Пасынки судьбы. Что ждет ребенка-сироту после выхода из детского дома?
В ходе недавно состоявшегося «круглого стола», посвященного социальной адаптации детей-сирот, бывший детский (а ныне уже взрослый) омбудсмен Светлана Агапитова привела удручающую статистику. По данным Генеральной прокуратуры, 10% выпускников сиротских учреждений в России заканчивают жизнь самоубийством, 40% страдают алкогольной и наркотической зависимостями, 40% совершают преступления. И лишь 10% встают на ноги, живут нормальной жизнью. Правда, данные эти — десятилетней давности. С 2011 года масштабных исследований на эту тему нет. Но, судя по тревоге в голосе омбудсмена, ситуация с тех пор улучшилась не сильно.
Фото: Pixabay
Дом закрыт, хозяин исчез…
Столь низкая эффективность работы органов соцобеспечения с этим контингентом объясняется просто. Дети, с малолетства лишенные семьи (кстати, 80% из них — «сироты» при живых родителях), попав в сиротское учреждение, долгие годы живут практически в социальной изоляции. Они не знают, сколько стоит буханка хлеба, как платить за квартиру, куда обращаться в сложных жизненных ситуациях. Неудивительно, что жилплощадь, которую при выходе в самостоятельную жизнь предоставляет ребятам государство, еще недавно сплошь и рядом оказывалась в руках «черных» риелторов, а ее хозяева — на улице.
Теперь, чтобы избежать подобных ситуаций, процедуру получения сиротой жилья в собственность усложнили. Определенное время он «просто живет», потом к нему приходит специальная комиссия: представители жилищного агентства, социальные педагоги, сотрудники органов соцобеспечения. Они выяснят, имеет ли «хозяин» жилплощади постоянную работу, платит ли «коммуналку», соблюдает ли санитарные требования. Если все в порядке, жилье отдадут в соцнаем с правом последующей приватизации. А дальше — как фишка ляжет. «Черные» риелторы своего часа вполне могут и дождаться.
Впрочем, может произойти так, что комиссия просто окажется перед закрытой дверью. «Хозяин» живет где-то в другом месте — в лучшем случае у друзей, а квартиру сдает. В худшем — отбыл в неизвестном направлении, а то и вовсе уже погиб. Причем объявить его в розыск не получится — это можно сделать только по заявлению близких родственников. А тех уж много лет как след простыл.
В последние годы, казалось бы, ситуация начала меняться. Каждому сиротскому учреждению (а с 2014 года они называются не детскими домами, а центрами содействия семейному воспитанию) предоставлена «тренировочная» квартира, где дети осваивают премудрости домашней жизни. Дало ли это какой-то эффект? Светлана Агапитова разводит руками — никаких данных на этот счет нет. И провести соответствующие проверки непросто. Многие из выпускников сиротских учреждений, едва покинув стены своей альма-матер, категорически уклоняются от всякого общения с представителями социальных служб. Хотят жить самостоятельно — уж как умеют. А по достижении 23-летнего возраста они формально перестают числиться сиротами и вовсе выпадают из-под контроля.
Между тем эти «взрослые дети» явно нуждаются в поддержке. Большинство их них имеют серьезные пробелы в образовании, многие — отклонения в физическом и умственном развитии. В связи с этим шансов, к примеру, поступить в колледж у них гораздо меньше, чем у их «домашних» сверстников. Попытка же детского омбудсмена поставить вопрос о квотах на поступление для сирот натолкнулась на резонный ответ: «А почему, собственно, они должны поступать в ущерб другим детям?».
Результат печален: по данным Росстата (за 2018 год — более свежих нет), в России из всех выпускников сиротских учреждений 65% направлены на учебу в учреждения системы среднего профессионального образования, 3% нашли работу, 2% поступили в вузы, а 30% не работали и не учились. А из выпускников общеобразовательных школ страны (данные Центра внутреннего мониторинга совместно с Дирекцией по экспертно-аналитической работе НИУ ВШЭ за 2020 г.) поступили в вузы 83%, 1% устроился на работу, а 6% выбрали колледжи. Даже с учетом двухгодовой разницы, делающей сравнение не совсем корректным, тенденция видна, что называется, невооруженным глазом.
Все получится!
А государство же на прощание еще оказывает сиротам своеобразную «медвежью услугу» — дает полугодовое пособие в размере средней зарплаты по региону (в Москве, например, это 110 тысяч рублей). Халявные деньги (а таких сумм, естественно, они в руках никогда не держали) быстро уходят сквозь пальцы. Однако их владелец, поставленный перед необходимостью искать работу, уже привыкает к красивой жизни и на меньшую зарплату идти не соглашается.
