Опера на Царицыном лугу. На Марсовом поле в конце ХIХ века мог появиться грандиозный театр
Огромное здание под высоким куполом, чей главный фасад обращен к Неве. А основной вход выделен мощными рустованными колоннами, над которым — циклопическая полуциркульная ниша. С обеих сторон от входа на пьедесталах — белоснежная аллегорическая скульптура, на боковых пониженных куполах — расправившие крылья гении Славы, готовые отправиться в путь, чтобы сообщить миру, какой величественный театр появился в Петербурге…
Облик будущего здания на Марсовом поле напоминал Парижскую оперу, построенную архитектором Шарлем Гарнье в 1860 – 1875 годах./Репродукция. ФОТО автора
Таким мог стать оперный театр на Марсовом поле, которое одновременно продолжали именовать Царицыным лугом. Надобность в подобном сооружении действительно в столице ощущалась серьезно.
Дело в том, что в 1883 году архитектор Виктор Александрович Шретер, служивший в Дирекции императорских театров, приступил к реконструкции Мариинского театра. А спустя год был закрыт Большой театр. Обследование выявило необходимость его капитального ремонта. Однако достаточных средств изыскать не удалось, поэтому под руководством Шретера были осуществлены самые минимальные строительные работы, сделавшие здание пригодным для мало-мальски комфортного и безопасного пребывания. Впоследствии Большой театр перестроили для нужд консерватории.
Таким образом, перед дирекцией встал вопрос о постройке нового театра для оперных и балетных представлений. Была учреждена особая комиссия для выработки детального проекта, и в 1888 году Виктор Шретер представил его на рассмотрение.
Для строительства театрального здания предполагалось выделить северную часть Марсова поля. Чтобы сделать и без того грандиозное сооружение еще величественнее, требовалось подсыпать грунт на 1 сажень (2,13 м).
В театр должны были вести тринадцать входов-выходов, из которых пять предназначались для прибывших в экипажах, а восемь — для пеших посетителей. Значительное число входов и выходов было необходимо не только для комфорта зрителей, но и в первую очередь для их безопасности в случае пожара. Той же безопасности способствовали несгораемые конструкции здания, многочисленные пожарные краны и резервуары с водой, помещенные в технических башнях.
Зрительный зал подковообразной формы мог вместить 2070 человек. Однако в случае необходимости при использовании откидных сидений их число могло увеличиться до 2800.
Техническое оснащение театра планировалось самое передовое: отопление — паровое, вентиляция — с эффектом увлажнения воздуха, а освещение, разумеется, электрическое.
В начале 1889 года для рассмотрения проекта собралась представительная комиссия, состоявшая из директора императорских театров Ивана Александровича Всеволожского, ректора Академии художеств Давида Ивановича Гримма, директора Центрального училища технического рисования Максимилиана Егоровича Месмахера, архитектора Леонтия Николаевича Бенуа.
В отзыве было отмечено, что «выбранный для наружных фасадов стиль (Возрождения), вполне отвечая назначению здания и общему характеру построек города С.‑Петербурга, не обременен излишеством архитектурных украшений», а облицовка здания натуральным камнем вполне соответствует его архитектуре. Планировка была в целом признана приемлемой, отмечено «удачное расположение» помещений и их «красивые размеры». Некоторые коррективы предлагалось внести лишь в расположение лестниц.
Проект театра был «одобрен к исполнению» императором Александром III, однако до его воплощения дело так и не дошло. Слишком дорогой оказалась вся эта затея: сметная стоимость строительства определялась в значительную по тем временам сумму 424 тысячи рублей. Так что один из наиболее грандиозных театральных замыслов Виктора Шретера так и остался на бумаге.
Газетный зал
«Вчера, 23 марта, обыватели одной из наиболее отдаленных окраин столицы, Бабурина переулка (ныне ул. Смолячкова. — Ред.), имели случай наблюдать наводнение. К счастью, выступившая на мостовой улицы и дворов названной местности вода не достигла значительной глубины и скоро начала убывать. Тем не менее тревога была большая. Замечательно, что в данном случае наводнение произошло не от подъема воды выше ординара в Неве, к набережной которой и прилегает Бабурин переулок, а от разлива маленькой речки, впадающей в Неву по соседству с Бабуриным переулком и носящей название Негодяевки.
По каким‑то, еще неисследованным причинам речка эта встретила препятствие в своем подземном течении (она часть пути протекает по трубе), вследствие чего при весеннем половодье быстро разлилась и выступила из берегов. Немедленно об этом была извещена городская дума. Несколько десятков рабочих принялись за раскопки для очистки трубы реки Негодяевки и соседних городских водосточных труб, действующих, видимо, также неисправно».
«Петербургский листок», 24 марта 1888 г.
«Два дня назад на Сестрорецком оружейном заводе произошел страшный переполох. На завод экстренно было вызвано высшее военное начальство, а затем по его распоряжению чины полиции. В одной из мастерских завода, считающейся секретной и находящейся под особо строгим надзором, было обнаружено крайне серьезное хищение. В мастерской украли модель только ныне вводимых в вооружение армии прицельных рамок…
Розыск похитителя увенчался полным успехом. Похититель уже сегодня утром был в Петербурге в управлении сыскной полиции. Им оказался мастер В. Тарасов, имевший отношение к мастерской по изготовлению рамок. Он чистосердечно сознался и объяснил, что модель изобретения похитил для перепродажи. При этом он указал тот завод, на который сбыл краденое. Это недавно открывшийся на Выборгской стороне завод «Айваза», выполняющий заказы военного ведомства. Завод вернул оказавшуюся у него рамку. Маленькая подробность. Мастер В. Тарасов до поступления на завод был судим за кражу и отбыл тюремное заключение».
«Биржевые ведомости», 16 марта 1913 г.
«Возвратилась из Москвы группа ленинградских археологов — участников 1‑го Всесоюзного археологического совещания: академик И. Орбели, профессора Равдоникас, Тиханова, Каргер и другие. Совещание обсудило план археологических работ на ближайшее пятилетие. Намечено, в частности, продолжить изыскания в Старой Ладоге, которые будут вестись Институтом истории материальной культуры имени Марра совместно с Ленинградским университетом. Уже в нынешнем году будет расширена площадь раскопок древнеславянского городища IX века».
«Ленинградская правда», 15 марта 1945 г.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 47 (7623) от 15.03.2024 под заголовком «Опера на Царицыном лугу».
Комментарии