«Гранитные» мосты между Ленобластью и Финляндией становятся прочнее

Чтобы получить эталонную гранитную плиту, с камнем обращаются бережно - как с ребенком. Именно поэтому используемый для реставрации памятников архитектуры материал работники карьеров севера Ленобласти и Карелии не взрывают, но аккуратно выпиливают из материнской породы.

ФОТО Владимира ЛАРИОНОВА/ИНТЕРПРЕСС

Время невластно над гениальными творениями старых зодчих? Увы, это не так. Камни, которые шли на строительство и облицовку шедевров, со временем разрушаются. Но хуже другое: если прежние карьеры опустели, найти им замену непросто, что сказывается на качестве реставрации. Значит, нужно получить доступ к новым ресурсам. Российские и финские специалисты задались такой целью, реализуя совместный проект (2007 - 2013 гг.) в рамках программы приграничного сотрудничества. О том, насколько важна эта работа, второй этап которой стартует с 2019 г., для сохранения каменного убранства города, обозревателю «СПб ведомостей» рассказала профессор Санкт-Петербургского госуниверситета (СПбГУ), доктор геолого-минералогических наук Елена Панова.

От Изборска до Сицилии

- Елена Геннадьевна, почему геология так «тяготеет» к географии?

- Города возникали не только на месте пересечения торговых путей, у берегов рек и морей. Геологические особенности местности строители принимали во внимание, когда решали, где основать поселение. Если находили строительный камень или пригодную для обжига кирпича глину, то и начинали возводить городские стены.

Возьмите Северо-Запад. Старая Ладога появилась вблизи выхода на поверхность известняков, Великий Новгород - тоже. Такие города, как Изборск, Печоры, Псков, возникли в местах, где древние мастера находили плитчатый известняк. Да только ли там? Подобная связь прослеживается во всем мире. Поедете на Сицилию - увидите в том числе и дома, сделанные из вулканических пород камня: строили из того, что было под рукой.

Геологическая обстановка также накладывала отпечаток на архитектурные стили. Трудно представить, чтобы в финском городе Турку, где кругом гранит, появились готические здания. А Кельнский собор получился таким ажурным потому, что строители нашли поблизости необходимый для его «легкости» песчаник.

- Но ведь в Петербурге куда ни кинь - камень?

- Северная столица, которая сохранила исторический центр, включенный в список всемирного наследия ЮНЕСКО, в этом смысле не очень показательна, поскольку масштабы городов несопоставимы. Вроде на каждом шагу мы тут видим гранит, но это разные виды камня и привозили его из дальних мест. Такое разнообразие облицовочных материалов, как здесь, пожалуй, мало где увидишь, и это объяснимо.

Петр Великий хотел обеспечить России выход к Балтийскому морю и закрепиться на тех рубежах, что сыграло решающую роль в выборе места для столицы империи. Потому-то она появилась на болотах, где, кроме камней, имевшихся на побережье залива, других строительных материалов поблизости не было. А как возводить город на таких топких землях? Приходилось засыпать болота песком, создавая рукотворный насыпной слой толщиной до 10 - 12 метров.

Петербург вначале строился в основном как деревянный город. Лиственницы, которая шла и на мачты кораблей, в этих местах не хватало, поэтому царь велел посадить Линдуловскую рощу (ныне природный заказник). Но недостатка в сосне не было. Вместе с тем Петропавловскую крепость с гранитным основанием заложили, напомню, в 1703-м. А для защиты морских рубежей возле Кронштадта основали форты. Строили их, создавая в море каменные фундаменты: доставляли из-под Выборга гранитные глыбы и зимой, сделав во льду лунки, бросали на дно.

Гнилой булыжник и другие

- Выходит, ориентировались на привозной материал?

- Не совсем так. Согласно указу царя от 1714 г., каждый прибывший в город должен был иметь булыжник, если хотел избежать штрафа, а кто въезжал на телеге, привозил не менее трех камней. Это была плата за въезд, и действовал царский указ довольно долго. Так создавался «пестрый» деревянно-каменный облик града Петра.

Но в начале XVIII века дерево основательно «потеснил» плитчатый известняк, так называемый пудостский камень. Его добывали в Пудости близ Гатчины. В карьерах недалеко от Путиловской горы у реки Волхов добывалась «путиловская плита». Тяжелый груз везли на подводах к Неве, грузили на баржи и отправляли водой. Были также каменоломни на реках Ижора и Тосна.

