«Байки» у костра: невыдуманные истории из жизни петербургских геологов
Геологи не ходят, будучи на полевых работах, по закатанным в асфальт улочкам. Их пеший маршрут пролегает среди бескрайней тайги или тундры, далеко от жилья. Преодолевать невзгоды, выполняя начальный этап геологоразведки, конечно, удел первопроходцев. Зато по возвращении в лагерь есть о чем поведать друзьям. Такие байки у костра скрашивают нелегкую жизнь геологов, и спустя годы они вспоминают о пережитом с улыбкой. Во всяком случае работники Института Карпинского, исходившие на маршрутах тысячи верст и побывавшие в разных передрягах. Вот некоторые из этих невыдуманных историй…
Геологический молоток, с которым рудознатцы не расстаются, выходя на маршрут, — обычно это их «вооружение» на пути, где всякое может случиться. Так что геологам приходится уповать на свой опыт, внимательность и крепкие нервы./ФОТО Александра ПЕТРОВА/ТАСС
Бесславная коррида
Антонина Аленичева, отдел региональной геологии и полезных ископаемых Дальнего Востока:
— Это было похоже на корриду. Только вместо пикадора с пикой на «арене» в окружении елок был рабочий с ломиком. Рядом — быки и их разъяренный вожак с кольцом в носу. А вместо тореадора с ярким плащом в руках была я, бесславно сбежавшая с поля боя.
Но все по порядку… Студенткой я работала на практике в горах Кузнецкого Алатау, искали уран. Рабочий на маршруте пробивал ломиком отверстия в рыхлых отложениях, я измеряла радиометром гамма-активность пород и записывала показания.
Проходимость в той горно-таежной местности была плохая, маршруты — сложные. И в тот день часто приходилось делать привалы: напарник замертво падал на землю и лежал, ожидая, когда пройдет приступ боли (после давней операции на животе у него такое бывало).
Отработав намеченный маршрут, двинулись в сторону лагеря. Я шла впереди, рабочий тащился за мной. Наконец подошли к горе, за которой был лагерь, стоявший в устье притока реки. Я поднялась на вершину по склону, затем пошла по водоразделу и неожиданно столкнулась со стадом быков. Они были взволнованы, явно куда‑то спешили. В этой местности, нас предупреждали, пасутся без надзора совхозные племенные быки, лучше обходить их стороной. Но что делать, если стадо вдруг появилось откуда ни возьмись перед нами?
Вожак сразу набычился, глаза налились кровью, скребет передо мной копытами, вот-вот бросится и растопчет. За ним — стадо огромных животных. От страха я окаменела. Вижу — мой яркий платочек раздражает быка, он все сильнее бьет копытами.
Тут на гору взобрался напарник, быстро оценил ситуацию. Подбежал со своим ломиком и скомандовал: поворачиваем и бежим вниз! Я рванула, боясь оглянуться. Показались кусты, росшие на склоне горы, мы бросились к ним, чтобы укрыться. А вожак продолжал бежать прямо, и все стадо пронеслось мимо нас.
Слегка отдышавшись, мы снова полезли в гору. Стало смеркаться. Спускались с водораздела, пробираясь по таежному бурелому, уже в полной темноте. Но вышли к лагерю. Подходя, увидели среди деревьев огни фонарей и услышали крики. Это геологи забеспокоились и вышли навстречу.
Оказалось, приходил местный охотник и рассказал, что ранил медведя, и тот ушел в нашу сторону. Стало ясно, почему быки были взволнованы и спешили: видно, уходили подобру-поздорову от мишки…
Случай на Таганае
Юрий Ляхницкий, Центр научно-методического обеспечения геологического картирования:
— На Таганае, на Южном Урале, есть участки с торчащими вверх столбами, есть крутые, но красивые обрывы и обширные поля курумников (скопления глыб с острыми краями). У подножия хребта ими забиты все русла рек, да так плотно, что под навалом глыб не видно признаков воды.
В тот день мы искали образцы авантюрина (разновидность кварца), а заодно фотографировали красоты Таганая. Я залезал на доступные столбики, откуда открывался прекрасный вид на уральские дали. И тут мое внимание привлекла огромная глыба размером с дом. Примерившись, залез на нее, стал осматриваться. И вдруг… она тихонько шевельнулась и поползла прямо к обрыву. Что было делать? Прыгать с четырехметровой высоты на острые камни опасно, слезть аккуратно не было времени. А обрыв все ближе и ближе. Я застыл в растерянности. И тут мне повезло: глыба доползла до края обрыва и остановилась.
