В кружке–лишь «белые вороны»

На раннем поиске талантов в области точных наук основал педагогический проект «Умные дети» преподаватель физики, русского языка и литературы лицея «Физико-техническая школа» академического университета Леонид Филиппов. За свою педагогическую деятельность он удостоен звания лауреата премии правительства Санкт-Петербурга в области образования. Мы встретились с лауреатом, чтобы поговорить об умных детях и о том, как им живется в современном мире.

ФОТО Юрия БЕЛИНСКОГО

– Леонид Иосифович, уже, кажется, стало аксиомой, что от рождения все дети гениальны. Они не скованы условностями, поэтому их фантазия способна творить чудеса, изумляя взрослых мастеров...

– Это приводит к тому, что некоторые уходят в учителя. Потому что постоянно общаться с одаренными детьми – такое удовольствие, что наука как сфера деятельности уже оказывается для них не настолько интересной.

– Вы организовали кружок «Умные дети». Это что – создание для них какой-то особой среды?

– Вы попали в самое яблочко. Главное в нашей системе – даже не то, чему мы их учим, а то, что они хотят общаться друг с другом. Потому что для них это попытка «выдернуться» из среды, где твой интеллект никто особенно не ценит. Увы, обычная школьная среда сейчас именно такова.

– Они в школе выглядят белыми воронами?..

– Именно белых ворон мы и собираем. И когда они приходят сюда, здесь совершенно не важно, ни кто твой папа и сколько он зарабатывает, ни насколько у тебя крутой телефон, а важно то, что ты решил задачу, которую никто не мог решить. Некоторые из ребят именно у нас вдруг понимают, что они – умные и что именно за это их ценят. Другой вопрос, что мы охватываем пока лишь жалкие проценты таких одаренных детей...

– И вы рассматриваете их как потенциальных лицеистов?

– Именно с этого все и началось. Мы в лицей принимаем с 8-го класса. А наши старшеклассники – это все-таки уже не дети. Они уже во многом закоснелые, хотя и очень умные. А вот когда встречаешь десятилетних с горящими глазами и среди них еще двух-трех по-настоящему умных, такое наслаждение с ними общаться! Они гораздо быстрее нас решают задачи, которые мы долго выискиваем. Если человек рожден, чтобы мыслить, – так важно создать ему среду, чтобы он максимально раскрыл свои возможности.

– Как вы их находите, есть ли какая-то система отбора?

– Система есть, но КПД все равно ужасно низкий. Отбор резерва среди более юных – дело трудное и хлопотное. С одной олимпиады очень сложно что-то определить. Одно дело – натасканный ученик и совсем другое – умный. На первых порах я весь город обвешивал нашими объявлениями. Это было лет семь назад, когда все начиналось. Образовался один кружок, я его вел. Сейчас у нас в лицее в 11-м классе учатся мои первые ученики Богдан и Женя, как раз из того кружка. Это был мой самый первый набор пятиклассников. Сейчас нам уже разрешают брать даже первоклашек, если они по-настоящему хорошо соображают. Приходят семилетние дети. Если их развивают, они хорошо пишут, читают и считают. И некоторые удерживаются и остаются, а самые лучшие бросают начальную школу и переходят в наши «Умные ясли». Сейчас сложилась совсем другая система отбора. В апреле они приходят сюда по объявлению – человек 250 и столько же мам. Они сидят в актовом зале. Мы выходим на сцену, даем им задачи, показываем, как они решаются.

– И какая вырисовывается картина?

– Совершенно очевидная: если взять десятилетних и двадцатилетних, то умных среди младших будет в разы больше. И я даже подозреваю, что если взять четырехлетних, то еще больше, потому что постепенно система давит, давит, давит. И детей, которые уже походили в школу, в первое время очень трудно заставить раскрепоститься. Вы же знаете, в какую сторону меняется школа в последние годы. И чем она сильнее «туда» меняется, тем большая отдушина для них этот кружок. Но это ведь только раз в неделю – полтора часа! Что мы можем сделать?.. Часто приходят мамы и говорят: все, мы переходим на домашнее обучение. И когда попадается очень хороший ребенок, я говорю: есть такое место, где... Но сколько у меня там мест? Всего 14. Больше же я не могу. Один класс!

– И 14 избранников учатся при лицее?

– Нет, начальная школа не здесь. Есть такой клуб юношеский, где наш класс числится как кружок и мы занимаемся с ними в утреннее время по необычной школьной программе. Они уже ушли из обычных школ, состоят как бы на домашнем обучении и сдают экстерном, показывая знания, которые не идут ни в какое сравнение со школьными... Вы знаете, в каком классе в школе начинают дроби проходить?

– Наверное, в 4-м?

– Теперь уже в 6-м. В продвинутых школах – в 5-м. В начальной школе понятия дроби нет. А теперь представьте: ребенок приходит в 6-й класс. Что такое дроби, он не знает. А без дробей о чем можно вообще разговаривать? А ведь математику учат 11 лет. И они в итоге выходят понимаете с какими знаниями. С каждым годом деградация, заложенная в программу, растет. И таких кружков, как у нас, надо не четыре, а хотя бы четыре сотни по городу.

– О вашем кружке в роно известно?

– Да, конечно, это совершенно официальный «кружок для одаренных детей» со своей программой. Мы подчиняемся роно. Нас там – четверо учителей.

От роно получаем зарплату. Смешную, но получаем. Родители платят какие-то деньги за это обучение, причем совсем небольшие, потому что это кружок. И четыре дня в неделю по 5 часов – это детям для учебы более чем достаточно.

– Какие дисциплины дети у вас проходят?

– Математику, физику, русский язык, литературу, мифологию, историю, биологию, географию... Еще у нас есть спортзал. А еще они – поют, у нас есть хор.

– А по возрасту они какие?

– Самой младшей девочке – семь с половиной, а старшему мальчику будет тринадцать. Все вместе учатся. Один класс. Мой предыдущий экстернат был ровным по возрасту. Все эти восемь ребят вместе поступали в лицей и сейчас учатся здесь в 10-м классе. А потом меня попросили одного способного взять помладше, другого... Потом пришла Ярослава, абсолютнейший вундеркинд. Ей было шесть лет, когда я с ней познакомился. Поначалу она сидела и просто смотрела, а однажды показала на доску и сказала: а вот те числа – «взаимно простые». Это хорошо, что я сидел, а то бы свалился. А что такое «взаимно простые?» Она объяснила.

– Вы затеяли такое потрясающее дело... Как бы вам хотелось, чтобы оно развилось?

– Хотелось бы, чтобы таких кружков было много. А людей, которые хотят и любят работать с детьми, мы найдем. Учителя косяком разбегаются из школ не столько потому, что там мало платят, сколько потому, что им не дают работать. Потому что в школе столько надо заполнить всяких бумажек и столько соблюдать формальностей, что учить не дадут. Совсем другое дело – та свободная атмосфера, которой мы так дорожим в кружке. И если бы мне сказали: пожалуйста, сделай сорок таких кружков, думаю, можно было бы позвать людей – они бы пришли.

– То есть у вас есть единомышленники?

– Конечно. Я сам единомышленник людей, которые давно об этом говорили.

– Что ж, будем надеяться, что мы в начале какого-то важного процесса.

– Вашими бы устами да мед пить. Дай бог...

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 101 (5718) от 08.06.2016.