Ольга Таратынова

«Царское Село» входит в созвездие музеев, притягивающих рекордное число посетителей. О том, что происходило в музее-заповеднике в летние месяцы, о планах на будущее и о многом другом рассказывает наша сегодняшняя гостья.

ФОТО предоставлено пресс-службой музея-заповедника

– Ольга Владиславовна, каким был уходящий сезон?

– Подводить итоги пока рано. Сентябрь считается еще высоким сезоном. Число людей, принятых Екатерининским дворцом, не уменьшилось, рискну предположить, что в итоге их будет больше, чем год назад.

В этом году мы впервые стали принимать посетителей во дворце по сеансам. Нам казалось, это лучше организует людей, дает им возможность, купив билеты на определенный сеанс, погулять по парку, посетить наши замечательные павильоны. Результат оказался неожиданным: из-за огромного наплыва посетителей мы не могли удовлетворить всех, дворец их просто не вмещал. Билеты заканчивались в середине дня. Возник дефицит, а он всегда порождает спекуляцию. Некоторые предприимчивые жители Пушкина скупали билеты, перепродавали гораздо дороже. Мы подключили прокуратуру, местное РУВД. Все пытались нам помочь, но почти безуспешно. Будем анализировать итоги сезона, продумывать действия на будущий год. Спекуляцию надо преодолевать.

Мы рады, что к нам хотят попасть, но и удручены, что музей не может вместить всех желающих. Пытались направлять потоки в Александровский дворец, в Агатовые комнаты, в парковые павильоны. Их посещение увеличилось, но знаменитый бренд – Янтарная комната – с неослабевающей силой притягивает людей. Каждый, как бы его ни зазывали посетить Музей Первой мировой войны, куда даже бесплатный автобус ходил, все равно хочет видеть Янтарную комнату.

Внешне Екатерининский дворец огромный, но анфилада не очень широкая, она вмещает ограниченное число людей. Впустить больше – опасно для посетителей и интерьеров. Повышается температура, что губительно для отделки. Янтарь может начать плавиться.

– Каков состав посетителей в этом году?

– Увеличилось число российских туристов, меняется состав иностранцев. С прошлого года обозначилась тенденция – все больше приезжает китайцев. У них несколько непривычное для европейцев поведение, свои обычаи, нормы. Будем приспосабливаться. Уже выпускаем буклеты на китайском языке.

– Давайте поговорим о работе, которую до поры до времени не видит посетитель, – об объектах реставрации.

– Самый главный и емкий по стоимости работ объект – Александровский дворец, который станет музеем современного уровня. Там продолжается реконструкция, параллельно реставрируются сохранившиеся интерьеры и восстанавливаются несохранившиеся. Задача не на один год, финансирование федеральное. Дворец площадью 12 тысяч квадратных метров. Результат брезжит вдалеке.

Еще один крупный объект – Ферма, продолжается реставрация павильонов в северной части вдоль Фермской дороги. Открыв в Ратной палате Музей Первой мировой войны, надо идти дальше, приводить в порядок территорию рядом.

У нас замечательный конный комплекс. Там содержатся лошади элитных пород. Думаю, через два года это будет интересный для посетителей уголок парка. Недавно в конном комплексе прошел праздник «Лошадиная история». Получилось интересно. Думаю, будем продолжать.

Из важных событий можно назвать начало реставрации церкви Екатерининского дворца. После войны она не реставрировалась.

– Об этой реставрации давно идет речь.

– Мы искали спонсоров. Нашли – и ставим церковь на четырехлетнюю реставрацию. Это очень ценный и хрупкий объект, требующий грамотного подхода. Наверное, это единственная церковь Растрелли, до сих пор не отреставрированная. Часть декора сохранилась, многое надо восстанавливать. Иконы похищены во время войны, большая часть плафона утрачена. Необходимо не только качественно реставрировать, но и принимать непростые стратегические решения. Мы сформировали консультационный совет, в него вошли известные в городе специалисты по реставрации. Будем обсуждать концептуальные вопросы.

– Церковь закрыта с послевоенного времени?

– Иногда зимой в окно на хорах мы показывали интерьеры церкви. Профессионалы представляют, как она будет выглядеть после реставрации. Посетителям не надо показывать интерьер в таком неприглядном виде.

– Во дворце с анфиладами еще много работы?

– Там неотреставрированных помещений не меньше пятнадцати. Например, Лионский зал присутствует только на картинке. Сохранился его гарнитур, пол, но отделка сгорела во время войны. Дальше – апартаменты Екатерины II, они сгорели в марте 1944 года. Их реставрация в будущем. А сейчас основные усилия направлены на восстановление павильонов Александровского парка. 70 лет прошло с окончания войны, а у нас все еще стоят руины. Надо исправлять ситуацию.

Стараемся жить так, чтобы не было года без открытий. Двигаемся медленнее, чем хотелось бы. Очень хочется восстановить гору Парнас. Это интересное искусственное сооружение в Александровском парке с серпантинной дорогой. Те, кто не знает, думают, что это холм. На самом деле – красивое садово-парковое сооружение. Рискну предположить: в России таких больше нет. Года через два-три будет открытие.