Я аккуратно, почти не дыша, слез с этой громадины, понемногу пришел в себя. И подумал: да, «кататься» на скале не особо приятно.
Теплое соседство
Василий Проскурин, отдел региональной геологии и полезных ископаемых севера Сибири:
— В 1986 году экспедиция «Севморгеологии» решила изучить закономерности размещения мезокайнозойских россыпей на полуострове Челюскин и архипелаге Северная Земля. Эти трехлетние работы нужны были для успешного проведения в дальнейшем поисковых работ.
Потом подключили к ним и меня. На острове Октябрьской Революции у меня был отряд из трех человек, а при мне был карабин, что важно для тех краев.
Североземельская партия начала вести поисковые работы на россыпи. А буровая бригада приступила к бурению скважины в районе реки Книжной, на первой россыпи региона. Связь с нею по рации поддерживали постоянно.
Год был теплый, лед от прибрежной части острова отошел, белые медведи вышли на берег. А буровики оказались на перевале — на самой короткой для медведей тропе — и наблюдали, как эти животные вальяжно бредут мимо буровой.
По рации об этом узнало наше начальство, уведомили и администрацию поселка Диксон. Бурение встало. Мне, как единственному человеку с оружием, даны были нужные на этот счет инструкции. Но медведи будто чувствовали, что я вооружен и опасен: обходили меня стороной.
В начале сентября, к концу сезона, попали на мыс Свердлова. После маршрутного дня поставили палатку, разогрели печку. Тут замело, разгулялась пурга, наша палатка того и гляди могла «пуститься в полет».
Когда там спишь в спальнике на раскладушке, обычно жмешься к центру палатки, ближе к протопленной печке. А в тот раз наутро мне припомнилось, что всю ночь я прижимался к «теплому боку» палатки.
Утром метель утихла: яркое солнце, снег. Вылез из палатки — вокруг много следов. И тут до меня дошло: медведица приняла ее за скалу, спряталась от ветра и прижималась ко мне с другой стороны палатки, чувствуя мое тепло. Потом мы еще месяц ждали у буровиков вертолет, но «свою» медведицу я так и не увидел.
Рекордный бросок
Евгений Берзон, отдел региональной геологии и полезных ископаемых севера Сибири:
— Как‑то пригласили меня поработать «в поле» на Таймыре для составления геологической карты. Это было 13 июля 2015 года. Самолет из Красноярска прибывал в Норильск почти в полдень, а на час дня был заказан борт, чтобы добраться до лагеря с другого места. Когда накануне я это осознал, то понял: однозначно не успеваю.
Прилетел в норильский аэропорт «Алыкель». Получил багаж, дотащил до машины. Это оказалось маршрутное такси, в салоне — полно людей. А время поджимает. Спрашиваю: сколько ехать до аэропорта «Валек», что в нескольких километрах от города? Оказывается, час. Это если напрямую, а тут еще пассажиров нужно развезти.
Путь пролегал через Норильск, куда добрались к 13.00. Мне позвонили: вертолет уже загружен. Если через 20 минут не приеду, полетят без меня. Синоптики обещают, что вот-вот закроется перевал и в ближайшие две недели погоды не будет. А я точно не успеваю.
За моими переговорами следит весь автобус. Попутчики сообща решают: сначала машина напрямую отвезет меня, а уж потом развезет остальных. Такое возможно лишь там, где люди знают, что такое капризная северная погода в местах, куда можно добраться только по воздуху.
В 13.30 мы уже были в аэропорту «Валек». Видим: впереди весь горизонт закрыт черной тучей. Командир борта говорит: поднимемся и у перевала, видимо, повернем обратно, опоздали с вылетом.
Взлетаем и минут через десять видим… голубое небо и солнце. А еще через час были на месте, высадились у реки Аян. Поставили палатки, сложили груз, сварили еду и легли спать.
Путь от Красноярска до плато Путорана, между которыми не одна тысяча верст, занял у меня шесть часов. Это был абсолютный рекорд скорости выезда на полевые работы.
Костлявая рука голода
Андрей Григорьев, отдел региональной геоэкологии и морской геологии:
— Мы занимались геохимической съемкой Алданского нагорья — два отряда, одним из которых руководил я. Нас забросили вертолетами в верховья рек, и на надувных плотах мы сплавились вниз по течению.
