Найти выход. Переходный период «брекзита» затягивается
Завершившиеся в сентябре и октябре неофициальные саммиты Европейского совета не дали ответа на вопрос - будет ли все-таки до даты выхода Соединенного Королевства из Евросоюза достигнуто соглашение между Брюсселем и Лондоном? Похоже, ситуация вокруг проблематики «брекзита» еще больше запутывается.
Фото: derwiki / Pixabay
Когда в товарищах согласья нет
Пожалуй, прав оказался глава Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер: еще в 2016 году он сказал, что британцы вскоре сами будут не рады, поняв, какую кашу они заварили с решением выйти из ЕС. Но итог референдума позапрошлого года привел к тому, что британский парламент, ссылаясь на статью 50 Лиссабонского договора, четко определил срок выхода Соединенного Королевства из союза - 29 марта 2019 года. Между тем менее чем за полгода до этого поистине исторического и для Британии, и для «единой Европы» события никакой правовой ясности в том, как именно будут развиваться отношения Великобритании с покидаемым ею ЕС, не существует.
Да, некоторые непростые вопросы в ходе ранних этапов переговорного процесса между Лондоном и «коллективной Европой» удалось отрегулировать. Например, о правовом статусе граждан стран - членов союза на территории Соединенного Королевства (речь идет о 4 миллионах человек, вносящих существенный вклад в функционирование британской экономики). Более-менее сошлись Лондон и Брюссель в том, сколько стоит «брекзит» для Британии.
Однако по многим другим принципиальным вопросам «в товарищах согласья нет». Прежде всего глубокий водораздел в позициях двух сторон проходит... по границе. Сегодня все части острова Ирландия, включая относящийся к Соединенному Королевству Ольстер, входят и в таможенный союз, и в единый внутренний рынок ЕС. Одновременно хозяйство и в значительной части бизнес двух частей Ирландии трансграничны, а жители свободно ведут дела по разные стороны административной границы. Как отмечает руководитель Центра политической интеграции Института Европы Людмила Бабынкина, «если граница между двумя частями острова станет реальной, это приведет не только к осложнению трансграничных гуманитарных и экономических связей, но и к росту недовольства населения, благодаря чему число сторонников объединения острова может значительно возрасти».
Крайне непростой вопрос - возможность сохранения в торговле преференциального режима. Правительство Терезы Мэй до последнего делало ставку на «мягкий «брекзит», предусматривающий фактическое участие Британии в таможенном союзе и едином внутреннем рынке. Тогда как в Брюсселе уточняли, что «нельзя присутствовать в едином рынке a la carte (по своему усмотрению)». Также осложняют проблему разное видение сторонами сути переходного периода выхода Британии из ЕС и некоторые вопросы процедуры ратификации гипотетических будущих совместных соглашений. На сегодня срок этого переходного периода определен до конца 2020 года, но в нынешней неопределенной ситуации Тереза Мэй дала понять, что британский кабинет готов пролонгировать данный период еще на год.
Чтобы другим неповадно было
Может сложиться впечатление, что «коллективный» Евросоюз ведет себя на переговорах с Лондоном подчеркнуто жестко, с позиции силы. В целом это впечатление соответствует действительности. Хотя в специальном документе - ориентациях Европейского совета по «брекзиту» - отмечается, что «союз решителен в том, чтобы иметь с Великобританией настолько тесное партнерство в будущем, насколько это возможно». Руководители ЕС уточняют при этом, что подобное тесное партнерство должно иметь место в торговле, экономике, совместной борьбе с терроризмом и организованной преступностью. Никуда не денешься также от факта, что большая часть стран - членов ЕС останутся союзниками Соединенного Королевства по НАТО.
Однако тот вариант «мягкого «брекзита», который исходил из официального Лондона, не был принят Брюсселем. Большая часть стран - членов ЕС, прежде всего Германия и Франция, не согласны с тем, чтобы Британия оставалась в орбите таможенного союза и единого внутреннего рынка, но одновременно с этим совместные институты и общая юридическая система не существовали бы. И хотя в Брюсселе убеждены, что выход Великобритании из того же таможенного союза будет иметь сильно негативные экономические последствия, особенно для Лондона, «еврократия» вовсе не желает предоставлять англичанам какие-то особые преференции.
Напомним, история европейского строительства еще не знала прецедентов выхода какой бы то ни было страны из Европейского экономического сообщества, или ЕС. И «брекзит» сам по себе сильно напугал всю европейскую политическую элиту, которая ни за что не хотела бы повторения подобного «эксперимента». Можно сказать, что на примере такой влиятельной и сильной страны, как Великобритания, ЕС показывает, чем может обернуться очередная попытка «бросить перчатку» общему европейскому проекту.
Вместе с тем де-юре Брюссель не отказывается от перспективы заключения с Великобританией соглашения о зоне свободной торговли. Подчеркивая при этом, что такое соглашение должно заключаться исключительно на равноценных условиях с соблюдением равных обязанностей и прав двух сторон.
А вот по «ирландскому досье» ЕС проявляет довольно жесткую хватку. Переговорщик со стороны Евросоюза по «брекзиту» Мишель Барнье отмечает, что британские таможенные проверки в Ольстере не должны создавать угроз единому рынку ЕС. Фактически он требует, чтобы Северная Ирландия оставалась в рамках таможенного союза и единого внутреннего рынка ЕС. Но это уже слишком для Лондона. На фоне закончившегося безрезультатно саммита ЕС 17 и 18 октября председатель Европейского совета Дональд Туск признал: сегодня стороны как никогда близки к тому, чтобы «встретить «брекзит» без соглашения.
