Цвет настроения – красно-зеленый? Итоги парламентских выборов в Швеции

9 сентября в Швеции состоялись парламентские выборы. Их итоги показывают, что в новом составе шведского парламента — риксдага — большая часть депутатов будут представлять буржуазные партии. Но каким станет «цвет» нового правительства — большой вопрос.

ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

Небезупречная модель

В годы перестройки в нашем обществе были очень популярны разговоры о желательной трансформации советского социализма в сторону «шведской модели». Находясь на протяжении нескольких десятилетий под властью социал-демократии, североевропейские страны во главе со Швецией действительно сумели создать достаточно разумную и социально ориентированную модель общественного развития. Она пользовалась поддержкой широких слоев населения и служила примером для многих других государств.

Высокий уровень представительной демократии, политического плюрализма и толерантности, развитый и конкурентоспособный государственный сектор и по-настоящему смешанная экономика, значимость коллективных соглашений в трудовом законодательстве. А также — активно перераспределяющая роль государства, эффективная система социальных гарантий для трудоспособного населения и пенсионеров, высокие доходы населения и одновременно отсутствие резкой социальной дифференциации — все это отличительные черты «шведской модели».

Казалось, что в третьей четверти прошлого века шведским социал-демократам и их единомышленникам в странах Скандинавии удалось на деле построить модель демократического социализма на основе «конфликтного» сотрудничества труда и капитала. Однако в конце ХХ века эта модель забуксовала. Конечно, многие достигнутые ранее достижения удалось перенести в будущее. Так, Швеция по-прежнему находится в лидирующей группе стран по продолжительности жизни: в среднем шведы живут свыше 80 лет. А валовый внутренний доход (ВВП) на душу населения в этой стране — примерно 36,6 тыс. евро в год.

Но «шведская модель» оказалась небезупречной. И в конце ХХ — начале XXI века как социал-демократам, так и сменявшим их правоцентристским правительствам пришлось находить непростые решения, чтобы остановить бегство капитала из страны, сократить дефицит госбюджета, ускорить темпы экономического развития, снизить безработицу, провести изменения в налоговой сфере. Генеральной линией на этом направлении стала либерализация «шведской модели», подразумевавшая частичную приватизацию, более строгое управление государственными финансовыми расходами, некоторое сокращение социальных программ. Кроме того, за последние десятилетия, после вступления в Европейский союз, шведская экономика заметно «интернационализировалась».

Гостеприимство с ущербом

Последние четыре года Швецией управляла «красно-зеленая» коалиция в составе социал-демократов и экологистов во главе с лидером Социал-демократической рабочей партии (СДРПШ) Стефаном Левеном. Можно сказать, что Швеция все еще остается «визитной карточкой» для европейской социал-демократии.

С точки зрения макроэкономических показателей, скандинавское королевство за годы нахождения у власти левоцентристского кабинета было, что называется, на высоте. Швеция поддерживает стабильный экономический рост, в прошлом году он составил 2,7%. Продолжила сокращаться безработица, сейчас она равняется всего 6,5% от числа трудоспособного населения. Уровень инфляции был сведен и вовсе к показателю полтора процента. Положительное сальдо торгового баланса составило пять миллиардов евро.

Правительство Левена смогло запустить ряд масштабных социальных проектов, направленных, в частности, на ослабление «молодежной безработицы», а также на увеличение государственных инвестиций в автодорожную и железнодорожную инфраструктуру. В общем и целом Швецию можно отнести к тем богатым странам ЕС, которые меньше всего оказались затронуты глобальным финансово-экономическим кризисом.

Однако результаты выборов показывают, что в стране больше недовольных внутренней политикой власти, чем поддерживающих ее. И это тоже не случайно. Непомерно высокие цены на недвижимость и весьма крупный уровень задолженности в обществе (по оценке специалистов, кредитные долги средней шведской семьи на 170% выше уровня ее совокупного дохода) пугают людей, создавая даже в таком комфортном обществе чувство неуверенности в завтрашнем дне.

Еще одна претензия многих рядовых шведов к социал-демократам — миграционная политика. Не так давно лидер Партии европейских социалистов Сергей Станишев назвал шведскую политику в отношении иммигрантов и беженцев «самой доброжелательной и гуманной в Европе». Действительно, кабинет Левена поначалу создал на редкость выгодные и благоприятные условия для приема беженцев. К примеру, в 2014 году в страну прибыли 81 тысяча беженцев, в 2015-м — уже свыше ста тысяч.

Но в итоге получилось, что гости, как правило, не интегрируются в шведское общество, в местах их расселения обостряется криминальная обстановка. Это лишь подогревало ксенофобские антимигрантские настроения у части населения страны. В последние годы правительство было вынуждено принять серию мер, направленных на ограничение приема экономических мигрантов и беженцев. А Левен признал, что страна не может и дальше злоупотреблять гостеприимством в ущерб собственному населению.