– У разных музеев есть свой «камень на шее». У Царского Села – Баболовский парк. Ситуация с ним тяжелая?

– Года два назад после митингов в защиту Баболовского парка к нам обратились общественные организации с просьбой включить его в состав музея. Мы долго это обсуждали, у музея своих «камней на шее» хватает. Баболовский парк – территория абсолютно убыточная. Но, кроме нас, его некому взять. Довести парк до ума, восстановить исторические планировки, Баболовский дворец можно только за счет федерального бюджета и под крылом музея. Взяли, теперь парк у нас как «слабый ребенок». В этом году Министерство культуры выделило на него дополнительное финансирование. Мы делаем расчистку гидросистемы, рубим самосевные деревья. Ландшафтная планировка утрачена, сейчас это лес, где грибы собирают. Постепенно будем возвращать парк к историческому прообразу.

Надеюсь, в будущем году выполним консервацию Баболовского дворца. Проект есть, ждем обещанных денег. Законсервируем дворец, чтобы он не разрушался, затем приступим к проекту реставрации. «Царь-ванна», которая стала брендом дворца и парка, будет отреставрирована. Она стоит под крышей в специальном зале. Сейчас к ней доступа нет, слишком много любителей в нее залезть, а это опасно и для произведения каменотесного искусства, и для любопытствующих. Мы установили вокруг дворца забор и пост охраны, чтобы ванна не пострадала.

– Какое-то время назад была создана национальная ассоциация «Возрождение исторических садов и парков». Вы ее возглавляли. Что вы можете сказать о ее работе?

– В Европе в каждой стране есть такая ассоциация, создали ее и мы. Это развивающаяся структура с хорошими перспективами. В ассоциацию входит девять музеев из разных регионов – в том числе Ростовский кремль, Ясная Поляна, Всероссийский музей А. С. Пушкина. Пожалуй, главное в ее деятельности – обмен опытом, знаниями. Мы что-то копируем друг у друга, пытаемся делать общие праздники. Царскосельский праздник «Яблочный полдень» вызвал интерес у коллег и, возможно, будет одновременно проводиться в музеях – членах ассоциации. Проводим конференции. Специалисты имеют возможность представить достижения, которыми гордятся. Это демонстрация новых подходов и методов, в частности, лечения деревьев.

– Вы упомянули о музейных праздниках. В «Царском Селе» и так полно посетителей, зачем еще привлекать?

– Праздники проходят не в сезон, летом для них нет ни сил, ни возможности. С их помощью мы не ставим задачу дополнительно привлечь посетителей, а хотим представить новое лицо музея. Праздники рассчитаны не на иностранных гостей, которые бегом смотрят интерьеры дворца и отправляются в Мариинский театр. Они для петербуржцев, для жителей Пушкина. Мы хотим показать, что музей не консервативная структура с покрытыми пылью предметами. Он – живой организм, который энергично развивается. Каждый наш проект имеет познавательный и образовательный характер. Так, на празднике «Лошадиная история» представляли породы лошадей, рассказывали об их особенностях. Были лекции об экипажах, соревнования по конкуру, мастер-классы, выступления военно-исторических клубов. Половина посетителей – дети, много людей пожилых. Публика не скучала.

– Сегодня многие музеи разрабатывают программы для детей, открывают детские центры. Это вошло в моду?

– Такие программы востребованы жизнью. Поколения детей 1990 – 2000-х годов выросли вне музеев, это заметно. А нынешние дети, которые ходят к нам, а их все больше и больше, уже не нацарапают слово на Мраморном мосту, не опрокинут статую в парке. Они воспринимают музей как территорию культуры и отдыха. Территорию, где интересно проводить время со сверстниками.

Успех детских центров во многом зависит от того, как музей понимает миссию детских занятий, насколько он обеспечивает их площадями. У нас действуют интерактивные детские программы в Белой башне, Екатерининском дворце, Агатовых комнатах, павильоне «Дежурные конюшни». Мечтаем сделать такой детский центр в Ратной палате. Для маленьких посетителей устраиваем квесты по Екатерининскому парку. Думаю, Арсенал, который откроем в будущем году, станет музеем средневекового оружия, интересным для детей. Когда-то он назывался Дом рыцаря. Основавший его Николай I, несмотря на не слишком лестные исторические характеристики, в душе был натурой романтической.

У нас есть программа для слабовидящих детей, разработанная с помощью спонсоров. Мы рассказываем об истории дворца с помощью макета, который можно потрогать. Есть целая наука, как рассказать слабовидящим детям об историческом объекте.

– Вы возглавляете музей-заповедник с 2008 года. Помогает опыт предыдущей работы в КГИОП?

