раньше книгоиздатель взял бы кредит, чтобы заплатить поставщику и как‑то перебиться. Но с недавней ключевой ставкой 20 % банковские кредиты были и 30 %, и выше. Этого точно было не потянуть. Сейчас ключевая снизилась до 11 %, вслед наверняка подешевеют банковские кредиты — но они все равно высоки.
«Надежда только на государство», — считает гендиректор издательства «Вече» Леонид Палько. К примеру, льготные, а то и невозвратные кредиты, как было в пандемию. Или снижение ставки единого социального налога для работодателя.
Писатель, депутат Госдумы Сергей Шаргунов (он и председатель Ассоциации союзов писателей и издателей России) идет еще дальше:
— Нужно установить ставку 0 % НДС для всей книжной сферы, для всей цепочки, от книгоиздателей до книгораспространителей.
Вообще‑то до 2000 года в книжной сфере и не было НДС. Но ввели. В свое время Сергей Степашин предлагал избавить от налога на добавленную стоимость хотя бы детскую и учебную литературу — не удалось. А сейчас, считает Шаргунов, речь в целом о литературе. «Книга должна быть доступна». Сейчас она, по мнению писателя, «неподъемна по цене». Да, книги в российских магазинах вдвое-втрое дешевле, чем в зарубежных, но и платежеспособность населения, скажем так, различается.
Еще одна стародавняя боль — профессия писателя. То, что ее не существует. Нет в реестре профессий. А значит, рабочей пенсии у писателей, даже классиков, нет — только социальная.
Товар особого рода
— Многие инициативы — далеко не новые, — констатирует главред журнала «Университетская книга» Елена Бейлина.
Книжная отрасль в последние годы не раз просила поддержки. Без нее в конечном итоге страдает‑то читатель. Например: выросла арендная плата в магазине — подорожает и книга, которая в этом магазине продается. Вы удивитесь: несмотря на то что онлайн-продажи книг активно растут, доля книжных магазинов в книгораспространении — 70 %.
— Мы говорим о выживании книжных магазинов, в первую очередь небольших и авторских, — говорит Бейлина. — Поэтому просим включить книжную торговлю в перечень видов культурной деятельности.
Вообще‑то, если заглянуть в ст. 4 «Область применения Основ законодательства Российской Федерации о культуре», там черным по белому: книгоиздание — культурная деятельность. Но конкретно в перечне видов культурной деятельности книгоиздания нет и, значит, оно не пользуется определенными преференциями.
Как ни странно, что‑то поправила еще пандемия. Скажем, наладилось взаимодействие книгоиздателей с Минкультом, расширилось комплектование библиотечных фондов. Но, например, школьную библиотеку можно пополнить только через тендер, по федеральному закону № 44‑ФЗ. А закупить по тендеру книги — не то же самое, что парты покупать.
— Мы не раз говорили, что книга — товар особого рода. Ситуация с госзакупками никак не укладывается в комплектование фондов, — считает Елена Бейлина. — Система непрозрачна, все очень долго. Даже не говорю об отсрочках в оплате госконтрактов за уже поставленную продукцию.
Регламент 007
Некоторые предложения не экономические, а из области здравого смысла. К примеру, возрастная маркировка литературы.
Федеральному закону № 436‑ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред…» уже 12 лет. И все эти годы книгоиздатели бьются, чтобы сделать формулировки закона более, что ли, адекватными. В частности, оставить обязательной маркировку «18+», остальные сделать просто рекомендованными. Потому что сейчас и какой‑нибудь «Остров сокровищ» может не проходить по возрастному цензу.
Поправки к этому закону уже давно предложены думским Комитетом по культуре. Но «по каким‑то непонятным для нас причинам все остается по‑прежнему», говорит Бейлина.
По не менее непонятным для книжного мира причинам не принимается национальная программа по поддержке детского чтения, напоминает гендиректор издательства «Росмэн» Борис Кузнецов. Он считает, что программа поддержала бы и издателей, и авторов, и всю цепочку. Пять лет уже обсуждается.
Зато ограничения вводятся оперативно. Технический регламент Таможенного союза с убийственным номером 007 регламентирует безопасность продукции для детей и подростков, действует с 2011 года, и исполнять его требования гораздо сложнее, чем аналогичные законы в других странах, сетует Кузнецов. Документ очень жестко регламентирует детское книгоиздание. Вплоть до расстояния между словами.
— Доходит до абсурда: мы не можем переиздать большинство детских советских книг! Потому что они не соответствуют техническому регламенту.
На собрании представителей книжной отрасли глава Книжного союза призвал «провести анализ самых идиотских ограничений, которые вредят книгоиздательству». Сформулируют предложения и направят в правительство.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 97 (7180) от 01.06.2022 под заголовком «Профессия «книги делать»».
Комментарии