Прошлое как целое: его общая картина складывается из множества самых разных источников
Современник Николая Карамзина историк Михаил Каченовский, которого называют родоначальником «скептической школы» в российской историографии, утверждал: все русское прошлое до князя Владимира полностью выдумано. Период киевского княжения он называл «баснословным», аргументируя это тем, что о событиях того времени можно узнать только из фольклорных источников. Как отмечает наш собеседник доцент Санкт-Петербургского госуниверситета, кандидат исторических наук Роман НАЛИВАЙКО, ныне, через двести лет, можно констатировать: от всех умозаключений Каченовского (кстати — академика Петербургской академии наук) не осталось камня на камне. Хотя к его словам, обращенным к историкам, нельзя не прислушаться: «Исследывайте, сомневайтесь, изъясняйтесь сами, если имеете довольно мужества…».
Старая Ладога — место, где между собой как будто бы говорят памятники разных эпох. Георгиевская церковь, возведенная во второй половине XII века, считается самым северным каменным русским храмом домонгольской Руси. Надгробия, сохранившиеся по соседству, м
— И ведь действительно сомнения — один из двигателей исторических исследований…
— Конечно. Но сомневаться стоит не ради самого процесса. За прошедшие два столетия наука выработала концепцию всеобщей истории, которая, скажем так, согласуется с ныне известными письменными, археологическими, лингвистическими источниками. И практически все находки, которые делают ученые, как правило, не подрывают существующую концепцию, а только ее подтверждают. Либо позволяют уточнить ее.
Вспомним, например, знаменитый эпизод с так называемым Тмутараканским княжеством, местонахождение которого долгое время было абсолютной загадкой. И вообще его существование считалось едва ли не мифом, само выражение «Тмутаракань» означало «где‑то очень далеко, непонятно где».
Однако в 1792 году на Таманском полуострове обнаружили камень, надпись на котором говорила о действиях князя Глеба: «В лето 6576 (1068) индикта 6 Глеб князь мерил море по льду от Тмутаракани до Корчева — десять тысяч и четыре тысячи сажен». И это окончательно доказало, что на Таманском полуострове действительно существовало Тмутараканское княжество.
Или же, допустим, другой сюжет — путь «из варяг в греки». Некоторые исследователи пытались подвергнуть сомнению его существование. Так, московский историк и археолог Андрей Никитин считал, что до правления князя Святослава путь по Днепру практически не использовался, а его древность выдумана редактором «Повести временных лет», чтобы обосновать посещение апостолом Андреем русской земли. Да и система волоков, соединявших Новгород на Волхове и верховья Днепра, по его мнению, использовалась исключительно для внутреннего назначения и связывала только русские земли.
Да, к этой точке зрения можно отнестись с уважением, однако подавляющая часть археологического материала все‑таки свидетельствует в пользу того, что путь «из варяг в греки» был. То есть мы можем почти что в буквальном смысле «подержать» его в руках…
А вот то, что разбивало бы в пух и прах всю существующую ныне концепцию мировой истории, внося элемент диссонанса, можно услышать только на уровне сенсаций, не подтвержденных никакими доказательствами. Никакие затерянные города в Сибири пока не найдены, следов русов в Антарктиде тоже еще никто не обнаружил… Как правило, те авторы, которые ставят перед собой глобальные задачи все ниспровергнуть и написать историю заново, — тонут в деталях и дальше продвинуться не могут.
Казалось бы, парадокс: с одной стороны, всеобщая история непоколебима. С другой — постоянно появляются новые трактовки канонических исторических событий. Как ни странно, одно совершенно не противоречит другому.
Простейший пример. Никто не будет отрицать нашествие монголо-татар на Русь в XIII веке и ее разорение. Об этом писали и русские, и западные летописцы. Археология также подтверждает те события. Была установлена зависимость русских земель от Орды. Это тоже факт, отрицать который бессмысленно.
А вот его интерпретации и оценки — совсем другое дело. Сколько продолжалась зависимость, в каких именно формах — это уже предмет изучения и дискуссии. Не случайно сегодня историческая наука отходит от термина «монголо-татарское иго», и даже в школьных и вузовских учебниках звучит понятие «зависимость Руси от Золотой Орды».
— Одним словом: факты незыблемы, а их оценки могут меняться?
