Здесь жили лоцманы
В программе Дня России в финском городе Котка, который прошел в марте, значился доклад об истории лоцманского дела в Кронштадте. Автор доклада историк флота Наталья Каралаш рассчитывала на скромную аудиторию в десяток человек - как раз для камерного пространства библиотеки, где проходило мероприятие. И была напугана полным залом взрослых мужчин 50+, многие из которых были похожи на шкиперов былых веков. Аудитория оказалась на редкость подготовленной и благодарной. Особенно интересовала финнов история поселения, в котором в позапрошлом и прошлом веках жили кронштадтские лоцманы. Рядом с деревней Лебяжье.
Домик сторожа-дворника построен до 1875 года. В 2010 году передан Санкт-Петербургской епархии. ФОТО АВТОРА
- К сожалению, у нас история этого поселения давно уже мало кого волнует. А интерес финнов логичен, - говорила потом Наталья Ивановна. - Ведь первая лоцманская команда Кронштадта в полном составе была приглашена из Великого княжества Финляндского - пятнадцать лоцманов и пять учеников. Первым лоц-командиром был назначен Юстус Эриксон, а его помощником - Аксель Юселиус. Финны памятливы на такие факты. Лишь потом - по прошествии десятилетий - служба «обрусела».
Лоцманской службы на Финском заливе не было до середины XIX века. У российского правительства все как-то руки не доходили. Создали такую службу в Санкт-Петербурге - проводить суда по Неве, на том и остановились.
О лоцманах для Кронштадта всерьез заговорили лишь после Крымской кампании 1853 - 1856 годов. Во время той войны Финский залив на подходах к Котлину в ожидании неприятельского английского флота был перекрыт многочисленными препятствиями-ряжами. Впоследствии они сделали Финский залив небезопасным и для торговых судов.
Командир Кронштадтского порта генерал-адъютант Федор Михайлович Новосильский подал доклад в Морское министерство, в котором указал, что глубины вокруг фарватера, отмеченные на российских картах, далеко не всегда соответствуют реальности. А потому шкиперы торговых судов, идя по карте и попадая на ряжи, как писал Новосильский, «требуют от нашего правительства вознаграждения за понесенные ими убытки».
Купцы были в своем праве. Лоция - государственный документ. А значит, за ее недостоверность, повлекшую убыток, отвечает государство. То есть казна. Вот казна и расплачивалась за каждое поврежденное судно, за каждый потопленный тюк товара. Пока Новосильский не предложил наконец поставить предел этой утечке бюджетных средств и завести лоцманов.
Предложения были представлены государю императору Александру II. И в августе 1864 года последовало высочайшее разрешение на учреждение лоцманского цеха в Кронштадте. Изначально устанавливалось, что служба будет, так сказать, на самоокупаемости - работать в рыночных условиях. Правда, имперское правительство, как ныне сказали бы, сделало все, чтобы она стала монополией. Государственным решением был определен район обязательной лоцманской проводки и назначен размер лоцманского сбора для коммерческих судов.
В уставе лоцманской службы подробно прописывалось, как и когда можно тратить собранные средства. Было определено, что плата за проводку будет составлять общий капитал цеха. И что расходоваться он должен на оплату жалованья лоцманам и обслуге, казенного долга с процентами, отчислений в пенсионный капитал, приобретения земли и строительства жилья.
Юстус Эриксон и Аксель Юселиус, «вызванные» из Финляндии, лоцманами не были, но имели дипломы капитанов и штурманов малого и дальнего плавания. А еще, как показало время, были отменными организаторами, хозяйственниками и коммерсантами.
Их первая навигация была очень короткой: с 1 октября по 10 ноября 1864 года. Но работы было невпроворот: привели с моря 289 коммерческих судов, вывели - 78. Каждому из новоявленных лоцманов пришлось проводить с рейда до Кронштадта до трех судов в день. Случился несчастный случай: одно судно все же задело ряж. Но всего одно. Что касается денег, то уже первая навигация принесла цеху доход 3342 рубля 5 копеек.
Гонорар от первой навигации был вложен в землю. В 1865 году на южном берегу Финского залива в Петергофском уезде лоцманское общество приобрело участок на сумму 3325 рублей. В месте, откуда можно было максимально быстро добраться до кораблей, стоящих на рейде в ожидании проходки. И сегодня отсюда невооруженным глазом можно видеть суда, идущие в порт.
...Маршрутка № 401 идет по самому берегу залива. Проезжаем Ораниенбаум, «космическую» развязку КАД, Большую Ижору. И вот он указатель - «Лебяжье». Начинается Приморская улица с невзрачными деревянными строениями... Между тем это именно оно - историческое лоцманское селение.
Наталья Каралаш чувствует себя здесь как дома. Все строения знает в лицо: кто здесь жил 100 - 150 лет назад, где стояла баня, где находилась амбулатория... Что-то перестроено или достроено, что-то подремонтировано, а что-то так и стоит нетронутым с момента постройки. И почти все дома до сих пор жилые.
При этом селение выглядит безлюдным. Лишь у одного из домов удалось найти местных жителей. Вернее, жительниц. Две молодые женщины присматривали за играющими детьми, а попутно потягивали что-то из жестяных банок. Одна из них разоткровенничалась, что жить в старом ветхом доме уже невмоготу, а квартиру никто не дает:
- Мы все пишем-пишем, а нам помогать не хотят... А в семье, между прочим, двое детей...
Наталья Каралаш тихонько комментирует: этот дом построен для лоцман-командира в 1901 году, девять комнат, по тем временам - максимум удобств... Тот «максимум» сохранился и поныне. Лоцманское поселение с послевоенных времен находилось в ведении Министерства обороны, которое ничего здесь не делало. Для местного населения - беда. Для историков - раздолье.
