Царь ненастоящий?
Миф о том, что царя Петра будто бы подменили во время его поездки в Голландию в составе Великого посольства в 1697 – 1698 годах, оказался весьма живучим. Достаточно открыть Интернет, чтобы убедиться: эту тему обсуждают на десятках сайтов. Логика авторов такова: все беды в нашем Отечестве случились оттого, что при Петре оно свернуло с исконного русского пути. А произошло это потому, что царь был ненастоящим. Могло ли даже гипотетически случиться подобное? За комментарием мы обратились к сотруднику центра изучения российского, кавказского и центрально-европейского пространства Школы высших социальных исследований (Париж) Дмитрию ГУЗЕВИЧУ, соавтору фундаментальных исторических трудов, посвященных Великому посольству.
Слева на гравюре Петра Шенка (1697 г., по рисунку П. Пикарта) – Петр в голландском матросском костюме во время работы на верфях в Амстердаме. Справа – Петр, только что приехавший в Голландию. Уже без бороды, но еще в русском костюме (зарисовка с натуры).
– Дмитрий Юрьевич, у легенды про лже-Петра есть немало сторонников. Один из соучредителей Можайского исторического общества Владимир Куковенко в своей книге «Как подменили Петра I» развивает версию о замене царя двойником еще в 1691 году...
– Легенда о лже-Петре родилась еще с самого отъезда Великого посольства. Впрочем, уже до этого молодой Петр совершенно не вписывался в традиционный образ православного царя. Он почти не участвовал в традиционных церемониях, проводил много времени в Немецкой слободе, периодически облачался в западное платье.
Напомню, Петр был сыном царя Алексея Михайловича от его второго брака с Натальей Кирилловной Нарышкиной. После смерти в 1676 году Алексея Михайловича на престол вступил его старший сын Федор (от царицы Марии Ильиничны, в девичестве Милославской), а царицу Наталью Кирилловну и ее родню Нарышкиных отодвинули на задний план.
Федор III Алексеевич правил шесть лет и скончался в 1682 году. Встал вопрос, кому наследовать престол: старшему болезненному Ивану или малолетнему Петру. В ходе дворцового переворота в конце апреля 1682 года Нарышкины возвели на престол Петра. Однако Милославские взяли реванш и, опираясь на стрельцов, уже через три недели посадили на трон Ивана в качестве «первого» царя. Петр оказался «вторым» царем, а еще через три дня их сестра царевна Софья Алексеевна (из Милославских) была провозглашена правительницей (регентшей) и приняла на себя управление государством по причине малолетства ее братьев.
Нарышкины фактически оказались изгоями. Наталья Кирилловна старалась держаться в стороне от дворцовых интриг. Время показало, что выбранная ею стратегия выживания была верной... Иван Алексеевич очень жестко выполнял все дворцовые церемонии, и молодой Петр эти функции ему передоверил с большой радостью...
В 1689 году произошла очередная схватка за власть, Софья была заключена в Новодевичий монастырь, а верх одержал клан Нарышкиных. На первые роли выходит Петр. И что же он делает?
В 1691 – 1692 годах устраивает Всешутейший собор – пьяную пародию на духовенство: то ли католическое, то ли православное. Это был своего рода шутовской «орден», объединявший единомышленников царя. Складывалась совершенно новая ситуация, выпадающая из норм! Уже тогда начинают говорить о Петре как о «подменном человеке», ибо не мог же истинно православный государь (а другого и не мыслилось; альтернатива – Антихрист!) так себя вести.
Первая легенда такого рода о том, что Петр сын вовсе не Алексея Михайловича, а генерала Франца Лефорта, особо приближенного к молодому царю. Это еще до Великого посольства! Иными словами, Петр изначально не вписывался в принятую систему поведения, и его окружение было в состоянии объяснить это только тем, что настоящего подменили.
– Дмитрий Мережковский в своей статье «Антихрист» отмечал полное, по его мнению, изменение внешности, характера и психики царя Петра после его возвращения из Европы. Вернулся человек, носивший исключительно одежду западного образца, причем в дальнейшем Петр никогда не надевал русскую одежду, включая обязательный для царя атрибут – царское облачение...