– В музее всегда была очень сильная научная часть. Слабым местом, на мой взгляд, оставалось послевоенное восстановление, реставрация. Причина в недостаточном финансовом обеспечении. Оно было таким, какое позволяло время. Сначала благодаря юбилею Царского Села, затем 100-летию начала Первой мировой войны мы получили в финансовом отношении возможности несколько большие. Где-то везение, где-то плотная работа с попечителями дает возможность строить планы и их реализовывать.

– Из всего сделанного что особенно запомнилось и радует?

– Больше всего я удовлетворена Агатовыми комнатами. Они мне очень нравятся. Это подлинные интерьеры, я чувствую энергетику людей, которые там находились. Для Екатерины II это был один из любимых интерьеров, где она работала. Там это ощущается. Поэтому мы с трепетом брались за эту работу. Это был общий порыв. Результат превзошел все ожидания.

– А есть ли объект, который вас привлекает, но до него не скоро руки дойдут?

– Китайский театр в Александровском парке. Это болевая точка. Стыдно, что руины стоят, ссылаться на последствия войны уже неудобно. В то же время хочется, чтобы на их месте появилось что-то полезное для музея. Задача непростая. Состояние здания удручающее, но мы хотим его сохранить. Над будущей функцией надо думать. Опыт показал, что театры при музее – вопрос непростой. И потом, люди не поедут из города к нам, чтобы посмотреть даже замечательную постановку. Китайские пьесы вряд ли вызовут большой интерес. Поэтому там будет открытое хранение наших лучших фондов – мебель и костюмы.

– Ольга Владиславовна, на днях вы отмечаете круглую дату. Это повод подвести некоторые итоги. Вы удовлетворены тем, как сложилась ваша карьера?

– Я благодарна судьбе за то, что у меня в жизни было два дела, которыми я занималась с душой. Мне всегда было интересно ехать на работу. Первые 25 лет работы в КГИОП приносили огромное удовлетворение. Затем волею судеб я попала в «Царское Село» и здесь вижу для себя вершины, которые хочется покорить. От того, что происходит, ощущаю драйв, тороплюсь, хочу скорее сделать то, что задумали. Радует не столько результат, сколько процесс работы. Как это было с Агатовыми комнатами. Приходилось все время думать, совещаться. Помню огонь в глазах у коллег, когда мы обговаривали каждую деталь. Было даже немножко жаль, что работа кончилась. Посмотрим, что будет с реставрацией дворцовой церкви. Есть внутренний азарт.

– Ваш характер выковал КГИОП?

– Там нельзя было показать слабость, некомпетентность. КГИОП – организация, где надо быть умнее всех, настаивать на своем решении. Настаивать невозможно, если люди не видят твоей компетентности. Первые годы приходилось учиться, в основном общаясь с мастерами: чем ближе, тем лучше. Только тогда начинаешь отличать, к примеру, хорошую резьбу от плохой. Надо технически разбираться в том, что делают реставраторы. Мне многое дало общение с коллегами. Я застала послевоенную и довоенную плеяду специалистов, они меня учили.

В молодости я была застенчива. Чтобы выработать навык общения с людьми, по просьбе городского экскурсионного бюро водила экскурсии для его сотрудников на закрытые объекты – например, во дворец Белосельских-Белозерских, где был райком партии. Для этого пришлось перечитать множество материалов, справочников. В первый раз я так волновалась, что ноги дрожали. Потом по вопросам слушателей поняла, что знаю больше, чем опытные экскурсоводы. Научилась выстраивать диалог с людьми, появилось внутреннее спокойствие.

– В кресле КГИОП приходилось проверять и требовать. В музее, таком как «Царское Село», приходится заниматься и поиском денег для проектов. Как вы с этим справляетесь?

– Я особенно не прошу. Надо создать такую обстановку, когда сами придут и дадут. Есть механизмы, рассказывать о них не буду.

– У вашего предшественника Ивана Петровича Саутова был особый дар, он умел притягивать нужных людей и средства. Это редкий дар, он не передается в семье и по наследству.

– Практически всему, что я умею, меня научил Иван Петрович. Он был человеком неординарным, талантов у него было несколько. Из него мог получиться прекрасный актер или повар. Самое главное, он был прекрасным менеджером и организатором. Коллектив музея до сих пор помнит истории, где проявлялись его блестящие организаторские способности, внимание к деталям. Все о чем-то забудут, он вспомнит, и окажется, что это чуть ли не самое важное.

Люди привыкли к Ивану Петровичу, он был прост в общении, обладал чувством юмора, прекрасным вкусом. Непросто работать в коллективе, которым руководил такой человек, трудно ему соответствовать. Наверное, у меня получается по-другому. У меня, женщины, другие методы, приемы общения с людьми. Но я стараюсь планке соответствовать. Моя главная задача сделать так, чтобы поступательное движение, которое придал музею Иван Петрович, не замедлилось. Мне кажется, это удалось. Я часто думаю, как бы он отнесся к тому, что я делаю. Надеюсь, одобрил бы, поддержал и порадовался.

Подготовила Людмила ЛЕУССКАЯ

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте