Рано снимать маски. Пандемия коронавируса еще не побеждена
С конца января в России вообще и в Петербурге в частности начали смягчать коронавирусные ограничения. У доверчивых людей возникает ощущение, что можно вздохнуть с облегчением и начать жить нормальной жизнью – забыть про маски, чаще встречаться с друзьями, плюнуть на прививку и т. д. На самом же деле радоваться победе над пандемией рано, а риски заражения сейчас почти такие же, как в декабре.
ФОТО Михаила МЕТЦЕЛЯ/ТАСС
При этом неправильно говорить, что власть недооценивает опасность. К отдельным решениям вопросы имеются, но в целом коронавирусную политику в России можно назвать последовательной и логичной. Просто у государства совсем другие критерии и другие риски, чем у обычных людей, а любые решения по ограничениям не объясняются напрямую эпидемиологической опасностью. Достаточно вспомнить, что весной в Петербурге на самом пике было не более восьмисот заразившихся в сутки. Сейчас даже после начала спада заболеваемости счет идет на тысячи – так что для населения риски гораздо выше.
Почему же осенне-зимние ограничения оказались гораздо мягче весенних, а теперь даже эти незначительные меры начали отменять? Дело в том, что власти вынуждены учитывать не только медицинские, но также экономические и социальные факторы. Любые ограничения – это невеселый компромисс. Медики твердят о том, что необходимо все закрыть и максимально сократить контакты, а экономисты и социологи указывают на опасность такого подхода.
В большинстве европейских стран этот баланс весной был нарушен, причем дважды – сначала власти отказались от необходимых ограничений, затем после массовых смертей им пришлось вводить жесткий карантин. Но в России изначально был выбран компромиссный вариант, и в интересах экономики ограничения вводились на минимальном уровне.
Фактически они были призваны решить только одну задачу – не допустить коллапса системы здравоохранения по итальянскому сценарию с «военной сортировкой», когда врачи вынуждены выбирать, кому спасать жизнь, а кому безжалостно дать умереть. Эту задачу весь год удавалось более-менее успешно решать, хотя во время отдельных пиков свободный коечный фонд стремился к нулю, а перед больницами выстраивалась очередь из скорых.
Поэтому осенние ограничения и отличались так резко от весенних. Ведь в начале пандемии даже при относительно небольшом количестве заболевших была велика опасность резкого и неуправляемого роста заболеваемости, как это и случилось в Европе. Без локдауна в этой ситуации было не обойтись. Но осенью риски оказались гораздо ниже, поскольку к этому времени уже имелась заметная «иммунная прослойка» из переболевших, да и коечный фонд удалось серьезно нарастить. Потому даже высокие цифры заболеваемости власти воспринимали более спокойно – они знали, что неуправляемого роста все равно не будет. Теперь же такие риски и вовсе близки к нулю, поскольку переболевших стало гораздо больше, а к ним прибавляются еще и вакцинированные. По сути, сейчас можно отказаться вообще от большинства ограничений, система здравоохранения в любом случае выдержит.
Что до экономики, то она в вопросе ограничений играет все более значимую роль. Даже относительно мягкий апрельско-майский локдаун привел к серьезным потерям, они заметны до сих пор. Как в общей макроэкономической статистике, так и в кошельках обычных граждан, реально располагаемые доходы которых сократились, по данным Росстата, на 3,5%. Еще сильнее пострадал малый и средний бизнес, многие представители которого оказались на грани разорения. Возможно, ситуация была бы иной, если бы государство решилось распечатать Фонд национального благосостояния и раскошелиться на масштабные меры поддержки, однако этого не случилось и уже не случится. В такой ситуации вторая волна жестких ограничений привела бы к лавине банкротств.
Но еще более значим сейчас социальный фактор. В апреле-мае большинство людей локдаун воспринимали с пониманием, а порой даже интересом и облегчением – что же плохого в том, чтобы не ходить на работу. Но постепенно раздражение накапливалось, и к осени даже небольшие ограничения многие граждане начали воспринимать в штыки. Когда людей долго в чем-то ограничивают, растет вероятность социального взрыва. Летом убедительные примеры на эту тему преподнесли США и Белоруссия. Поэтому власти любой страны заинтересованы максимально смягчить или вовсе отменить ограничения, чтобы снизить недовольство и дать людям альтернативные варианты досуга, кроме шествий и митингов.
Людям же в этой ситуации нужно думать не об официальных запретах, а о собственном здоровье. У нас каждый день только официально фиксируют от полутора до двух с половиной тысяч заболевших, а в реальности их, вероятно, существенно больше. К тому же, как утверждают врачи, переносчиками вируса, пусть и с гораздо меньшей вероятностью, могут стать и переболевшие, и вакцинированные – словом, кто угодно.
Так что радоваться победе над вирусом пока рано. Конечно, к весне и тем более к лету статистика наверняка станет более оптимистичной. Когда заболевших в городе начнут считать не тысячами, а десятками – тогда и можно будет вздохнуть с облегчением.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 18 (6856) от 03.02.2021 под заголовком «Рано открывать лицо».
Комментарии