Дом с тремя адресами

С Геслеровского моста через Карповку открывается эффектный вид на единственный в своем роде петербургский жилой дом, вызывающий в памяти суровые и поэтичные образы северных русских монастырей. Это одно из самых ярких произведений архитектора А. Л. Лишневского.

Угловые башни этого дома словно оберегали покой его обитателей.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА

Доходный дом в неорусском стиле, сооруженный в 1911 – 1913 годах, занимает целый квартал, поэтому он имеет сразу три адреса. В литературе его обыкновенно именуют «домом Купермана», но если быть точным, то под этим названием скрываются два соседних здания, примкнувшие друг к другу брандмауэрными стенами.

Когда строился этот дом, строительная лихорадка на Петербургской стороне была в самом разгаре и свободных земель становилось все меньше. Инженеру-технологу Борису Яковлевичу Куперману повезло: он получил под застройку совершенно свободный участок – «пустопорожнее дворовое место», к тому же правильной прямоугольной формы и расположенное на «мысу», окруженном тремя улицами.

До этого участок за короткий период сменил нескольких владельцев. В 1902 году у Общества попечения о бедных и больных детях, состоящего под покровительством великой княгини Елизаветы Маврикиевны, его приобрела жена статского советника Анна Энгман, но застраивать не спешила. Возможно, она попросту ждала роста цен: подобная тактика тогда имела место. В декабре 1910 года Энгман за 40 тыс. руб. все-таки рассталась с землей в пользу Купермана и врача Аркадия Львовича Сагалова, купивших участок вскладчину, но Куперман тут же выкупил у совладельца его долю, оказавшись собственником участка площадью свыше четверти гектара.

Для застройки он пригласил архитектора А. Л. Лишневского, который составил проект и в мае 1911 года начал строительство – но не одного, а двух домов. Оказывается, в процессе утверждения чертежей Куперман успел разделить свой участок на две равновеликие части, которые вскоре оказались в собственности: по Плуталовой улице – у Лишневского, по Теряевой улице (ныне ул. Всеволода Вишневского) – у Михаила Львовича Сагалова. Последний, по всей видимости, был братом упоминавшегося выше Аркадия Сагалова.

Напротив стройплощадки возвышался только что возведенный в 1906 – 1911 годах по проекту архитектора Г. Д. Гримма великолепный белоснежный храм в псковско-новгородском стиле – церковь Алексия, Человека Божия (Чкаловский пр., 50; в 1930-е перестроена в заводской корпус). Очевидно, именно это соседство побудило Лишневского оформить возводимые им постройки в едином ключе, придав им образ окруженного крепкими стенами монастыря. Декор фасада был характерен для разных эпох и различных архитектурных школ средневековой Руси: тут и имитация каменной резьбы, и трехгранно-выемчатый орнамент («волчий зуб»)...

Окна нижнего этажа, напоминающие бойницы, еще больше усиливали образ фортификационного сооружения. А высокие покрытия, завершенные шлемовидными главками, должны были сообщать башням церковные мотивы. Правда, при постройке без этих элементов обошлись: башни получили пологие крыши.

Фасад со стороны Чкаловского проспекта был украшен двумя башнями, внутри них находились лестничные клетки. В соответствии с проектом, эти башни были увенчаны высокими шпилями (к настоящему времени утраченными), которые вступали в перекличку с крестами расположенного напротив храма. Предполагалось, что силуэты дома и храма будут повторять друг друга, словно зеркальное отражение. Возможно, Лишневский стремился воплотить художественные идеи, популярные в то время, – слить воедино мотивы церковной и крепостной архитектуры, вызвав ассоциации с «храмом-градом», «храмом-монастырем»?

В ноябре 1912 года строительство обоих домов-близнецов было завершено. Среди первых жителей дома-монастыря (по данным на октябрь 1912 года) был сам архитектор Лишневский, поселившийся со своей большой семьей (шестеро детей!) на втором этаже, окнами на храм. На пятом этаже поселился В. Н. Кашницкий – первый муж старшей дочери Лишневского Веры (ее вторым мужем был актер Б. К. Пронин, стоявший у истоков знаменитой «Бродячей собаки»).

Расположенный на первом этаже «встроенный особняк» (речь шла о квартире, вход в которую был не с лестничной площадки, а из-под арки) был арендован на фамилию Анолик. Речь идет о семье художника М. И. Анолика. Его сын Леонид Михайлович Анолик впоследствии стал архитектором. А в 1912 году, обучаясь в Высшем художественном училище при Академии художеств, он работал помощником архитектора Лишневского на строительстве дома на 6-й линии В. О., 47.

На первом этаже дома Купермана, как водится, велась торговля: Пановы держали мануфактурный магазин, а госпожа Серегина торговала посудой. В 1913 году Лишневский – вероятно, для себя – соорудил в мансардном этаже «башню с помещением для художественной мастерской», конструктивно представлявшей «дощатый футляр, снаружи обшитый толью». До наших дней композиция дошла в сильно упрощенном виде.

Теперь дни дома-близнецы вызывают интерес не только у историков архитектуры, но и у художников. Может быть, придет время, когда напротив жилого «храма-монастыря» возродится и необходимая в этом ансамбле церковь – благо ее стены и через сотню лет несокрушимы, как прежде...

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 189 (5562) от 09.10.2015.