«Когда музик, не надо чай»

В 70-х годах XIX века в этом доме кипела музыкальная жизнь. Лучшие музыканты и певцы стремились попасть на вечера к M-me Abaza. Немка по происхождению, в девичестве Юлия Штубе, она приехала в Россию в 1852 году. Затем с 1858 года служила в качестве придворной певицы и фрейлины при дворе великой княгини Елены Павловны.

В советское время дом на Фонтанке, 23, был надстроен двумя этажами и в таком виде дошел до нашего времени.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА

На ее музыкальных «четвергах», проводившихся в Михайловском дворце, Юлия Штубе познакомилась с Антоном Рубинштейном. Спустя годы именно по его настоянию Юлии Федоровне было присвоено звание почетного члена Консерватории.

В 1861 году красавица-певица вышла замуж за А. А. Абаза – высокопоставленного чиновника, впоследствии министра финансов, и переехала в его особняк на набережной реки Фонтанки, 23. Дом был построен еще в 1798 году для купца Зиновьева, а с 1840-х годов принадлежал семейству Абаза.

Юлия приглашает в гостиную своего дома самых известных музыкантов и литераторов того времени. В феврале 1863 года Рихард Вагнер, посетивший Петербург, описывая в дневнике свои впечатления, упомянул о вечере, на котором Антон Рубинштейн играл, а Юлия Абаза пела. «Как сама композиция, так и исполнение г-жой Абаза произвели на меня весьма благоприятное впечатление», – отмечал Вагнер.

В январе 1864 года в особняк на Фонтанке спешит И. С. Тургенев: он несет хозяйке два первых напечатанных им романса Полины Виардо (она, как известно, была не только певицей, но и композитором). Эти романсы были созданы на стихи Пушкина – «Цветок» и «На холмах Грузии». В своем письме к А. А. Фету писатель отмечал: «Она (Абаза. – И. Г.) их так пропела сразу и так аккомпанировала, что я растаял. Что значит настоящая, музыкальная, немецкая кровь!».

Присутствовавший на вечерах Ф. И. Тютчев в стихотворении, посвященном певице, отразил впечатления современников от ее глубокого голоса.

По всемогущему призыву
Свет отделяется от тьмы,
И мы не звуки – душу живу,
В них вашу душу слышим мы.

Юлия Абаза была очень прямолинейна в своих отзывах и строга в музыкальных оценках. Артисты дорожили ее мнением, молодые исполнители с рекомендательными письмами стремились попасть в особняк на Фонтанке. Много музыкальных карьер началось отсюда. Абаза помогла в начале творческого пути известным оперным певицам и певцам: Е. А. Лавровской, Е. К. Мравиной, И. А. Алчевскому.

В своих мемуарах любимая певица П. И. Чайковского Александра Панаева-Карцова упоминает, что первое исполнение оперы «Евгений Онегин» у рояля в феврале 1879 года произошло в стенах гостиной дома Абаза! «Вскоре мадам Абаза опять задумала поставить у себя спектакль, но на этот раз со сценой и в костюмах, в ее большой концертной зале», – вспоминала Панаева-Карцова.

Партию Татьяны исполняла А. Панаева-Карцова, а роль Няни – сама Юлия Федоровна. Аккомпанировала ученица А. Г. Рубинштейна – будущий профессор Консерватории С. А. Малоземова. На этом представлении присутствовал сам Чайковский, с почетом принятый хозяйкой дома.

Князь Сергей Волконский в своих «Воспоминаниях» подробно пишет о личности Юлии Абаза: «...Это была фигура, которая не повторится, – все очень своеобразное не повторяется. Несмотря на долгие годы проживания в России, Юлия Федоровна не научилась русскому языку, но изъяснялась свободно». В гостиной ее дома на Фонтанке зимой 1880 года он коротко общался с Ф. М. Достоевским, который читал там отрывки из «Братьев Карамазовых».

На музыкальных вечерах у Юлии Федоровны можно было встретить самых разных людей, начиная с членов императорского дома и заканчивая студентами Консерватории. Никаких правил придворного этикета она не признавала. Главным критерием для приглашенных была любовь к серьезной музыке.

Антон Рубинштейн, которого связывала с Юлией Федоровной долгая дружба, много и охотно играл у нее. С. М. Волконский вспоминал: «По мановению ее лорнетки воцарялось молчание до самых дальних углов большой залы и соседних комнат. Горе кашлянувшему или чихнувшему – несмываемый стыд. Один только человек не мог привыкнуть – старый дворецкий вваливался с подносом, и тогда в самом торжественном месте шопеновского ноктюрна раздавался голос Юлии Федоровны: «Эфим, Эфим, сколько раз – когда музик, не надо чай».

В марте 1895 года после смерти мужа Юлия Федоровна покинула особняк на Фонтанке и сняла квартиру на Сергиевской улице (ныне ул. Чайковского). Дом # 23 по Фонтанке принадлежал семье А. А. Абаза до 1917 года, потом был национализирован.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 149 (5522) от 14.08.2015.