— В известной степени — да, хотя этой возможностью, разумеется, не следует злоупотреблять. И подходить к подобным переоценкам следует крайне осторожно, бережно взвешивая каждое слово. Почему они в принципе происходят? Влияют не только новые данные, но и общественная обстановка, господствующие настроения…
Кроме того, любой историк субъективен. Есть известное латинское высказывание: Sine ira et studio. Напомню, оно переводится как «без гнева и пристрастия», или «без ненависти и усердия». В исторической науке этот принцип практически никогда не работает. Потому что любой историк — это прежде всего живой человек, со своими представлениями, эмоциями. Каждый берется за историческое исследование, имея какие‑то собственные, даже не политические и идеологические, а еще шире — мировоззренческие — позиции. Это неизбежно.
Мы часто слышим гневные и совершенно справедливые слова о том, что нельзя переписывать историю. И это совершенная правда: невозможно отрицать исторические факты, которые являются несомненными. Но что касается их трактовок, приходится учитывать: каждое новое поколение, подходя к осмыслению прошлого, смотрит на него не так, как предыдущее.
По собственному опыту общения со студентами могу сказать: они очень отличаются от нас — людей, которым сорок — пятьдесят лет. Они не жили в Советском Союзе, они даже лихие девяностые не застали. То есть это совершенно новое поколение, и у них иной взгляд на историю. И нет никакого сомнения, что они имеют на это право. Но, чтобы понимать историю, они должны оперировать как раз таки теми данными, источниками, которые к настоящему времени накоплены. А их очень много.
Именно поэтому нам, конечно же, гораздо проще, чем историкам, которые работали столетия назад, когда фактически происходил переход от летописания к осмыслению произошедших событий. И, соответственно, «конструированию» собственного прошлого.
В Московском государстве с 1512 года появились хронографы — летописные произведения, где всемирная история сочеталась с русской. К этому времени Москва оформляется как княжество, объединяя вокруг себя другие земли в единое государство. Понятно, что ей требовалось найти и показать свое место в мире и мировой истории. И, чего греха таить, «построения» авторов хронографов зачастую были достаточно шаткими, умозрительными. Именно тогда, кстати, появилось утверждение, что русские правители являются прямыми потомками римских императоров.
— С доказательствами?
— Нет, никакими доказательствами (в виде тех же источников) этот тезис не сопровождался, да этого и не требовалось.
Когда император Священной Римской империи Фридрих III предлагал московскому князю Ивану III королевский титул, то получил ответ: мол, не нужна нам ваша корона, мы божьей милостью государи на своей земле изначала, а постановление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы…
А хорватский ученый-монах Мавро Орбини в конце XVI века написал трактат под названием «Славянское царство», в котором тоже без особенных доказательств утверждал, что славяне принадлежат к числу древнейших народов мира. Просто им не повезло в плане описания своей истории, потому что они были заняты в основном войнами.
Согласно Орбини, славяне были самым славным и воинственным народом Европы. Они происходили от сына Ноя Иафета, которому отец дал наказ: «Властвуй и защищай, как царь, и занимайся военным ремеслом, как воин».
Историческое повествование Орбини начинал с выхода славян из Скандинавии. Скифы и сарматы, по его мнению, тоже были славянами.
Позволю себе процитировать труд Орбини: «Славяне воевали почти со всеми племенами мира, нападали на Персию, правили Азией и Африкой, сражались с египтянами и Александром Великим, покорили Грецию, Македонию и Иллирию, заняли Моравию, Силезию, Чехию, Польшу и побережье Балтийского моря. Вторглись в Италию, где в течение длительного времени вступали в стычки с римлянами, иногда терпя поражения, иногда мстя им большими жертвами с их стороны, иногда заканчивая бой с равным преимуществом.
Покорив, в конце концов, Римскую империю, они заняли многие из ее провинций, разрушили город Рим, сделав римских императоров своими данниками, чего не смогло совершить ни одно другое племя в мире. Они овладели Францией, основывали королевства в Испании, и от их крови ведут свое происхождение благороднейшие роды»…
В 1601 году книга Орбини была напечатана в городе Пезаро на итальянском языке. Однако всего через два года Католическая церковь внесла ее в «Индекс запрещенных сочинений». По официальной версии — за то, что автор включил в нее цитаты из книг авторов, примкнувших к Реформации, а значит, еретиков и врагов католичества. Поэтому все экземпляры, до каких могла дотянуться инквизиция, были уничтожены.
— Про еретиков — отдельная история, не будем сейчас ее касаться, но ведь действительно историческая концепция Мавро Орбини противоречит практически всему.
— Конечно, но поскольку тогда, когда она появилась, ее было очень трудно проверить (из‑за крайней скудости источников), она в определенной степени вызывала доверие.
