Опубликовано новое издание повести о Тане Савичевой
Вышло в свет новое издание документальной повести о Тане Савичевой «Жила, была». Впервые книга появилась еще в 1991 году. Теперь в нее добавлены документы и из двух музеев - обороны Ленинграда и истории города.
ФОТО Сергея ГРИЦКОВА
- Перечитав это произведение, я поняла, что оно ничуть не устарело и в то же время ничуть не архаично, поскольку в нем нет идеологии. Текст проникнут теплом и настоящим мастерством его автора - писателя-фронтовика Ильи Миксона. Это тот случай, когда книга просто не может устареть. И нет нужды в каких-то комментариях для современных подростков, - считает редактор нового издания президент фонда «Дом детской книги» Алла Насонова.
Илья Миксон отмечал: «Блокадный дневник девочки до сих пор волнует людей, обжег и мое сердце... Я держал в руках вещи, что хранили касание рук девочки, сидел за партой в классе, где она училась, смог бы с закрытыми глазами обойти ее прежнее жилье и назвать все предметы...».
Напомним, дневник Тани Савичевой с 1953 года хранится в фондах Музея истории города, а до этого был в Музее обороны Ленинграда. Документ хрупкий, поэтому подлинник показывают широкой публике крайне редко.
- Таня Савичева сама и не подозревала, что станет символом блокадного Ленинграда, трагедии всех детей войны, - сказала директор Музея обороны Елена Лезик. - Недаром в наших фондах есть письма, очень напоминающие по содержанию ее дневник.
В книгу вошли рисунки художника Александра Траугота, созданные им в 1942 - 1943 годах в блокадном Ленинграде, когда ему было одиннадцать-двенадцать лет. То есть он практически был ровесником Тани Савичевой. Сейчас Александру Георгиевичу 89 лет, он в добром здравии и очень рад выходу новой версии книги. Вошли в это издание и краткие фрагменты его воспоминаний. «Во время блокады одни проявляли благородство, другие стали зверьми. Может быть, это детский острый взгляд, - говорит Александр Траугот. - В очереди за хлебом нередко люди падали. В декабре 1941-го так упал мой отец, и у него украли карточки - он держал их в руке, потому что положить эту драгоценность в карман было нельзя. Мы остались без хлеба. Мама взяла меня за руку и повела к тете. Тетя была военным врачом, 480-й особый саперный батальон... Когда мы пришли, мама сказала тете: «Я хочу оставить вам Шурика, иначе он умрет». Так я остался жив».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 106 (6704) от 22.06.2020 под заголовком «Повесть, которая не устарела».
Комментарии