Воск на иконах
Споры вокруг передачи Исаакиевского собора церкви не утихают и, похоже, утихнут не скоро. Свои аргументы есть у обеих сторон. Суть, однако, проста - церковь вдруг захотела поменяться ролями с музеем. Такую возможность ей дает закон, и, как полагают ее представители, этого требует и историческая справедливость. Последний аспект, однако, оставим историкам и сосредоточимся лишь на правовой стороне вопроса. Как соблюдался баланс прав и обязанностей между «квартирантом» и «хозяином» до сих пор и как он изменится после «смены власти»?
Будущая сохранность великолепных интерьеров собора — едва ли не главный предмет спора сторонников и противников его передачи церкви.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Как известно, музей в помещении Исаакиевского собора функционирует с 1931 года, а церковные службы возобновились в 1990-м. 9 сентября 2010 года Санкт-Петербургская епархия Русской православной церкви (Московский патриархат) и Санкт-Петербургское государственное бюджетное учреждение культуры «Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор» заключили соглашение о социальном партнерстве. На его основании 1 октября 2015 года приходская местная религиозная организация Исаакиевского собора в лице ключаря прихода протоиерея Алексея Семеновича Исаева и администрация музея в лице заместителя директора Александра Викторовича Квятковского заключили «Соглашение о порядке проведения богослужений и иных религиозных мероприятий».
Текст данного документа можно найти в социальных сетях. В соответствии с ним, стороны определили порядок и условия проведения приходом богослужений и иных мероприятий (религиозных обрядов, реализации предметов религиозного назначения) в рабочее время музея. Последнее - существенно. Церковь подстраивается под график жизни музея. При этом строго оговаривается, какие именно службы имеются в виду. Это Божественная литургия (утреннее богослужение) и Всенощное бдение, вечерня (вечернее богослужение). Они проходят ежедневно, соответственно, в 8.30 и 16.00. Впуск прихожан на утренние богослужения начинается в 8.15, а на вечерние в 15.50.
Но пускают не всех - свободный вход в собор для участия в богослужениях закрыт тем, кто своим поведением создает угрозу причинения какого-либо вреда музею или молящимся (понятно, определять опасных людей - прерогатива музея).
Оговоренная продолжительность религиозных мероприятий - не менее двух часов. То есть, получается, молись хоть целый день. Но... при выходе за двухчасовые рамки приход должен своевременно информировать администрацию музея.
Таким образом, о том, чтобы просто так, по-привычному, прийти в любое время поставить свечку или заказать молитву «за здравие», нет и речи. Все жестко: подход - фиксация - отход. Не вписался в график - плати деньги за билет и превращайся в простого посетителя. И никаких тебе свечек.
Все религиозные мероприятия проводятся в соответствии с месячным расписанием, которое приход предоставляет музею за неделю до начала следующего месяца. Если же намечаются какие-то изменения в месячном графике, о них следует заблаговременно информировать музей. Впрочем, и он ставит в известность приход о графике своих массовых мероприятий - концертов, конференций, экскурсий, а также ремонтных и реставрационных работ.
При этом музей «вправе устанавливать ограничения на право использования частью помещения собора с указанием границ зон ограничения, если это является необходимым для обеспечения сохранности музейного объекта и (или) музейных предметов, а также проведения ремонтных или реставрационных работ». Особо оговорено, что в процесс последних приход не вмешивается.
Нетрудно предположить, что столь жесткая регламентация жизни создает служителям культа некий дискомфорт. Можно ли со всей душой предаться молитве, когда у тебя в голове «тикает будильник», а нога не может заступить за некую запретную черту?
Религиозные (или совместные - возможно и такое) мероприятия, выходящие за пределы рабочего времени музея, проводятся только по утвержденному сторонами графику, с уточнением всех необходимых условий. При этом «приход осуществляет проведение мероприятий только при явке сотрудников музея, обеспечивающих соответствующее функционирование собора».
Вряд ли это, как заявляют наиболее радикально настроенные религиозные деятели, означает возможность присутствия уборщицы в алтаре во время службы. Скорее, речь идет о людях, присматривающих за входом-выходом, обеспечивающих наличие электричества и следящих за сохранностью интерьеров и музейного имущества. Учитывая то, что музей отвечает за все эти ценности перед государством, мера логичная. Но, понятное дело, служащих церкви наличие такого «надзора» (коего в принадлежащих им храмах они и помыслить не могут) должно несколько напрягать.
Разумеется, в соответствии с соглашением, музей своевременно предоставляет необходимые помещения для подготовки и проведения богослужений, обеспечивает там соблюдение температурно-влажностного режима, чистоту и порядок, а также последующую уборку. При наличии возможности (!) он дает приходу место для хранения предметов культа. Во время религиозных мероприятий обязуется не проводить групповые экскурсии и иные действия, им препятствующие.
Требования к приходу гораздо обширнее. Само собой, он обязан «соблюдать существующие условия хранения интерьера и экстерьера, музейных предметов и других материальных ценностей... а в случаях причинения им какого-либо ущерба обеспечить их восстановление в первоначальном виде за счет собственных средств». Пожарная, экологическая и санитарно-эпидемиологическая безопасность, вопросы охраны труда - это, понятно, тоже святое. Соответствующие требования администрации музея к служителям культа и прихожанам исполняются ими безоговорочно.
Особо отмечено недопущение попадания воска на иконы, мозаику и живопись собора, а также термического воздействия на его интерьер. Используемые же для богослужений свечи должны быть изготовлены из высококачественного воска с хлопчатыми фитилями, а лампады - заправлены вазелиновым маслом.
«Кто в доме хозяин», таким образом, видно невооруженным глазом. Собственно, такое неравенство вполне объяснимо: один несет всю полноту ответственности за собор-памятник, другой лишь им пользуется. У кого больше обязанностей, у того и больше прав.
Теперь, в свете новой ситуации, соглашение между церковью и музеем, очевидно, перепишут. И неравенство сохранится, только поменяет знак. Теперь уже, разумеется, музей будет подстраиваться под график богослужений, заранее испрашивать разрешения у прихода на проведение своих массовых мероприятий. А тот будет разрешать или не разрешать, а также предоставлять или не предоставлять место для хранения музейных ценностей. И уже не музейная, а церковная стража будет определять, кого можно пускать в собор, а кого нельзя.
Какое из этих двух неравенств более соответствует интересам общества? Это зависит от его, общества, идеологических приоритетов. В чью сторону сегодня склоняется равновесие, мы видим. Отражает ли данный расклад мнение большинства граждан? Сомневаюсь.
Но ведь тот самый федеральный закон № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» принят не в безумные времена постсоветской эйфории, а совсем недавно, в ноябре 2010 года. Мы уже были свободны от всяких эйфорий, мыслили трезво и адекватно. И музейное сообщество как на стадии обсуждения, так и после принятия данного закона активно выражало свое возмущение. Как заявил тогда директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, «этот закон, как и почти все наше новое законодательство, культуре враждебен».
Но зато остальная «культурная общественность» активно выступила за «восстановление исторической справедливости». Что ж, не оценила степени опасности? Или, как принято у общественности «некультурной», ждала, когда клюнет жареный петух?
И вот он клюнул. И в самое что ни на есть больное место. И противникам передачи собора церкви, по сути, нечего сказать. Потому что сторонники данной акции с каменными лицами ссылаются на закон, который все должны исполнять, нравится он кому-то или нет. Кто против закона? Нет таких? Ну и все, вопрос закрыт.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 026 (5888) от 13.02.2017.
Комментарии