Фракции идут на сортировку. Когда мусор перестанет быть мусором?
Есть отрасли, которые крепко-накрепко связывают, казалось бы, разнородные сферы жизни. Так, обращение твердых коммунальных отходов (ТКО) неразрывно связало ЖКХ и охрану природы. Мы говорим «мусор», подразумеваем «чистота окружающей среды». Цель нашей сегодняшней беседы с Екатериной ГОРШКОВОЙ, генеральным директором «Невского экологического оператора», — поразмышлять прежде всего о будущем отрасли, которое, возможно, самым позитивным образом скажется на состоянии природы.
ФОТО Sigmund on Unsplash
— Екатерина Сергеевна, в Петербурге будущее мусорной отрасли уже наступило?
— Не наступило, но уже просматривается. Решено, что НЭО построит пять комплексов по переработке отходов — два в Петербурге и три в Ленинградской области. Они покроют базовые потребности региона. Пока единственным высокотехнологичным у нас является комплекс по переработке отходов (КПО) «Волхонка» мощностью 600 тысяч тонн отходов в год.
Основной производственный процесс на «Волхонке» — это сортировка с применением современного оборудования. На КПО работают ротный разрыватель пакетов с мусором; воздушный сепаратор, который способен сортировать мусор по плотности — разделять его на тяжелую, среднюю и легкую фракции. Далее — более глубокая сортировка. К делу приступают магнитные, оптические и вихретоковые сепараторы, которые «добывают» из общей массы отходов различные виды пластика, стекло и металлы, макулатуру…
После сортировки примерно 15 % мусора перестает быть мусором и становится вторсырьем, которое продается через электронную торговую площадку «Российского экологического оператора». Товаром становятся пластики (ПЭТ, ПНД, ПП), смесь пленки, пленка черная, металлические банки, картон, стеклобой.
На «Волхонке» мы также впервые запустили линию производств RDF-топлива, а также начали применять технологию тоннельного компостирования органики…
— Это то, что потом идет на поля и на газоны?
— Большинство граждан, слыша слова «органика» и «компост», как раз и представляют себе ту субстанцию, которую они своими руками делают на дачах: все органические отходы сваливают в большой деревянный ящик, ждут, когда все это перегниет, и — на грядки в виде удобрений.
Компост, получаемый на мусороперерабатывающем заводе, ничего общего не имеет с привычным дачным удобрением. Его вообще нельзя использовать в этом качестве.
Процесс компостирования происходит в закрытых тоннелях с вентиляцией и орошением, куда поступают отсортированные органические отходы. В полу тоннеля сделана специальная система подачи воздуха, в потолке — вытяжная вентиляция. Процессом управляет автоматика. Температура постоянная — плюс 65 – 70 градусов. В этих условиях органика разлагается за 21 день, в естественной среде это произошло бы лишь через три-четыре месяца.
— А запах?..
— Специфический запах практически отсутствует, поскольку имеется система биофильтров, которая удаляет газы, выделяющиеся при разложении. Биофильтры состоят из двухметрового слоя древесной щепы, которая и впитывает в себя запахи. А загрязненный воздух собирается в резервуаре, похожем на погреб.
Когда компост готов, погрузчик забирает его на участок грохочения (механической сортировки). Частицы меньше трех сантиметров — это технический грунт, который можно использовать для строительных или дорожных работ. Все, что больше, — балластная фракция, подлежащая захоронению на полигоне. Более ни на что она не годится.
— Насколько раздельный сбор может облегчить переработку мусора?
— Непростой вопрос. Сейчас районы города так или иначе охвачены раздельным сбором по двум системам: двухпоточной или пофракционной. Первая, как нетрудно догадаться, предполагает два контейнера. Вторая — множество: для каждого вида мусора.
Двухпоточная внедрена в Московском, Фрунзенском, Приморском и Выборгском районах. Считаю, что она более «жизненная», нежели пофракционная. И более удобная как на этапе накопления, так и на этапе складирования на контейнерной площадке и транспортирования. Не нужно хранить дома различные емкости под каждую фракцию, достаточно двух ведерок или пакетов. В один бросаем все сухое, что считаем потенциально полезным. Во второй — все остальное. Не нужно также загромождать контейнерную площадку дополнительными контейнерами.
Двухпоточная система сразу разделяет весь поток мусора надвое: 45 % — полезные сухие отходы и, соответственно, 55 % — все остальное. Правда, полезные 45 % необходимо все же дополнительно рассортировать. В контейнеры попадает множество «чужеродных» включений.
Пофракционная система действует в 14 районах. Кроме того, в Выборгском и Приморском установлены 212 контейнеров для текстиля, который по мере накопления отправляется либо в социальные учреждения, либо на переработку в зависимости от состояния сданного.
Но и пофракционно собранный мусор нуждается в досортировке: в контейнерах для стекла часто оказываются фаянс или органические отходы, в контейнеры для бумаги нередко попадает текстиль и т. д.
Судите сами, какое место в развитии отрасли занимает раздельный сбор: это только один из элементов широкой стратегии по управлению отходами. Для достижения значительного эффекта необходимо учитывать множество других аспектов: новые технологии переработки, сокращение потребления, создание товаров, которые легко перерабатываются, развитие инфраструктуры для утилизации и переработки…
— А сжигание? У него есть перспектива?
— НЭО пока не планирует его применять. Технологии, которые мы будем внедрять и которые уже внедрены на «Волхонке», обеспечивают стопроцентную обработку. Так что скажу определенно: Петербург отказался от сжигания и термообработки мусора.
Так называемые хвосты — неперерабатываемый остаток отходов, составляющий примерно 25 % всего объема ТКО, — складируем на полигоне.
Здесь я, наверное, должна опять (как и в случае с «компостом» и «органикой») пояснить, что понятия «переработка» и «обработка» в мусорной отрасли имеют разное значение. Весь объем ТКО, по новому законодательству, должен быть обработан. Но переработать все невозможно. В обработку входит: сортировка отходов, компостирование органики. Ну а переработка — это получение чего‑то полезного из извлеченного вторсырья.
На полигоны в результате попадают инертные отходы, которые не подвержены физическим, химическим или биологическим преобразованиям. В них отсутствует органика, а потому брожение и газообразование исключаются, а следовательно, и негативное воздействие на окружающую среду сведено к минимуму.
— Ну а производство RDF-топлива из отходов… Разве это не подготовка ТКО к сжиганию?
— Во-первых, RDF-топливо — это все же далеко не мусор. Во-вторых, его предполагается использовать при производстве цемента в специальных печах. И, в‑третьих, рынок RDF-топлива пока только формируется. Нет четкого понимания, насколько востребованным оно будет. Только недавно приняты ГОСТы по производству и поставке альтернативного топлива для цементной и металлургической отраслей. Так что мы еще в начале этого пути. Хотя технология производства RDF нами уже отработана. В дело здесь идут остаточная неликвидная бумажная и полимерная фракции, которые нужно пропустить через оптический сепаратор для отделения хлорсодержащих пластиков — они синего цвета. Дело в том, что такой пластик ухудшает качество топлива.
НЭО уже произвел пробные партии и осуществил пробные поставки. Возможно, альтернативное топливо будет востребовано на цементных заводах региона. Но это на перспективу.
Читайте также:
Фронт работ для добровольцев. Как экологические волонтёры помогают сегодня Ленобласти?
Во Всеволожском районе Ленобласти пресечены случаи незаконного сжигания отходов
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 47 (7869) от 18.03.2025 под заголовком «Фракции идут на сортировку».
Комментарии