Как выразить блеск неземной
В Михайловском замке Русского музея открылась выставка «Виктор Борисов-Мусатов и мастера общества «Голубая роза».
Посетителям выставки нравится фотографироваться на фоне автопортрета художника с сестрой. ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Название немного сбивает с толку. Ведь, строго говоря, не было ни общества, ни творческого объединения с таким названием. Была выставка, открывшаяся в марте 1907 года в Москве в роскошном особняке фабриканта Кузнецова на Мясницкой улице. С тех пор минуло ровно 110 лет – к этой дате и приурочили нынешнюю экспозицию.
«Голубой розе» предшествовала «Алая роза» – эта выставка прошла в Саратове в 1904 году. Художников, объединившихся вокруг Павла Кузнецова и Петра Уткина, причисляют к представителям второй волны символизма. Они были зачарованы творчеством Михаила Врубеля и Виктора Борисова-Мусатова, которых даже сделали почетными экспонентами «Алой розы».
– Почему «Голубая роза»? – без конца спрашивали куратора нынешней выставки Владимира Круглова журналисты.
Есть несколько версий о том, как появилось это название. Согласно одной из них, его предложил Валерий Брюсов. Возможно, оно отсылает к одноименному стихотворению другого поэта-символиста Константина Бальмонта о диковинном цветке, который растет в горах среди снегов и который «никто никогда не сорвет».
В том, что земная алая роза стала голубой – неземной, – есть логика. Художники все больше тяготели к духовному, мистическому, полагая вслед за философом и поэтом Владимиром Соловьевым, «что все видимое нами только отблеск, только тени от незримого очами».
Выставка начинается с картин Виктора Борисова-Мусатова, который оказал сильнейшее влияние на художников «Голубой розы». Картин всего четыре: «Автопортрет с сестрой», «За вышиванием», «Весна», «Прогулка на закате». К сожалению, Русский музей сделал выставку, опираясь лишь на собственное собрание. Организаторы объяснили это ограничение финансовыми сложностями. Очень жаль, что не удалось даже привезти мусатовские картины из Третьяковской галереи, которые были переданы туда после смерти художника его вдовой. Так хотелось бы увидеть знаменитое «Изумрудное ожерелье».
Женщины, которых изображал Борисов-Мусатов, почти всегда облачены в платья с кринолинами. Он считал, что в кринолине женщины становятся менее чувственными, похожими, скорее, на облака или деревья. И был несказанно счастлив, когда одна знакомая подарила ему сундук старинных платьев с кринолинами, шалями, кружевами. Он наряжал в них своих моделей – сестру Елену, жену, а также жену друга Надежду Станюкович и затем фотографировал. Эти фотографии были для него как бы набросками к будущим картинам. В Сети можно найти эти снимки и сравнить с живописными полотнами. Можно заметить, как женщины из плоти и крови превращаются на картинах в призрачные тени. В них можно влюбиться, но к ним нельзя прикоснуться – в руках останутся лишь клочья тумана.
Когда его спрашивали, какое время он изображает на своих полотнах, Борисов-Мусатов отвечал: «Это просто красивая эпоха». Там он находил покой и отдохновение, «тишину среди всеобщего смятения». «Когда меня пугает жизнь, я ухожу в искусство, и кажется мне, что я на необитаемом острове и никакой действительности не существует», – говорил художник.
Влияние Борисова-Мусатова на художников круга «Голубой розы» заметно не только в настроении и образах, но и в палитре. Вслед за ним они часто писали темперой, более легкой и прозрачной, чем масло, использовали белила, которые пробивались сквозь краски, заставляя картины сиять не отраженным, а внутренним светом. «Несказанное» они выражали каждый по-своему: Павел Кузнецов и Мартирос Сарьян – в идеализированном образе Востока, превращая в притчи даже такие приземленные сюжеты, как стрижка овец. Николай Сапунов и Сергей Судейкин обращались к теме театра, маскарада. Будете на выставке, обратите внимание на две картины Судейкина, предоставленные КGallery: «Балет» и «Гротеск» (их можно было видеть на выставке Сергея Судейкина, которая прошла в галерее в прошлом ноябре в рамках фестиваля «Дягилев. P. S.»). И, конечно, на «Карусель» Николая Сапунова. Это не просто ярмарочный аттракцион, а символ вечного кружения жизни, бесконечной череды рождений и смертей.
Кстати, именно Сапунов был автором голубой розы, ставшей эмблемой знаменитой выставки 1907 года. Ему нагадали, что он умрет рано – от воды. Как ни странно, предсказание исполнилось: Сапунов утонул, катаясь в лодке в Финском заливе, ему было всего 32 года. Валерий Брюсов посвятил его памяти строки: «Всю краткую жизнь ты томился мечтой, Как выразить блеск неземной, Любя безнадежно земные цветы, Как отблеск иной красоты».
Этот отблеск ускользающей красоты осеняет и всю выставку в целом.
Комментарии