Без большинства

Именно «миграционный вопрос» и тема интеграции иммигрантов оказались в центре нынешней предвыборной кампании. Один из ведущих отечественных скандинавистов Константин Воронов полагает, что «народ устал от левого правительства, которое себя не очень хорошо проявило». Пожалуй, эта точка зрения верна: обе правительственные партии — СДРПШ и союзные ей «зеленые» — потеряли в голосах и мандатах. СДРПШ осталась первой партией королевства, но социал-демократы набрали менее 30% голосов — наихудший результат более чем за 100 лет! В целом у партий левого спектра 40,6% голосов и 144 мандата из 349 мест в риксдаге. Стефан Левен по этому поводу отметил, что, поскольку ни один из блоков не добился большинства, надо начать сотрудничество между ними.

Эта мысль обращена к четырехпартийному альянсу — правоцентристскому объединению «буржуазных», по скандинавской политической терминологии, партий. Партии альянса в совокупности получили на выборах 40,3% голосов, и у них лишь на один мандат меньше, чем у «красно-зеленых». Но вот ведущая сила альянса — правоцентристская Умеренная коалиционная партия (УКП), ведомая на выборы бывшим министром по вопросам социального обеспечения Ульфом Кристерссоном, как и СДРПШ, ухудшила свои парламентские позиции. Она получила лишь 19,8% голосов и потеряла 14 мандатов.

Вообще в истории Швеции «большие коалиции» между «рабочими» и «буржуазными» партиями не практикуются. Поэтому представить себе столь эклектичную комбинацию сегодня сложно. Зато можно вспомнить соглашение ведущих лево- и правоцентристских партий от декабря 2014 года. Оно, по сути, предоставляет управленческий карт-бланш и возможность принятия ежегодных бюджетов тому из политических блоков, у которого имеется относительное большинство.

Подобное соглашение стало возможным из-за фактора третьей по силе партии — национал-консервативной, популистской и антииммигрантской силы «Шведские демократы» (ШД). Ее молодой лидер Йимми Окессон сразу после оглашения итогов выборов объявил: «Мы являемся крупными победителями этих выборов... Мы вскоре будем осуществлять подлинное влияние на шведскую политику». Хотя жесткая антииммигрантская риторика и в самом деле помогла ШД совершить новый электоральный прорыв (партия получила 17,6% голосов и будет располагать в риксдаге 63 депутатскими мандатами), это вовсе не является гарантией вовлечения крайне правых во власть.

Дело в том, что все умеренно буржуазные партии сразу же отвергли призыв Окессона к сотрудничеству правых сил. ШД для «мягких» правых, что называется, «нерукопожатная» партия, практически как Национальное объединение (бывший Национальный фронт) во Франции или «Альтернатива для Германии». Таким образом, вновь «призрак» правительства меньшинства навис над Швецией. Вопрос лишь в том, будет ли это правительство «красно-зеленым» или правоцентристским.

С надеждой на потепление

Исторически для шведской социал-демократии была характерна оригинальная внешняя политика, основанная на принципах пацифизма, разоружения, защиты прав человека во всем мире, оказания помощи развивающимся странам, продвижения равенства мужчин и женщин. Шведская внешняя политика исходила также из приверженности принципам многополярности.

Очевидно, что сдвиг СДРПШ в сторону социал-либерализма имел свои последствия и для внешней политики Стокгольма. С одной стороны, Швеция продолжает активно помогать бедным странам (ежегодно на помощь им выделяет процент ВВП), шведские военнослужащие регулярно участвуют в операциях «голубых касок» ООН в странах Африки. При «красно-зеленом» правительстве Швеция была одной из немногих стран — членов ЕС, де-юре признавших палестинское государство.

Вместе с тем продолжилась эволюция генеральной внешнеполитической линии. Сегодня в Стокгольме говорят уже не о нейтралитете как непреходящей сути внешней политики, а о «непринадлежности к постоянным военным альянсам». При этом королевство весьма активно участвует в ряде операций НАТО, выступает за разработку более крепкой внешней политики и политики безопасности ЕС, Ряд парламентских партий, относящихся прежде всего к правому центру, уже не первый год открыто ратуют в пользу вступления Швеции в натовский пакт.

Это обстоятельство, конечно, влияет на качество шведско-российских отношений, которые, будем откровенны, за последние четыре года заметно ухудшились.

Как недавно заметил посол РФ в Швеции Виктор Татаринцев, «я никогда не видел такого уровня русофобии в этой стране, как сейчас». Швеция энергично примкнула к антироссийским санкциям, полностью поддержала политику Киева по Крыму и Донбассу. В шведской прессе регулярно проходят кампании, посвященные нарушениям прав человека в России или «российской угрозе». С учетом того, что наши страны — соседи по Балтике и Арктическому региону, нынешний уровень политических отношений вызывает сожаление. Каким бы ни было новое правительство королевства, хотелось бы надеяться на потепление двухсторонних отношений.

Эту надежду дает настрой бизнеса обеих стран на сотрудничество. Да, в условиях «санкционной войны» России и ЕС взаимный товарооборот сократился. Но на одном только Северо-Западе России действует 120 шведских компаний, включая такие известные в Европе бренды, как «ИКЕА», «Вольво», «СКАНИА». Существует потенциал для расширения взаимодействия в фармацевтике и медицине.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 175 (6274) от 21.09.2018 под заголовком «Модель социализма испытали на выборах».