Стеклобитная история

Раз в год, зимой, по заведенной традиции, в Пажеский корпус приезжал Александр II. Входил как будто бы невзначай, присутствовал на лекциях, слушал ответы пажей, сам иногда задавал вопросы и потом всегда расспрашивал отвечавшего о его родителях. Пажи, естественно, благоговейно взирали на государя императора...

ФОТО xtock/shutterstock.com

Когда государь покидал Пажеский корпус, пажи помогали ему надеть шинель, и царь милостиво раздавал воспитанникам на память свои папиросы, мог также дать носовой платок или запасную пару перчаток. Но самое главное – после каждого такого императорского визита пажей отпускали на день домой.

Заметим, что, хотя все воспитанники корпуса носили звание пажей, положение у них было разное: интерны воспитывались на полном казенном иждивении, а за экстернов вносилась плата. При этом экстерны жили дома, а интерны квартировали непосредственно в Пажеском корпусе и только на выходные могли уйти домой, поэтому дополнительный «отпускной» день для них не был лишним.

Именно с этим обстоятельством был связан небывалый в летописи Пажеского корпуса случай, произошедший зимой 1876 года. Воспитанник Пажеского корпуса Владимир Теляковский, впоследствии директор Императорских театров, назвал его в своих мемуарах «стеклобитной историей»...

Дело было так. Посетив, как всегда, пажей, Александр II при отъезде забыл приказать директору корпуса распустить интернов по домам. Тот, не получив приказания, побоялся взять ответственность на себя. Между тем пажи уже приготовились идти в отпуск, а когда, к великому своему огорчению, узнали, что отпущены не будут, стали открыто требовать от воспитателей, пришедших на вечерние занятия, отпуска.

Скандал начался в старших классах, где было разбито несколько оконных стекол на нижнем этаже корпуса. Затем беспорядки перекинулись на младшие четыре класса, на втором этаже ученики тоже стали бить стекла, ломать табуретки и бросать в окна на двор через форточки обломки табуреток и гипсовые модели зверей, стоявшие в классных шкафах...

В тот день вечером государь по обыкновению поехал играть в карты к графине Протасовой-Бахметьевой – обер-гофмейстерине императрицы Марии Александровны. Там, между прочим, он рассказал, что был в Пажеском корпусе и отпустил пажей домой. Графиня ему возразила, что пажей не отпустили, – она это точно знает от своего племянника князя Николая (Коти) Оболенского, пажа-экстерна. Он вернулся домой огорченный, сказав, что интернам не дали праздника, они «в большом горе», а ему на завтра надо делать уроки.

Тогда Александр II, поняв, что допустил оплошность, распорядился срочно послать в Пажеский корпус дежурного флигель-адъютанта Лопухина-Демидова с приказанием распустить интернов на два дня. Государю, конечно, доложили о «стеклобитной истории». Он разгневался, приказал дело разобрать, но никого не выгонять. «Мальчишки не понимают, что бунтуют, – сказал царь. – Взыскать и сказать, что я ими недоволен. Пускай помнят и постараются загладить свою вину, иначе больше к ним ездить не буду».

Виновных оказалось так много, что мест на гауптвахте не хватило, поэтому сажали туда поочередно, по нескольку человек в комнату. Строже всего были наказаны два старших класса. Фельдфебелем, он выполнял обязанности старшины, тогда был М. В. Родзянко (в будущем один из председателей Государственной думы). Когда Александр II увидел его во дворце, то прилюдно взял его за ухо и сказал: «А тебе надо уши надрать, что распустил мою роту, смотри у меня, чтобы все было приведено в порядок».

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 169 (5542) от 11.09.2015.