Известняк формируется в недрах слоями, вперемежку с глиной. Добывать его несложно: просунул лом и отломал часть плиты. Делали это вручную, чтобы не повредить ее поверхность. Ну а в наши дни, когда этот материал добывают с помощью экскаваторов и разрезают до нужных размеров электропилой, следы грубого «вторжения» на нем нетрудно заметить...

- Где именно использовали известняк?

- При строительстве фундаментов. Он шел также на облицовку цоколей и тротуаров, из него делали подоконники и лестничные ступени. При Екатерине II, решившей придать Петербургу великолепие имперской столицы, в чести у строителей стал гранит рапакиви: его пустили на облицовку архитектурных ансамблей и монументов. Достаточно назвать здания Сената и Синода, Адмиралтейства и Генштаба, Эрмитажный, Прачечный и Верхне-Лебяжий мосты, многие набережные и др.

- Откуда у камня такое название?

- В переводе с финского это «гнилой камень»: он подвержен выветриванию, но весьма прочен. Его извлекали в каменоломнях у финского города Фридрихсгам (ныне Хамина) и не только там. Этот камень различают по месту добычи (финский, выборгский, питерлакский) и по окраске - розовый или красный.

В Питерлакском карьере, находящемся недалеко от нынешней российско-финской границы, брали гранит для Александровской колонны и колоннад Исаакиевского собора. А еще использовали ништадтский (Финляндия), сердобольский (Карелия), каарлахтинский (поселок Кузнечное в Ленобласти), валаамский гранит (северное побережье Ладоги), гангутский и др.

Да и мраморная «палитра» не была бедной. К примеру, при облицовке стен Инженерного замка и для интерьеров Казанского собора применяли бледно-розовый карельский мрамор из деревни Тивдия на территории современной Карелии. А каменоломни возле карельской Рускеалы обеспечивали строителей серым облицовочным мрамором: яркий пример - Мраморный дворец. Стоит упомянуть также ювенский мрамор (остров на севере Ладоги) и мраморизированный известняк, привозимый из-под Ревеля (ныне Таллин).

Плиты не на все времена

- Внушительный список. Да и он, наверное, неполный?

- Конечно. С одной стороны, это неплохо: город заблистал, так сказать, разными красками, а с другой... Приходит время обновлять памятники архитектуры, а специалисты разводят руками: одни каменоломни и карьеры уже закрыты, другие теперь малодоступны. Во времена Российской империи многие строительные и декоративные материалы доставляли в северную столицу из тех мест, которые оказались потом за рубежами нашей страны.

В то время на транспортировку «каменного гостя» не скупились. Когда появилась железная дорога, контейнеры с необходимым для сооружения дворцов и усадеб грузом стали поступать из польских и немецких городов. Светло-серый бременский песчаник, например, использовали для отделки фасадов, вытесывали из него колонны. И хотя строили на века, испытание временем выдержали не все камни. Следы разрушений, выветриваний, влияния автомобильных выхлопов и сырого климата заметны порой невооруженным глазом.

- Где, например?

- Да везде. Последствия такого воздействия можно увидеть на ступенях и стенах зданий, тротуарах и плитах, которыми выложены набережные Петербурга. В составе каменных «одеяний» порой присутствовали минералы, подверженные окислению: где-то появились потеки. Отдельная история - биогенные разрушения: гранитные блоки у воды обрастают водорослями, мхом и лишайником. Одна наша аспирантка прошла вдоль рек и каналов, выполняя научную работу, и насчитала более 110 видов растений, выросших на гранитных парапетах.

Но поврежденные участки нужно обновлять, используя те же «кирпичики», что при строительстве. Никакой приблизительной замены быть не должно - аксиома.

- Что же на деле?

- Заплат на петербургских набережных, где вместо розового гранита применили, например, серый мелкозернистый, к сожалению, немало. Подрядчик взял то, что доступно, поменял согласно техзаданию «хворый» камень и получил деньги, а заказчик отчитался: работа проведена.

Один из таких примеров у нас перед глазами. Когда реконструировали здания Двенадцати коллегий, переданных нашему университету, то в цокольной их части использовали не путиловский известняк, хотя эти карьеры действуют поныне, а другой. И вместо «серьезных» плит, продержавшихся почти три столетия, применили тонкий декоративный аналог, который прослужит от силы несколько десятков лет. Вроде красиво, но результат-то другой.