Тори в тупике
После зальцбургской встречи в верхах лидеров стран - членов ЕС можно констатировать: переговорный процесс зашел в тупик. Еще недавно премьер-министр и лидер консерваторов Тереза Мэй говорила единомышленникам, размышляя о правительственном «плане Чекерс»: «Это восстановит наш национальный суверенитет, теперь правительство будет решать, кто приедет в страну, парламент станет принимать наши законы, а наши суды будут исполнять их».
Но «еврократия» не согласна с тем, чтобы и Британию оставить в своем таможенном пространстве, и в то же время границу сооружать. И хотя Мэй продолжает убеждать сторонников в том, что соглашение может быть достигнуто, тон ее заявлений стал жестче.
Уже после саммита в Зальцбурге британский премьер горько отметила: «Все это время я всегда с уважением относилась к ЕС. Соединенное Королевство ожидает такого же подхода, так как от этого зависит, насколько хорошими будут наши отношения по окончании переговоров». И если британский кабинет готов идти на определенные уступки по отдельным статьям переговорного досье (например, британцы предлагают ввести на «межирландской» границе высокотехнологичный контроль за прохождением товаров), то давление со стороны ЕС может привести и к обратному эффекту. Тереза Мэй уже неоднократно давала понять, что «в крайнем случае» ее страна готова решиться на «жесткий «брекзит», то есть выход Соединенного Королевства из Евросоюза «без сделки».
В самой правящей партии по этому поводу царят «разброд и шатания». На состоявшейся в начале октября ежегодной конференции тори лидер партии вновь призвала к единству и ответственности. Однако критика линии Мэй исходит и слева, и справа. Консерваторы-еврооптимисты (а это десятки парламентариев) изначально считали «план Чекерс» непроходимым. Они ставят вопрос о том, чтобы Соединенное Королевство осталось членом ЕС еще по крайней мере на три года. В свою очередь серьезная критика политики Мэй идет и со стороны открытых «брекзитеров», рупором которых выступает экс-министр иностранных дел Борис Джонсон. Этот политик, как и его сторонники внутри Консервативной партии, адепты линии «жесткого «брекзита», упрекает лично Мэй в принципиальных уступках Брюсселю, чуть ли не подтверждающих отказ от национального экономического суверенитета. В чем сходятся почти все видные консерваторы, так это в том, что о повторном референдуме по членству в ЕС речи быть не должно.
Последние недели ходят упорные слухи или о скорой отставке Терезы Мэй, или о досрочных парламентских выборах, на которые она сама может решиться. Оба эти варианта возможны, но оба они таят для тори вызов и угрозу: опросы общественного мнения показывают, что ведущая оппозиционная сила страны - лейбористы - практически сравнялась в рейтинге популярности с консерваторами.
Повсюду проблемы
Тереза Мэй, похоже, уверена, что все окончится хорошо, утверждая, что «наше будущее - в наших руках». Но свои надежды не теряет и политическая оппозиция. Многие партии (либерал-демократы, Шотландская национальная партия) все громче ставят вопросы о повторном референдуме. Фактически к этому призывает и лейбористский мэр Лондона Садик Кан. А Лейбористская партия активно атакует внутреннюю и внешнюю политику правительства, создавая Мэй в палате общин крайне некомфортную обстановку. Подтвердив достаточно левый политический профиль на недавнем конгрессе партии (она обещает положить конец приватизации, создать 400 тысяч рабочих мест и осуществить в энергетической сфере «зеленую революцию»), лейбористы требуют организации всенародного референдума по условиям сделки с ЕС, если она все же будет достигнута. «Раз вы не в состоянии договориться о сделке, то уступите место партии, которая сможет это сделать!» - декларирует лидер лейбористов и активный критик курса Терезы Мэй Джереми Корбин. Опросы общественного мнения показывают, что очень многие британцы уже устали от того, как неумело правительство организует выход из ЕС. 20 октября проевропейская общественность организовала в Лондоне массовый марш с участием от 500 до 700 тысяч человек с требованием провести повторный референдум по отношениям с ЕС.
Конечно, Мэй еще поборется за власть. Но проблемы у нее не только в борьбе с оппозицией и в непонимании со стороны «еврократии». Британские эксперты и политологи почти в унисон признают, что международный авторитет Соединенного Королевства после референдума 2016 года заметно зашатался и пошел вниз. Есть даже субъективные признаки этого. Британский премьер не может найти общего языка с президентом Франции Макроном и канцлером Германии Меркель. Более того, далеко не просто складываются личные отношения Мэй и с хозяином Белого дома, хотя британские консерваторы всегда старались выступать в качестве друзей и единомышленников для американских республиканцев.
Можно, конечно, утешать себя дружескими связями, скажем, с польским консервативным правительством. Но в целом международное влияние Соединенного Королевства сейчас находится на спаде. И то, что именно Великобритания выступает сейчас в Западной Европе как наиболее активная антироссийская сила, тоже не делает чести Лондону. Впрочем, когда ответственные британские государственные деятели идут на усиление конфронтации с Москвой, это лишь показывает, что дома у них далеко не все в порядке...
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 200 (6309) от 26.10.2018 под заголовком «Какой «брекзит» выберет Лондон?».
Комментарии