Таким образом, несмотря на все усилия по социализации сирот (при этом затраты на одного ребенка неизмеримо больше, чем если бы он жил в семье), эти люди в итоге объективно оказываются выдавленными на обочину жизни.
К счастью, есть негосударственные структуры, которые пытаются эту ситуацию как-то подправить. Как декларируют создатели одного из наиболее известных социальных проектов, люди и организации объединяются в нем ради общей цели: трудоустройства людей с низкими стартовыми возможностями и создания для этого инклюзивной среды. В основе работы — технология сопровождаемого трудоустройства, созданная с учетом успешного европейского опыта. Апробированная в четырех регионах России, она учитывает особенности и нужды кандидата, помогает ему познакомиться с подходящим работодателем и закрепиться на рабочем месте.
В проект вовлечены десять служб занятости населения, пять некоммерческих организаций и десять бизнес-партнеров. Первые находят работу сотням кандидатов с особенностями здоровья и сиротским опытом, вторые помогают им адаптироваться и приобрести профессиональные навыки, третьи дают рабочие места. С 2013 года работает центр по трудоустройству молодых людей с инвалидностью, особенностями здоровья и сиротским опытом. Вместе с партнерами он создает временные стартовые рабочие места, а потом выводит хорошо подготовленных людей на открытый рынок труда.
Технология помогает наладить взаимодействие между специалистами разного профиля и разных организаций: рекрутерами, консультантами по сопровождаемому трудоустройству, психологами, корпоративными волонтерами и наставниками на рабочем месте. Тем не менее, как признался директор центра Илья Сметанин, на то, чтобы сделать из выпускника сиротского учреждения полноценного работника, востребованного на рынке труда, требуется от года до пяти лет.
С 2019-го проект начал распространяться по стране. С тех пор он вывел «в люди» более 600 человек из четырех регионов России.
В деревню, к семье
Впрочем, существует еще более радикальная система социализации сирот. Основана она на том, что ребенок, по сути, просто... перестает быть сиротой. То есть получает семью. В идеале — на правах усыновленного, который, по закону, приобретает новых родителей, которые и заботятся о том, чтобы он оказался готовым к жизни. Существуют и промежуточные формы: родственная опека, приемная семья, профессиональная семья, замещающая семья для временного размещения. И, наконец, многодетная семья, проживающая на территории детской деревни SOS.
Как сообщил руководитель Российского комитета «Детских домов SOS» Николай Слабжанин, проект этот успешно реализован во многих странах мира — Палестине, Израиле, Норвегии, ЮАР. В России первая деревня SOS открылась 27 лет назад, и сегодня эти структуры действуют в восьми регионах страны. В том числе с 2000 года рядом с Петербургом, в Пушкине. Такая деревня — это сообщество из 10 — 15 семей, живущих в отдельных домах. В каждой из них 5 — 7 детей, которых воспитывают тщательно отобранные и обученные профессиональные родители — приемные и SOS-мамы.
Здесь бывшие сироты живут в абсолютно домашней атмосфере. Там, где их любят, уважают и по-хорошему воспитывают. Как и положено, ходят в школу, занимаются спортом, посещают секции и кружки. Ведут активную общественную жизнь: конкурсы, семинары, походы, экологические акции. А помимо этого получают все бытовые знания и навыки — учатся готовить, стирать, гладить, планировать свой бюджет и т. д., а заодно и строить отношения с новыми родителями, братьями и сестрами.
Достигнув возраста 16 — 17 лет, они могут перейти на самостоятельную жизнь в Дом молодежи — обособленное подразделение Детской деревни (обычно — блок квартир в городском доме). А закончив школу, попадают на стажировку в одну из компаний-партнеров, которые в течение всех этих лет шефствуют над деревнями.
По итогам 2020 года из российских деревень SOS в большую жизнь вышли более 450 воспитанников. 3/4 из них получили высшее или среднее специальное образование и работают, 2/3 живут в собственном жилье, почти у 1/3 есть свои дети, которые живут вместе с ними.
Все это прекрасно. Если забыть, что на сегодняшний день в сиротских учреждениях России содержатся около 40 тысяч детей. И вот это действительно SOS!
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 2 (7085) от 11.01.2022 под заголовком ««Лифт» для пасынков судьбы».
Комментарии