Виктор Васильевич ПЛЕШАК

— К сожалению, вы правы. Но надо уточнить: хорошие композиторы есть, но они работают в других жанрах — в авторской песне, в авангардных направлениях. А из эстрадной песни ушли профессионалы. Вы посмотрите передачу «Достояние республики», которая всегда посвящена композиторам прошлого, писавшим музыку, доступную миллионам людей. Непревзойденный профессионал Исаак Дунаевский писал песни (и сложные песни!), которые знал весь народ. Василий Соловьев-Седой — какие у него песни! Андрей Петров и Александра Пахмутова — чудо природы! Но как давно написаны их лучшие шлягеры...

— Звезды должны понять, что по-настоящему состояться может тот, кто первым исполнил хорошую песню, как Мария Пахоменко, Эдуард Хиль, Алла Пугачева и другие артисты. Многих прославили написанные для них песни советских композиторов. Иосиф Кобзон говорил, что обязан своей карьерой Александре Пахмутовой, Аркадию Островскому... Не платят композиторам. Без денег могут писать только любители, но теперь и таких нет. Раньше были — многие песни, которые считаются народными, написали любители. Но любитель может одну-две хорошие песни написать, а профессионал — десяток... Однако теперь главный — исполнитель, а композиторы на второстепенных ролях. Я давал интервью на радио, но своих дисков с собой не взял — привык, что когда-то была картотека на каждого композитора. Теперь — только на певцов. Но редкий певец способен сам написать хорошую песню, это сложная профессия, к тому же зависит еще и от поэта. Лучшие поэты сотрудничали с нашими композиторами.

— Поэзия ютится в переходах метро... Я немного преувеличиваю, но без денег действительно трудно. А кому сейчас поэзия приносит заработок?

— Талант не купишь, но популярность требует и материальных вложений, и правильных знакомств. Репертуар эстрадных звезд определяют несколько человек, все телезрители их прекрасно знают.

— Песенный жанр очень многообразен и меняется со временем. «Старый клен» запросто можно петь за столом. «Старинные часы» за столом уже не споешь. Однажды мы собрались компанией, пели песни 1950 — 1960-х годов, а песни следующих двух десятилетий просто слушали. Они для застолья не подходят. У песни много форм: куплетная, баллада, на грани с академической музыкой, на основе народной. Кстати, именно песни, написанные в соединении с классической или народной музыкой, имеют больше шансов сохраниться на долгие годы, чем те, что связаны с модными танцевальными ритмами. Сейчас шейк не танцуют, а сколько было написано песен на основе этого ритма! Зато рок-н-ролл, буги-вуги, танго или вальс — это на века. Песни, основанные на этих ритмах, до сих пор звучат современно (вспомните песни Андрея Петрова). Некоторые песни настолько неоднозначные, что только с сотого прослушивания начинают нравиться. У меня так было с «Один раз в год сады цветут» и «Журавлями». А народ их сразу полюбил.

Песня должна быть на слуху и звучать постоянно, а не так что один раз передали — и хватит, и скажи спасибо. Недаром ведь говорили «звучит из каждого утюга»... А песни, которые звучали в ресторанах, не могли звучать по радио. Теперь все разрешено.

— И к молодым не пробиться, всех уже «распределили» между собой. Теперь говорят: «Пришлите запись», — но не уверен, что ее вообще слушают. Личное общение не заменить. Надо, чтобы у исполнителя с композитором сложились доверительные отношения, чтобы советоваться друг с другом, вместе создавать песню, учесть пожелания.

Мы с поэтом Юрием Погорельским написали песню «Константиново» о селе, где родился Сергей Есенин. Нам сказали, что эту песню должен петь Николай Басков. Но к президенту на прием легче попасть, чем к Баскову! А ведь в былые годы я мог просто прийти в гостиницу и показать песню Кобзону, Лещенко, Пугачевой...

