Анастасия Долгошева

Карьера и образование 30 ноября 2005

Разные на общем балу

Такое количество чернявых черноглазых детей в петербургской школе обычно видишь в телерепортажах после очередной беды в Южном федеральном округе — когда тамошних детей привозят в наш город «на реабилитацию»». Для поселковой школы № 462 Пушкинского района обилие «чернявеньких» — каждодневная картина, и они не гости, а «местные»». Поэтому именно здесь в течение полугода шел проект «Интеграция детей из семей мигрантов в единое школьное пространство».

Школа № 462 — в пятнадцати минутах езды от центра Пушки­на, в поселке Александров­ская, где нет-нет да прошагает лошадь с телегой и где, гово­рят, в воде много йода, так что захиревший ленинградец здесь вполне может поправить здоровье.

Поселковая школа — так уж получилось — маленький «Со­ветский Союз»: здесь учатся примерно 40 ребят, для кото­рых русский язык не родной: армяне, грузины, узбеки, цыга­не... Мигранты. Возможно, в любой другой школе они бы затерялись, но в маленькой 462-й они составляют треть (!) всех учеников. К тому же из 127 школьников 70% — мальчики (уже от одного этого принято хвататься за голову).

Когда школа с помощью пе­тербургского «Мемориала» на­чала проект «Интеграция», к нему предлагали присоединить­ся и другим многонациональ­ным школам. Не все согласи­лись. Сказали: у нас нет цыган, нет армян, у нас все одинако­вые. В школе № 462 удиви­лись: надо же, а у нас именно все неодинаковые; и глупо де­лать вид, будто все голубогла­зые и русоволосые; и странно ожидать, что дети не замечают, насколько они разные. Надо просто вовремя объяснить де­тям, что это не ужасно, а очень здорово.

Объяснить легче всего через национальную культуру. Поэто­му, например, на школьном концерте (его устроили как раз в день подведения итогов про­екта) армянские дети исполня­ли армянские танцы, а цыгане — цыганочку. Что не мешало нескольким пацанам (цыгане, русские, армяне) забацать брейк. В брейке, знаете же, не­которые акробатические вы­верты нужно делать вместе — так вот если армянин и русский часами тренировались, чтобы в унисон перекувырнуться в воздухе, взаимопонимания всяко прибавится.

Такие концерты трудно пред­ставить в обычной школе; труд­но представить, что общепри­знанным «королем бала» ста­нет маленький цыганенок Ян, который голосил со сцены так, что стекла чуть не повылетали. А потом размахивал палкой и декламировал: «А, смерть кур­носая!.. Смеешься надо мною?..» (ишь ты поди ж ты, «Сирано де Бержерак», Рос­тан).

Деньги на проект дало швей­царское управление по разви­тию и сотрудничеству; а без де­нег никак, потому что часть проекта — экскурсионные по­ездки, в том числе дальние, по Золотому кольцу России. Так сказать, знакомство с новой родиной. Причем ездили имен­но смешанной многонациональной группой — таково условие. Примечательно, что, когда ребят возили в петер­бургский музей Холокоста, оказалось, что эта «русско-миг- рантская» школа — едва ли не единственная (ну, помимо ев­рейских школ), которая сочла нужным посмотреть эту экспо­зицию.

...Проект «Интеграция», из­вините за уточнение, на пока­зушный не похож. По очень простой причине. Поселок — маленький, все друг друга зна­ют. И ясно: если сейчас не сде­лаешь что-то для этих детей, то лет через пять не жалуйся, что они не вполне культурные, не вполне образованные и тэ дэ. Россия границ не закрыла, лю­ди сюда едут, причем едут не только подзаработать и вер­нуться на родину — нет, здесь оседают семьями. И нынешние чужие друг другу дети могут стать чужими друг другу взрос­лыми.

На подведении итогов проек­та как бы между прочим рас­сказали такую историю: в ка­кой-то поликлинике врач отка­залась делать прививку «не местному» ребенку; врач вы­числила, что мама ребенка притащила липовые докумен­ты, а прописки-то у ребенка на самом деле нет, стало быть, на обслуживание в поликлинике он права не имеет; врач очень гордилась своим детективным талантом и стойкостью, пока другая мама (уже русская) ее не огорошила: вот вы ребенка не привили, но он же тут живет — вы хотите, чтобы он сам за­болел и других детей заразил?

Так и с культурой, и с обра­зованием. Прививку не сдела­ешь — потом мучайся.

На самом деле для того, что­бы ты, русый-светлоглазый, вдруг увидел, что все твои про­блемы — ерунда, стоит прий­ти на родительское собрание в такую «мигрантскую» школу. И послушать, как учитель в оче­редной раз уговаривает родителей-армян отпустить ребен­ка в город на экскурсию («С ни­ми взрослый мужчина поедет, не бойтесь, все обойдется!»). И как родители отнекиваются: как это, отпустить ребенка с яв­но неславянским личиком — да еще в город, в Петербург!!! Эти уговоры покажутся дикими, но здесь они типичные. Вот тогда вы поймете, какое это счастье — просто идти по улице и не прятать лицо.

...Проект завершился, день­ги кончились. И учителя уже раздумывают, как жить даль­ше. Оказалось, ничего — жить можно. Во-первых, остались четверо волонтеров — моло­дые немцы, они возятся с цы­ганскими детьми. Во-вторых, есть договоренность с театром «Зазеркалье», что он будет приглашать ребят к себе на встречи. В-третьих, можно уст­раивать концертные поездки друг к другу, можно в футбол вместе играть. Правда, со школьными автобусами напря­женка — так что особенно по гостям не разъездишься. И, по идее, если уж «интегрировать­ся», то надо и с обычными шко­лами знакомиться.

...На тот итоговый вечер, та­кой важный, ни один местный депутат не пришел. Либо у де­путатов дел по горло, либо они тоже считают, что в Александ­ровской нет ни цыган, ни ар­мян, ни грузин — все одинако­вые.

Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости»
№ 224 (3525) от 30 ноября 2005 года.