В 1885 году поселок, возведенный по заказу и по планам Общества кронштадтских лоцманов, комиссия по Кронштадтскому порту признала образцовым. Здесь все было продумано так, что даже простое перечисление имеющихся объектов и удобств до сих пор поражает воображение.
27 домов для семей лоцманов - по типовому проекту. В каждом пять комнат, остекленная веранда, резервуар с технической водой, которая подавалась в санузел с помощью насоса, персональный ледник и сарай, куда централизованно завозились лед и дрова на целый год.
Ежедневно дворник приносил положенное количество керосина. Подвозили и питьевую колодезную воду. На территории поселка были выкопаны девять колодцев.
Дом-общежитие для лоцманских учеников.
В здании амбулатории размещались также аптека, инфекционный блок и квартира фельдшера. Здание «экономичной лавки» (магазины). Здание для телеграфа. Оранжерея. И... кегельбан (боулинг). Все построено по решению Общества лоцманов и на его средства.
Параллельно берегу залива был прорыт канал для осушения территории. Через него перекинули три мостика: один для транспорта и два пешеходных. Были устроены пешеходные дорожки из битого кирпича, спортивная площадка. На берегу залива летом ставили две купальни для девочек и одну для мальчиков. По всему селению были высажены дубы, грабы, ясени, голландская сирень. Отдельно для прогулок была создана липовая аллея.
Общество лоцманов само содержало своих пенсионеров, семьи, потерявшие кормильца, и обслуживающий персонал до 40 человек: доктора, фельдшера «по родовспоможению», провизора, сторожей-дворников, плотника, садовника, конюха. А позже еще и телефонистку, фонарщика (с 1911 года поселок по ночам освещался керосиновыми фонарями), двух учительниц для девочек и даже «фребеличку» (воспитательницу детского сада для младших детей).
Общество кронштадтских лоцманов сделало все возможное, чтобы его члены чувствовали себя кастой избранных.
- Но были и штрафы за различные нарушения, - рассказала Наталья Каралаш. - Рублем наказывали за грязь и мусор, за стирку в доме. Стирать полагалось в бане-прачечной. Штрафовали, если замечали, как кто-то выливает помои на улицу...
Э-эх! Как не хватает устава Общества кронштадтских лоцманов сегодняшним обитателям поселения. Может быть, хоть угроза штрафа могла бы заставить людей убрать кучи грязи, строительного мусора, гнилых покрышек и бутылок из своего исторического поселка! Бросается в глаза неопрятность даже у тех строений, которые явно приватизированы, и чьи владельцы, видимо, заботятся о своей собственности: отделились от мира двухметровым забором, и - все равно, что вокруг грязь и запустение.
Лишь некоторые чудом сохранившиеся детали говорят о былой избранности селения: крытые колодцы, остатки каменного мощения на дорожках вдоль домов, рвы для осушения улиц, канал, резные наличники, сохраненные на некоторых домиках. Лишь с вертолета теперь можно увидеть сваи длинного - около 900 метров - пирса, уходящего в море. Еле-еле просматривается некогда широкая гряда валунов, которые специально укладывали вдоль побережья, чтобы волны не размывали песчаную косу.
Условно отреставрированным сейчас можно считать лишь дом лоцманского собрания, единственное двухэтажное здание поселка. «Условно», потому что восстанавливает его местный приход - на собственные средства и по собственному усмотрению. Несколько лет назад правительство Ленинградской области передало строение церкви. Хотя, строго говоря, лишь маленькая часть здания была отведена под домовую церковь. А основные площади занимали школа для детей младших классов, двухгодичные мореходные классы для лоцманских учеников, непосредственно помещения лоцманского собрания (офис общества), танцевальный зал, библиотека, квартира учительницы и псаломщика.
По заказу комитета по культуре Ленинградской области для епархии мало-помалу возрождается и каменный храм Святого Николая Чудотворца, который был построен в поселке к 1915 году и стоил Обществу лоцманов многих десятков тысяч рублей.
- По архивным документам, только в 1912 году на строительство храма из запасного капитала было выделено 60 тысяч рублей, - рассказала Наталья Каралаш. - Проект проходил согласования не только с губернскими властями, но и с Духовной консисторией и Императорской академией художеств. А его автором был Василий Косяков, до того построивший Морской собор в Кронштадте. На храме были установлены зеленые с золотыми звездами главки, шатровая колокольня была покрыта эмалевой зеленой черепицей... К сожалению, завершить внутреннее убранство по задумке Косякова уже не успели. Пришла революция.
На Дне России в Котке Наталья Каралаш поделилась с аудиторией
своей мечтой - придать селению статус исторического места, помочь жителям восстановить (где еще возможно) внешний облик домов, сделать поселок туристическим объектом, приобщить к этому бизнесу и его население:
- Там же есть умельцы: художник, мастер-кукольник... Бабушки вяжут и вышивают. Есть хорошие кулинары... Так что - сувениры, кафе...
Идеи вызвали сочувствие. Нашлись единомышленники. Например, живейшее участие в продвижении проекта решила принять жительница Хельсинки Карита Хови - потомок кронштадтского лоцмана Оскара Эдельмана, который стал главой целой династии и чей дом до сих пор стоит в лоцманском селении.
Теми же мечтами Наталья Ивановна уже много лет делится с руководителями местного МО Лебяженское городское поселение (недавно побывала на приеме, кажется, у шестого по счету главы), с правительством области (безмерно надоела чиновникам со своими идеями!), у руководства ФГУП «Росморпорт»... Единственное, чего удалось добиться, так это установки в поселке мусорных контейнеров. Похоже, не всем мечтам дано сбыться. А жаль!
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook
Комментарии