На университетских лестницах - тот же путиловский известняк. Старые рудознатцы без тестов на прочность выбирали подходящие плиты определенной толщины. Вот у кого стоит учиться. А у нас реставрационный новодел доходит до ужасных вещей. Фасад Казанского собора зашпаклевали, чтобы скрыть следы выветриваний, и покрыли особым составом. Зачем? Римский собор Святого Петра, который архитектор Воронихин взял за образец, тоже отделан известковым туфом, но итальянцы оставили изъеденную временем поверхность как есть: благородная старина.

Плоды кооперации

- Кто был инициатором совместного с финнами проекта?

- Сотрудники нашего вуза, которые и прежде проводили подобные исследования. Десятки трудов посвятил этой теме профессор Андрей Глебович Булах. Фундаментальная база имелась, начинали не с чистого листа, но в основе сближения лежал практический интерес.

Проект назывался «Эффективное использование природного камня в Ленобласти и Юго-Восточной Финляндии» и содержал несколько разделов: историческая справка, процессы разрушения камня, сохранившиеся карьеры, оценка добычных возможностей отраслей. С финской стороны в нем участвовали геологическая служба Финляндии и компания Palin Granit, а с российской - СПбГУ и горнорудное предприятие «Возрождение». На 40% проект финансировал Евросоюз, остальные средства равными долями выделяли обе страны.

Мы посетили карьеры в соседних муниципалитетах Финляндской Республики и на Карельском перешейке. Посмотрели, какие старые гранитные и мраморные ломки можно использовать в просветительских целях, создавая музеи, экологические тропы и т. д. Подумали, как наладить взаимодействие, поставляя друг другу нужный по цвету и структуре природный материал. Что тоже непросто, ведь у нас разные стандарты и нормативные документы. Хотя финны активнее экспортируют такую продукцию, у них больше опыта.

Это была прелюдия большой масштабной работы, но некоторые вопросы удалось снять в ходе выполнения проекта. Так, для реконструкции здания Биржи (творение Тома де Томона) требовалось изыскать розовый и серый гранит. Последний удалось найти, лишь подключив к поиску финских партнеров. И это тоже результат сотрудничества.

Прямая речь

Николай ФИЛИППОВ, директор специализированной фирмы «Минерал», которой предстоит участвовать в новом проекте
по программе приграничного сотрудничества с Юго-Восточной Финляндией:

- Недостаток облицовочного камня должного вида и качества - крик души реставраторов. Мы предлагали разработать такую федеральную программу (региональные органы власти могут «командовать» только общераспространенными полезными ископаемыми), но поддержки не нашли.

А вот петербуржцы обеспокоены тем, чтобы сохранить исторический центр города в первозданном виде. Для этого нужно иметь полноценную минерально-сырьевую базу, привязав к ней мастерские и обеспечив их подходящими материалами для восстановления памятников зодчества хотя бы на 100 лет вперед. Можно разработать также туристические маршруты, рассказывая гостям города, какие «узоры» в каменном убранстве Петербурга присутствуют.

Словом, проект многогранный, эксперты это увидели, он получил хороший отзыв со стороны профильных комитетов Смольного. К тому же у нас был большой исследовательский задел, спасибо ученым. Все это помогло пройти отборочные этапы, выйти в финал, и, думаю, с марта 2019 г. можно будет приступать к совместной работе.

Стоимость проекта, рассчитанного на 2019 - 2022 гг., чуть более миллиона евро. На 80% он будет финансироваться за счет программы приграничного сотрудничества, которую ратифицировали парламенты двух стран. Оставшиеся 20% средств намерены вкладывать его участники. Кроме «Минерала» и СПбГУ с российской стороны в нем будет участвовать геологоразведочная компания «Геострон», а ведущим партнером выступит геологическая служба Финляндии.

Предстоит провести полевые работы, подготовить карту перспективных участков по всем типам облицовочного камня и создать литотеку (коллекцию образцов), к которой могли бы обращаться проектировщики.

Лицензию на разработку таких месторождений, я считаю, следует передавать городу (точнее, одному из бюджетных предприятий) на особых условиях без аукциона, чтобы брать материал по мере необходимости и долгое время. Ведь при этом важны не объемы добычи, а качество камня, причем добывать его для нужд реставрации потребуется очень бережно. Ну а с финнами нужно будет наладить взаимодействие, чтобы любая из сторон получала материал, которым не располагает, без лишних проволочек.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 238 (6347) от 20.12.2018 под заголовком «Поступь «каменного гостя»».