Встреча бывших одноклассников
К обсуждению Болонской декларации с ее сближением образовательных стандартов уже привыкли. А тем временем в Петербурге в Таврическом дворце о создании единого образовательного пространства говорили представители государств — членов Евразийского экономического сообщества. Уровень собравшихся — от руководителей вузов до замминистра.
Бывшие советские республики, а ныне страны — члены ЕврАзЭС (республики Белоруссия, Казахстан, Таджикистан и Узбекистан, Киргизская республика, Российская Федерация), а также наблюдатели (Украина, республики Армения и Молдавия) сейчас похожи на бывших одноклассников, которых однажды раскидали по разным спецшколам. А потом обнаружилось, что бывшим одноклассникам все равно придется работать на одном предприятии.
С одной стороны, корни образования у всех стран — членов сообщества одни, принципы и цели — тоже; в конце концов, сколько лет за одной партой сидели. Но за полтора десятилетия, что бывшие республики существуют врозь, появились «расхождения в требованиях к содержанию образования и уровню подготовки выпускников, в перечнях профессий и специальностей».
Уважают ли в российском вузе аттестат выпускника из Таджикистана? Верят ли в белорусской фирме диплому специалиста из Киргизии? И так далее.
Даже понятие системы образования в странах ЕврАзЭС разное, что уж говорить о составных частях этой системы. Например, в России образование включает в себя 7 ступенек: дошкольное и общее; начальное, среднее, высшее и послевузовское профессиональное; а также дополнительное образование. А в Белоруссии есть еще внешкольное и профессионально-техническое. В республике, как сказал Михаил Вишневский, первый проректор Могилевского госуниверситета им. А. А. Кулешова, воспитание скоро будет рассматриваться как объект правового регулирования. (Воспитывать в соответствии с некими стандартами — это для нас, согласитесь, неожиданно.) В систему образования в Республике Казахстан помимо того, что есть в России и Белоруссии, входит «семейное воспитание» и «повышение квалификации».
Самые большие расхождения, как отметили участники встречи, — в системе высшего и послевузовского образования. В Киргизстане вам не удастся стать аспирантом или кандидатом наук — просто потому что там эти ступеньки упразднены. А в Таджикистане нет формулировок «дипломированный специалист» или «специалист с высшим образованием».
И типы высших учебных заведений у стран — участников ЕврАзЭС разные. Правда, у всех имеются институты, академии и университеты, но в остальном расхождения: в России в систему высшего образования входит также аспирантура и докторантура, в Белоруссии — колледж, в Казахстане — завод-втуз, в Киргизской республике — консерватория и колледж. И вообще закон о высшем образовании есть только в России.
Что у нас общего — так это то, что доступность образования снижается; при подготовке кадров мало учитываются потребности рынка труда; растет нехватка специалистов среднего звена и квалифицированных рабочих; практически не действует конкурентный рынок; спрос на высшее образование превышает предложение, и, как следствие, плодятся вузы в основном негосударственные и вовсе необязательно с замечательным уровнем преподавания.
Формировать общее образовательное пространство, как считают участники форума, нужно — потому что общий рынок товаров, услуг и капитала требует, скажем так, одного (высокого) уровня специалистов.
...Доверяй — но проверяй, естественно. Чтобы вузы разных стран доверяли друг другу, необходима экспертиза. И кто ее будет проводить? Например, Инесса Тарусина, завкафедрой коммуникационных технологий и связей с общественностью Невского института языка и культуры, заметила, что хорошо бы поручить экспертизу вузов не только госструктурам, но и коллективам независимых профессионалов.
Кроме того, как и в случае с Болонским процессом, многие относятся к слову «стандарт» осторожно. «А всегда ли хороши стандарты в воспитании и образовании? И обязательно ли должно быть все одинаково?» — спрашивает Татьяна Маслова, проректор по развитию и качеству образования СПб инженерно-экономического университета.
Отдельное заседание было посвящено образованию для инвалидов. Александр Станевский, директор центра профессиональной реабилитации инвалидов Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана, отметил, что у нас люди с ограниченными возможностями «не имеют особого статуса как субъекты образовательной деятельности» — то есть если государство и оказывает инвалиду «образовательную услугу» (скажем, бесплатно обучает), то эта услуга все равно не «реабилитационная», то есть особенно не учитывается, что ученик нездоров. В то же время на Западе затраты государства на образование инвалида начинают окупаться уже через 7 лет в виде налога с работающего человека. В США так и говорят: превратим инвалида в налогоплательщика. И превращают.
...На общий для межпарламентских слушаний вопрос «Что делать?» (в смысле, что делать, чтобы устранять разногласия) участники ответили своими «Рекомендациями», которые будут переданы в министерства образования. Рекомендаций масса, но главная — разрабатывать основы законодательства ЕврАзЭС об образовании (дабы сближать соответствующие законодательства государств сообщества).
Как сказала Ирина Ефимкова, зам начальника управления кадров Федерального агентства по атомной энергетике (сфере, где все меняется очень быстро), не помешало бы разбираться с несоответствиями несколько поживее, чем это происходит сейчас. И, как нарочно, прозвучала реплика из зала: «Мы-то с вами встречаемся, общаемся — а встречались ли так же наши министры образования?». Все переглянулись — вопрос остался без ответа.
Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости»
№ 118 (3665) от 3 июля 2006 года.
Комментарии