Один отряд шел по реке Гонам, второй — по Алгаме. На их слиянии решили встретиться и ждать там вертолет. И вот два отряда собрались на притоке. Как ни странно, вертолет прилетел вовремя, что за всю мою геологическую жизнь было впервые. Но это был не Ми-8, а борт меньше, Ми-4. Шесть человек, решили, улетят со всем снаряжением, а двое останутся ждать. Вертолетчики божились, что вернутся до вечера. Но этого не случилось…
До ближайшего населенного пункта — 150 км по реке. А у нас осталось на двоих три патрона, немного сгущенки и чай. Удочка была, но в верховьях реки прошли дожди, вода поднялась, ловить рыбу в мутной воде не могли. Охотиться? Отойдешь от базы, а тут вертолет прилетит. Почудилась костлявая рука голода…
На третий день мы, голодные и злые, стали рубить плот. И вдруг прилетает вертолет, та же «четверка». Мы обрадовались, а пилот говорит: Алдан закрыт, нет погоды. Куда теперь лететь, мол, сами не знаем, да и топлива мало.
Добрались до села Учур, где маленький аэродром. Еду там можно купить, но денег у нас ни копейки, и сколько просидим там — неизвестно, может, неделю. Наутро командир экипажа поделился деньгами, и на этот червонец мы прожили четыре дня. Потом Алдан все же открыли, и мы улетели домой.
Пропавший ручей
Геннадий Шнейдер, отдел региональной геологии и полезных ископаемых севера Сибири:
— Дело было в полевой сезон 1981‑го на полуострове Челюскин, в самой северной точке Евразии. Гриша Оболонский, начальник шлихового отряда, со своим вездеходом помогал нам «выкатиться» на первый лагерь.
Выехали в середине июля по последнему снегу и попали в намеченное место, к истоку ручья Лагерного. Встали лагерем на правом его берегу, на белой горке известняков среди серо-зеленых сланцев. Гриша уверенно «наколол» точку на карте.
Следующим погожим утром пошли знакомиться с местной геологией, а заодно гусей пострелять. Двинулись по левому берегу. Ручей — прямой как стрела, в створе виднеется море. По дороге отбирали образцы пород, путь пролетел незаметно.
Время от времени сверялись с картой, «опознавая» себя в пространстве, любовались снежником, который местами забил долину ручья доверху.
На обратном пути для разнообразия решили идти правым берегом — все равно в лагерь упремся. Но после трехчасовой бодрой ходьбы с изумлением заметили: ручей после долины течет… в противоположную сторону, а лагеря нет.
Удивились, конечно, ведь люди опытные. Короче, крутились еще полсуток. Легкая паника: вот на карте ручей, все есть, а лагеря нет!
Только к утру случайно набрели на него. Оказалось, поставили лагерь в тумане не на ручье, а на параллельном его притоке, доверху забитом снежником…
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Генеральный директор Института Карпинского доктор технических наук Павел Химченко:
— Наш институт — ведущий научно-исследовательский центр России в области регионального геологического изучения недр. Ежегодно более 300 наших специалистов отправляются в самые отдаленные уголки страны для геологического картирования.
Полевой маршрут — основа всей нашей работы. Любой проект начинается с того, что наши специалисты в полевых условиях кропотливо, шаг за шагом собирают ценные данные. И уж тепличными эти условия не назовешь. Геологу приходится двигаться по маршруту в холод и зной, преодолевать бурные реки, взбираться по крутым склонам гор. Словом, работать не в теплом кабинете, а среди степей, болот, скал и вечной мерзлоты.
Да еще попутно геологи отмечают детали, на которые другие не обратили бы внимания, и собирают образцы пород. Так что геологическая карта — не просто итог этого пути, а вершина айсберга, зримая часть огромной работы, которую нужно выполнить, преодолев пешком многие километры. Зато возвращаются геологи, полные ярких впечатлений.
Да, им сегодня доступны спутниковые данные, цифровые модели и геоинформационные системы. Но никакая технология не заменит опыт, растущий с каждым полевым сезоном. И каждый такой сезон — экзамен на прочность. Геологи умеют не только «искать то, чего никто не терял», но и выживать, сохранять ясность мысли и лучшие качества в сложных условиях. А случаи, которые происходят с ними на маршруте, не просто забавные истории. За каждым таким происшествием усматривается тот самый опыт — профессиональный и жизненный.
Читайте также:
Второе дыхание месторождений: учёные нашли способ добывать металлы из отходов Норильска
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 182 (8004) от 01.10.2025 под заголовком «Байки у костра».
Комментарии