Российский дипломат серб Савва Рагузинский-Владиславич привез запрещенную в Европе книгу Петру I. Тот заинтересовался, велел перевести ее на русский язык, и в 1722 году она была напечатана в Петербурге, правда, в сокращенном виде. Предисловие написал сподвижник царя Феофан Прокопович.
Петру эта тема представлялась значимой, поскольку книга Орбини была своего рода «политическим манифестом» славянских народов, томившихся на Балканах под гнетом Османской империи. Она говорила об их древности, славе и величии. И в каком‑то смысле обосновывала право России на освобождение своих соплеменников-единоверцев. Когда обозначены такие серьезные амбиции, доказательная база не играет особой роли.
На основе этой книги афонский монах Паисий Хилендарский написал знаменитую «Славяно-болгарскую историю». Использовал труд Орбини и русский историк Василий Никитич Татищев при подготовке своей «Истории Российской». Впрочем, тот же Татищев все‑таки уже критически смотрел на источники. Он и его современники историки не просто цитировали летописи, а сопоставляли, пытались искать причинно-следственные связи, выстраивали периодизацию. Татищев изучал разные источники и пытался выяснять, какой летописи можно больше доверять. То есть возникал уже элемент критики исторического источника. Разумеется, критики не в смысле «разгромить», а «проанализировать».
Ныне ученые находятся, конечно, в более выигрышном положении, нежели в свое время Татищев: в нашем распоряжении сейчас не только русские летописи, но и западноевропейские и восточные источники, введенные в последнее время в научный оборот. Их активно переводят на русский язык, составляют целые сборники источников по странам, периодам, издаются хрестоматии.
С 1976 года выходит серия «Древнейшие источники по истории народов СССР» (с 1993 года она называется «Древнейшие источники по истории Восточной Европы»). К настоящему время издано более двух десятков томов. Например, «Польские латиноязычные средневековые источники», «Немецкие латиноязычные средневековые источники». В этих книгах опубликованы переведенные на русский язык отрывки, посвященные истории Восточной Европы.
В 2009 – 2010 годах увидело свет пятитомное издание «Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия». В каждом томе можно найти переводы исторических произведений, ранее недоступных для исследователей. Первый посвящен античным источникам, второй — византийским, третий — восточным, четвертый — западноевропейским и пятый — скандинавским. Согласитесь, невозможно одновременно знать и арабский, и фарси, и древнегреческий. А перевод какой‑нибудь скандинавской саги на русский язык — это и есть ее введение в научный оборот.
К примеру, весьма любопытна «Сага об Одде Стреле». Согласно ей, Одд Стрела стал конунгом Гардарики (так скандинавы называли Русь). А умер этот Одд от укуса змеи, которая выползла из черепа коня…
— Очень сильно напоминает историю про русского князя Олега.
— Вот именно. Кроме того, согласно саге, у Одда был сын по имени Асмунд. «Повесть временных лет» упоминает воспитателя князя Святослава, который имел точно такое же имя.
Можно привести и другой пример — из русско-византийских отношений. В 1894 году была опубликована «Брюссельская хроника», созданная в Константинополе между 1280 и 1300 годами. В ней упоминается точная дата нападения росов на Константинополь — 18 июня 860 года. И это в принципе соответствует тому, что сообщает «Повесть временных лет». Плюс-минус несколько лет. Речь о походе Аскольда и Дира на Царьград — Константинополь. Только хроника не сообщает их имен…
Кроме рукописей подтверждением фактов из древнего прошлого может быть нумизматический материал, на который раньше просто не обращали должного внимания…
Скажем, когда в конце XIV века на Руси была возобновлена чеканка монет, на тех, что были выпущены в годы правления Дмитрия Донского, на арабском языке указывались имена татарских ханов. Следующий князь, Василий Дмитриевич, уже чеканил на монетах не имена ханов, а стилизацию под арабские надписи. Что было знаком постепенного ухода от ордынской зависимости. На монетах эпохи Василия Темного вообще нет никаких арабских надписей. Это было время, когда Золотая Орда уже развалилась на отдельные улусы, но во главе Московского княжества не стоял еще Иван III, с которым принято ассоциировать окончательное прекращение зависимости Руси от татаро-монголов…
Повторю: целостная историческая картина выстраивается благодаря самым разным источникам. И любые попытки ее подорвать невозможны прежде всего из‑за отсутствия доказательной базы. Поэтому абсолютное большинство сенсационных «открытий», как правило, так и остаются на уровне ярких заголовков.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 70 (7646) от 17.04.2024 под заголовком «Прошлое как целое».
Комментарии