Везде сложно, потому что организаторы концертов не хотят рисковать. Я был на театральном семинаре в Москве, где выдающаяся балерина Наталья Касаткина сказала: «Композитор ушел из балета». Столько написано гениальных произведений, и можно понять исполнителей, которые лучше будут петь, допустим, «Травиату» или «Кармен», чем не знакомую зрителям оперу. Эта музыка не может не понравиться, за нее простят даже недочеты в исполнении. Мы сейчас у разбитого корыта во всех музыкальных жанрах.

— Это не совсем так. В мюзикле нужна мощная инфраструктура, как в Англии, Америке. Я был не только на Манхеттэне, но и в других штатах, например, в маленьком городке штата Орегон и даже там посмотрел очень приличный мюзикл. Мне всегда было непонятно, почему русским композиторам не удавалось пробиться на Бродвей. Мюзиклы Алексея Рыбникова и Геннадия Гладкова по мелодиям не уступают западным. Мне нравится этот жанр, и я к нему неоднократно обращался, потому что в основе всегда серьезное драматическое произведение. А век оперетты прошел. В советское время потому оперетта была так популярна, что воспринималась как окно в красивую буржуазную жизнь. К сожалению, теперь театры не заказывают композиторам музыку. Сейчас появился новый вид мюзикла как бы с анонимным автором — «Мастер и Маргарита» написан шестью композиторами и их имена не пиарятся. Но, по-моему, композитор должен быть один, иначе пропадает цельность музыкального замысла. Из современных российских мюзиклов мне нравился «Норд-Ост», но у него трагическая судьба. И все-таки настоящий и долговременный успех все равно зависит от музыки и либретто.

— Какие-то крупицы, безусловно, и от нас останутся. Наш Союз композиторов каждый год проводит несколько фестивалей, что-то даже оседает в репертуаре концертных залов, но, к сожалению, лишь малая часть. Премьера симфонии того или иного композитора больше не вызывает общественный резонанс. Пожалуй, музыка — такой вид искусства, в котором многие люди стремятся услышать то, что они уже слышали. Мне кажется, один из способов привить зрителям «чувство нового» — включать в программы с известными сочинениями премьеры современников.

— Получилось большое произведение на 1 час 15 минут звучания. Исполняют четыре солиста, смешанный хор (кстати, это хор студентов дирижерско-хорового отделения нашей Консерватории, где я учился), оркестр и чтец. Полвека тому назад я решил, что это будет именно оратория. В XIX веке к этой поэме обращался Антон Рубинштейн, который написал оперу в четырех действиях. Лермонтов так четко все прописал: там есть что спеть и что прочесть. Я бы свое сочинение назвал ораториальной оперой, потому что его можно поставить и на оперной сцене. Я писал в состоянии «творческого запоя» в течение двух месяцев, работая по двадцать часов в сутки. Не было возможности и времени что-то другое слушать и сравнивать, поэтому в этой поэме я представлен, какой есть. Здесь я использовал все свои наработки, связанные с русской тематикой.

— Да, новых сочинений много. Я себя называю композитором-многоборцем, работаю во всех жанрах. Но в последнее время работаю больше в кантатно-ораториальном жанре. В прошлом году состоялась премьера диптиха «Моя Россия». Первая часть диптиха посвящена венчанию на царство Михаила Романова в 1613 году, вторая создана на стихи Игоря Северянина, замечательного поэта, который писал невероятной эмоциональной силы стихотворения о России. Я сочинял музыку там же, где Игорь Северянин писал стихи, — в Усть-Нарве на берегу Финского залива.

А еще я открыл для себя жанр фортепианного секстета (если не ошибаюсь, в России после Глинки никто не писал для этого состава), в котором сочинил несколько опусов. Недавно звучала премьера моих «Времен года» для фортепианного секстета и детского хора. Сейчас пошел еще дальше — пишу симфонию-концерт «Сотворение мира»...