– Действительно, с Великим посольством, отправившимся за европейским знанием, Петр уезжал еще в православном платье. И если он бороду не брил, то по крайней мере очень коротко стриг. Почему я на этом акцентирую внимание? Существует портрет Петра, сделанный на голландских верфях, по-видимому, в самом начале его работы – то есть в августе или сентябре 1697 года (автор неизвестен). Сказать, что там изображен бритый человек, сложно. Возвращается Петр и все его окружение совсем в ином облике: все бритые.
Уже на второй день после возвращения Петр полушутливо обрезал бороды на пиру. Это была, скорее, забава, но многие вокруг воспринимали происходившее как абсолютное святотатство.
А дальше происходят изменения еще более глубокие. Петр после возвращения из Европы, то есть с 1698 года, перестает праздновать Новый год 1 сентября, а еще через год переносит отсчет новолетия на 1 января и переходит на летоисчисление от Рождества Христова. Нарушает множество традиций, к которым все издавна привыкли...
– Поборники версии о подмене Петра отмечают, что из поездки царь вернулся к тому же еще больной лихорадкой в хронической форме, со следами долгого применения ртутных препаратов, которые тогда использовались для лечения.
– Неправда! Медицинские документы, связанные с Великим посольством, сохранились. Никакой информации о лечении Петра в них нет. Я сам видел достаточно подлинных материалов Великого посольства: там покупка буквально каждой пуговицы сопровождалась отчетом. Сохранились все (подчеркиваю – все!) счета посольства. И ни о каком лечении Петра там тоже речи не было...
Также нет ни одного свидетельского показания, то есть ни одной записи в мемуарах, письмах, записках, донесениях как участников посольства, так и иностранцев. Вот Лефорт действительно болел. Так нам удалось составить целую историю болезни из документов, даже рецепты лекарств нашлись, их удалось проанализировать. А о мифической болезни Петра ни слова.
– Еще один тезис: после возвращения из Европы царь не встречался ни с родственниками, ни с ближним окружением. И впоследствии за короткий срок различными способами избавился от многих из них. Законную жену Евдокию Лопухину и вовсе заточил в монастырь, распорядившись об этом, еще находясь в Великом посольстве в Лондоне.
– Что значит «избавился от ближайших родственников»? Льва Кирилловича Нарышкина, дядю своего, совершенно бесталанного человека, действительно довольно быстро убрал от руководства посольской службой, поставив Федора Алексеевича Головина. Но даже здесь об опале говорить не приходится. Так, тихо задвинул. В немилости оказались представители старшего поколения Лопухиных, они были отправлены воеводами в окраинные города – кто в Саранск, кто в Вязьму, кто в Шаронду. А молодые – и Нарышкины, и Милославские, и Лопухины – продолжали действовать.
Что же касается отношений Петра с женой, то представьте себе такую ситуацию. Петр и вообще вся его «компания», а это четыре с половиной сотни мужиков (именно столько было участников Великого посольства, если считать вместе с солдатами) – кто на четыре-пять месяцев, а кто и на два года оказываются в совершенно иной, нежели в России, среде взаимоотношений полов.
В России Петра ждала опостылевшая жена, в Немецкой слободе – постоянная пассия – Анна Монс. Во время поездки в Европе у царя периодически были случайные любовницы – от легендарной, воспетой в голландской песне «саардамочки» до английской актрисы Летиции Кросс.
Петр видит, что в Европе существует правило – можно развестись. В России такого порядка не существовало. Жену можно было только отправить в монастырь. Что Петр и сделал. Да и не дал бы патриарх ему развода, поскольку формальных причин не было: жена сохраняла Петру верность, родила сына. Поэтому была только одна возможность – отправить в монастырь.
Петр действительно приехал из Европы совсем другим человеком. Как будто бы чужим. Вернувшись, он не заезжает в Кремль: там у него нет ни одного родного ему человека. Жену он видеть не хочет. Матери нет в живых. Для Петра все его близкое окружение, в определенном смысле «семья» – в Немецкой слободе. Поэтому он туда и отправляется...
