Владимир ЛЕГОЙДА

Тысяча лет
преодоления одиночества

В самом конце 2015-го, уже прошлого, года председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Русской православной церкви с обществом и СМИ был назначен Владимир Легойда. За несколько дней до этого Владимир Романович посетил Петербург для участия в Первом форуме православной общественности. В день работы форума профессор МГИМО специалист в области религиоведения, политологии и культурологии ответил на вопросы о сегодняшних отношениях РПЦ и общества, государства, об Исаакии и проблемах преподавания основ православной культуры в школах.

– Организация форума, деятельность Общества православных врачей – такие примеры можно рассматривать как переход церкви к наступлению, к активным действиям по продвижению веры в общественное пространство?

– Одна из неправд современности – когда веру загоняют в формат частного дела. Мол, верует человек, и хорошо, но это его личное дело. Вера, безусловно, является личным, даже самым интимным для человека в земном опыте. Но никогда никакая религия не была только частным делом. Верование не существование в каком-то замкнутом гетто, когда человек, выходя из храма, должен оставить веру за церковной оградкой. Это не так. Если христианин стесняется говорить о своих убеждениях, значит, либо он не понимает, что такое христианство, либо боится, либо он просто плохой христианин. Хотя важна оговорка: вера не должна утверждаться через конфликты, через агрессию. Христос говорит: потому все узнают, что вы мои ученики, что будете иметь любовь друг ко другу.

– И все же нынешняя активность православных общественных организаций – это некая новая тенденция? Церковь переходит в наступление?

– Тенденция не новая. Слово православный, конечно, относится не к профессии, а к мировоззрению. Когда говорят: православные врачи, православные журналисты, это не значит, что у них должен быть какой-то православный скальпель или особая православная клавиатура...

– Ну православной журналистики вроде бы еще не наблюдается...

– Ну что вы! Были клубы православных журналистов, гильдия религиозной журналистики... Но еще раз отмечу, религия – категория мировоззренческая, а не профессиональная. При этом, конечно, и в профессии люди могут искать тех, кто близок им по взглядам, особенно если в профессии есть очевидное нравственное измерение. Православные люди, работающие врачами, например, могут авторитетно заявить о своем отрицательном отношении к абортам, к эвтаназии. Кстати, еще в оригинальном тексте клятвы Гиппократа выражено неприятие и эвтаназии, и абортов.

Если использовать предложенный вами военный термин – наступление, то можно сказать, что церковь идет в наступление только на одном фланге – борьбы с грехом. Церковь не борется с людьми, испокон веков понятия «грех» и «грешники» разделяются. Грех – это то, с чем не может быть компромисса. А грешник заслуживает сочувствия, снисхождения, помощи.

– В продолжение темы о положении церкви в обществе. Церковь вроде бы отделена от государства, или этот тезис остался в советском прошлом? Во всяком случае заметно, что у президента России и патриарха всея Руси доверительные отношения.

– Дело не в советском времени, а в Конституции, где сказано, что никакая религия, никакая идеология не должны устанавливаться в качестве государственной. Хотя напомню, что до 1917 года православие у нас было государственной религией.

За всю тысячелетнюю историю со времени Крещения Руси церковь никогда не находилась в таком уникальном положении в отношениях с государством. Она никогда не была так свободна от государства, как сейчас. Могу совершенно ответственно заявить, сегодня государство не вмешивается во внутренние дела церкви. Чиновники узнают о решениях Синода, когда я выхожу после его заседания и сообщаю журналистам о принятых документах.

Кто не в теме, могут сказать: а что, было иначе? Было. В советские времена практически любое решение должно было быть согласовано с так называемыми уполномоченными по делам религий. В петровские времена церковь являлась одним из министерств государства... В общем, проблемы были почти всю тысячу лет.

Да, сегодня в чем-то государство помогает церкви. Появилась возможность изучать православную культуру наряду с другими традиционными религиями в школе. Правительство помогает восстанавливать храмы и монастыри, большинство из которых являются памятниками культуры. Так делают в любом уважающем себя государстве. И что в этом плохого?

Кстати, закон о возвращении религиозным организациям имущества религиозного назначения, принятый в 2010 году, касается всех традиционных религий и, подчеркну, инициирован правительством. Он имеет экономическую подоплеку. Правительство решило, зачем держать на государственном балансе здания, которые строились как храмы, дацаны, мечети, синагоги, лучше передать их церковным организациям.

– На форуме звучала тема строительства новых храмов в Петербурге и случающихся в связи с этим конфликтов с общественностью. Каково ваше мнение по этой проблеме?

– В этом отношении ситуация примерно одинакова в любом городе России. Мне неизвестны случаи активных протестов именно против храмов. Проблема возникает, когда решается вопрос, где строить. К примеру, если это планируется сделать на месте единственного сквера в микрорайоне. Поэтому мы всегда принципиально настаиваем на проведении общественных слушаний и на том, чтобы они проходили качественно.

