Лесосплав в России: прошлое и настоящее
Эта редкая дореволюционная фотография, сделанная в начале ХХ века, хранится в Новоладожском историко-краеведческом музее. На снимке — сплав дров и бревен на реке Паше в Новоладожском уезде Петербургской губернии. Для тех лет картина совершенно обычная.
В прежние времена лесосплав давал жителям окрестных сел и деревень хороший приработок./РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
Как и во многих делах нашего Отечества, зачинателем речного сплава был Петр Великий. Конечно, лес по рекам сплавляли и до него, но именно царь-реформатор придал этой практике промышленный размах. Для строительства мощного флота требовалась качественная древесина, и в 1703 году царь издал указ об использовании крупных рек — Волги, Оки, Дона, Днепра и Двины, в котором говорилось: «Сплавному ходу по них быть мочно» («мочно» — устаревшее диалектное слово, то же, что «можно». — Прим. ред.). Так в России началась законодательно утвержденная история лесосплава.
Обычно лес пилили зимой и оставляли до весны. В холодное время содержание влаги в стволах минимально, поэтому и трескаются они меньше. На берегу сплавной реки бревна складывали на катище — место, удобное для скатывания бревен, их погрузки на барки или связки в плоты.
Путь каждой партии от места вырубки до места назначения занимал месяцы. Мачтовую сосну требовалось доставлять в год рубки. Дуб меньше страдал от длительного нахождения в воде, поэтому мог транспортироваться с места рубки до верфей два года. Это подтверждают архивные документы XVIII века. «Сосна силу свою имеет слабее дубу», — говорится в них.
Существовало несколько видов лесосплава. Самый простой и бюджетный — молевой. Стволы, никак не связанные между собой, в период весеннего паводка россыпью опускали в воду, и они свободно плыли по течению реки. Иногда для того, чтобы организовать движение срубленных деревьев, в определенных местах реки ставили «боны» — направляющие сооружения.
В 1810 году молевой сплав ограничили малыми реками. По судоходным водотокам гнали плоты, которые составляли из бревен, увязанных в «пучки». В небольших системах озер использовали также кошельный сплав: строили плавучие ограждения-кошели, по которым, как по водным дорогам, бревна достигали цели.
В сплаве и в подготовительных к нему работах участвовало множество крестьян тех деревень и сел, через которые шла доставка леса. Этим промыслом крестьяне занимались в свободное от полевых работ время — зимой и ранней весной. Для них это был неплохой заработок.
В дальних окрестностях Петербурга заготовка и сплав леса были широко распространены среди жителей, обитавших вблизи Свири, Ояти, Паши.
«Жители Олонецкой губернии и Новоладожского уезда Петербургской губернии, а также Кирилловского и Белозерского уездов Новгородской губернии, занимаются в значительных размерах сплавом дров и леса; занятие это, по первобытному способу, каким оно производится, сопряжено с риском для жизни и чрезвычайно развивает силу и ловкость работников», — сообщалось в «Военно-статистическом обозрении Петербургского военного округа» 1884 года издания.
Лесосплав активно использовался и в ХХ веке. В 1917 году в Петрограде был даже создан Институт лесосплава. Существует он, кстати, и по сей день, называется Центральным научно-исследовательским институтом лесосплава. Пик такой транспортировки древесины пришелся на 1960 – 1970‑е годы.
Нынче, как отмечают специалисты, объемы лесосплава заметно снизились. Если прежде таким способом доставляли 30 % всего добываемого леса, то теперь только 5 %. Причем молевой сплав был запрещен еще в 1995 году. Это произошло во многом благодаря усилиям экологов. Они доказывали, что лесосплав наносит вред природе: затонувшая древесина изменяет состав воды, загрязняет ее, что приводит к сокращению популяции рыбы. Так что нынче такой масштабной картины, какая запечатлена на фото более чем столетней давности, у нас уже не увидеть.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 30 (7606) от 19.02.2024 под заголовком ««Сплавному ходу быть мочно…»».
Комментарии