– По версии конспирологов, одними из первых заподозрили неладное стрельцы: они не признали «самозванца» на русском престоле. Петр жестоко подавил стрелецкий бунт. А ведь стрельцы были самыми продвинутыми и боеспособными военными соединениями, верно служившими русским царям.
– Ничего подобного: не были стрельцы боеспособной элитой. Это постоянное нерегулярное войско. Стрельцы были способны выполнять только подсобные и полицейские функции. Их боеспособность была много ниже солдатских полков. В отличие от последних, занимавшихся постоянно военным делом и бывших целиком на жалованьи, они тратили на боевое обучение всего несколько месяцев в году, могли участвовать в каком-то походе, а в остальное время жили вольготной жизнью в стрелецких слободах, занимались торговлей.
Причина же Стрелецкого бунта очень проста. Стрельцы брали Азов. А дальше, вместо того чтобы их вернуть в семьи, их оставили там строить крепость, а условия были тяжелейшие. Когда они уже мечтали о возвращении, их отправили к польской границе: в Польше выбирали царя, потребовалась военная поддержка. То есть стрельцы уже два с лишним года были постоянно в походе. Такого отродясь не было!
Стрельцы отправили посыльных в Москву, чтобы донести до царя свои жалобы; просили допустить их до жен. Но посыльных схватили и наказали. Тогда полки совсем взбесились. Прозвучали слова и против царя: мол, антихрист, за морем подменен! Отсюда знаменитая легенда, что настоящий Петр сидит в заточении в «Стекольном» (то бишь в Стокгольме), а в России на троне – немец.
Правительство направило против стрельцов Преображенский, Семеновский, Лефортовский, Бутырский полки и дворянскую конницу. Петр отнюдь не подавлял бунт, а приехал к моменту, когда тот уже был подавлен Гордоном. И был страшно недоволен, что без него казнили зачинщиков (думаю, что поспешной казнью Гордон хотел спасти остальных).
Петр проводит жуткое следствие, известное как «стрелецкий розыск». И нарушает одну из главных «заповедей»: царь не может быть палачом. А Петр сам участвовал в казни и заставил своих приближенных быть рядом, тем самым устроив круговую поруку! Правда, у него хватает понимания, чтобы не заставлять этого делать своих западных друзей. Ни Лефорт, ни Гордон в этом не участвовали...
Уже одного этого факта – Петр-палач! – было достаточно, чтобы люди заговорили: царя-то подменили!..
– И все-таки, на ваш взгляд, можно ли серьезно рассматривать легенду о подмене Петра?
– Я считаю, что к науке, мягко говоря, она отношения не имеет. Те, кто всерьез пишет об этом, как будто бы не представляют, что сохранилось огромное количество документов. Есть много писем Петра до, во время и после Великого посольства, и все они написаны одним и тем же почерком без какого-либо различия. Это многие сотни писем! Был бы подменен человек – почерк был бы другой...
На каждого участника Великого посольства выписывали документы. Можно, конечно, говорить, что все российские бумаги подделаны. Но ведь сведения об участниках посольства всплывают в самых разных голландских, шведских или английских документах, начиная с журналов посещений частных музеев – Рюйша, Вильде и заканчивая пограничными журналами при пересечении русско-шведской границы. О сотнях писем (например, семейства Лефортов, хранящихся в Женеве) или посольских донесениях, разбросанных по европейским архивам, я уже не говорю.
Мы проделали огромную работу: сравнивали детально, кто выезжал из России, кто возвращался, как, где проходил маршрут каждого из участников делегации. Это вошло в книгу «Великое посольство: Рубеж эпох, или Начало пути: 1697 – 1698». Она была издана в 2008 году.
Повторю еще раз то, с чего начал: легенда о лже-Петре родилась не вчера. Кстати, в 2000 году появилось даже художественное произведение на эту тему – роман Сергея Карпущенко «Лже-Петр, царь московитов». Но в художественной литературе возможно все, только не надо выдавать это за историческую правду. А вот те, кто с серьезными лицами пытаются говорить о подмене Петра, либо сознательные спекулянты, либо глубоко невежественные люди.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 049 (5666) от 23.03.2016.
Комментарии