Храмы строятся по просьбе людей. И они должны быть там, где живут люди. В современной России, в Москве, в Петербурге есть районы, где проживают сотни тысяч человек, а храма нет ни одного. Но церковь должна быть в достижимой близости от человека, чтобы до нее можно было дойти пешком или проехать пару остановок.

– Считаете, что при решении градостроительных вопросов в новых районах кроме школ и поликлиник надо планировать и возведение храма?

– Это дело православной общественности, мы с вами как раз с этого начали разговор: если она будет активна, то государственные органы к ней прислушаются. Храм в первую очередь место, где совершаются богослужения, но не только. Патриарх всегда настаивает, чтобы церковь становилась центром культурной, социальной деятельности: помогала пожилым, организовывала занятия для молодежи. И еще храм во все времена остается местом преодоления одиночества. Все мы знаем, в любом случае каждый из нас – некий одинокий странник в земной жизни.

– Какие трудности возникают при преподавании основ православной культуры в школе? Это тоже обсуждалось на петербургском форуме.

– В 2009 году по инициативе РПЦ сначала в качестве эксперимента, а потом в программы всех школ был введен модуль из шести дисциплин. Родители могли выбирать для детей один из предметов – основы православной культуры, исламской, буддийской, иудейской, это четыре традиционные религии для России, плюс основы светской этики и история мировых религий. Но бывают случаи, что школы намекают на какой-то определенный выбор, например, потому, что у них нет преподавателя по одной из дисциплин. Или родители путают этику с этикетом и потом возмущаются, что они не туда записали ребенка.

Непростая ситуация. Но как преподаватель вуза могу сказать, что культурологические дисциплины, связанные с религией, совершенно обязательная вещь. Это необходимо даже с точки зрения духовной безопасности – как прививка от экстремизма и пропаганды терроризма. Хорошо знающий религиозную традицию человек не поддастся на уловки экстремистов, искажающих традицию. В этом плане, мне кажется, следует даже сделать, чтобы школьники изучали все традиционные религии.

– Раз уж вы приехали в Петербург, коснемся наших проблем. Какова ваша точка зрения относительно возвращения церкви Исаакиевского собора, здания Музея Арктики и Антарктики?

– Есть закон, о котором я упоминал, а законы должны выполняться. Если религиозная организация обращается, то здание должно возвращаться церкви. Но с соответствующими условиями: если там находится учреждение, то оно должно выехать в адекватное помещение. Церковь не просит чего-то, что вне правового поля. Второй момент: там работают люди, музейные работники, которые сохраняли монастыри, храмы, и мы им за это очень благодарны. Их интересы должны быть учтены. И в любом случае надо уходить от конфликтов.

– А как уходить, если церковь ставит вопрос ребром, а в обществе это не находит поддержки?

– Надо разбираться. Вернуть храм церкви – это не вдруг поставленный вопрос ребром. Это естественный процесс. Надо смотреть аргументы. Впрочем, Исаакиевский собор – памятник, охраняемый ЮНЕСКО, в таком случае он в принципе не может передаваться в чью-то собственность, только в пользование.

Что же касается Музея Арктики и Антарктики, то с его ситуацией я не вполне знаком, поэтому ничего не могу сказать детально.

– Вы участвовали во всероссийской акции Года литературы – чтении романа Льва Толстого «Война и мир». Как известно, писатель в свое время был отлучен от церкви, это не мешает вам и другим церковным людям воспринимать его творчество?

– Творчество – нет. Только надо разделять творчество и великие произведения и религиозные взгляды и тексты, претендовавшие на религиозную истину и глубину, но не содержавшие их. Я просил бы ваших уважаемых читателей четко представлять, что тогда произошло. Не было такого, чтобы Толстой говорил: я православный и не надо меня отлучать, а его взяли и отлучили. Была ровно другая ситуация. Лев Николаевич заявил, что с этой церковью он не хочет иметь ничего общего. И церковь констатировала то состояние, в которое писатель сам себя поставил. Что же касается акции по чтению романа «Война и мир», то это популяризация классики и акция, на мой взгляд, просто замечательная.

– Что-то порекомендуете нашим читателям из духовной литературы? Что пожелаете?

– Уверен, ваши читатели – образованные люди, и они сами выберут книгу для чтения. Могу лишь сказать, что читаю сам. Из духовной литературы в Великий пост уже много лет перечитываю «Исповедь» Августина. Из других художественных произведений регулярно возвращаюсь к «Войне и миру», «Братьям Карамазовым», «Дон-Кихоту» Сервантеса.

А относительно пожелания... Польский мыслитель Станислав Ежи Лец говорил, что в жизни все выглядит иначе, чем на самом деле. Поэтому хотел бы просить читателей: размышляя над теми вопросами, которых мы с вами коснулись, не торопиться с выводами. В современном мире при обилии самых разных информационных потоков можно получить картину жизни человека или общества, которая будет далека от реальности. Чтобы сделать какое-то для себя заключение, надо потратить силы и время, лучше ознакомиться с темой. Ну и с Рождественскими праздниками, конечно!

Подготовил Олег РОГОЗИН

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 005 (5622) от 15.01.2016.