Разные интересы: повестки дня правящего класса Европы и тех, кем он управляет, расходятся

Саммит ЕС отразил интересный феномен — расхождение повесток дня европейского правящего класса и тех, кем они управляют. Главный вопрос в Брюсселе — помощь Украине, в это время фермеры буйствуют во Франции и Бенилюксе, Германия парализована серией забастовок. Естественно, это происходит не из‑за Украины, а с требованием остановить падение уровня жизни.

ФОТО Рixabay

Европейский совет по международным отношениям, влиятельная трансграничная НПО, презентовал анализ социологических опросов, на основании которого прогнозируются результаты предстоящих весной выборов в Европейский парламент. Сразу оговоримся: не Европарламент определяет политику и перспективы Старого Света. Каким бы ни был его состав, революции не случится.

Однако специфика общеевропейского представительного органа такова, что граждане, как у нас когда‑то говорилось, голосуют сердцем, а не карманом, как это происходит на выборах в национальные парламенты. От профессионализма и здравого смысла последних зависит непосредственное благосостояние, так что опытных зачастую предпочитают ярким. А вот евродепутат в жизни простого европейца ничего не определяет, именно поэтому можно дать волю чувствам — отправить на олимп того, кто действительно нравится, не боясь вылететь в трубу. Иными словами, выборы в Европарламент — хороший индикатор реальных настроений.

Авторы предполагают, что июньское голосование покажет резкий поворот избирателей вправо, и прежде всего не к умеренным консерваторам, а к крайне правым партиям, которые принято называть популистскими. Многие из них принадлежат к категории евроскептиков. По прогнозам, движения такого толка займут первое место в девяти странах ЕС, а в девяти других значительно укрепят свои позиции. В самом Европарламенте впервые за 45 лет выборов в этот орган, вероятно, образуется правое большинство в спектре от христианских демократов и классических консерваторов до национал-радикалов. Это не значит формирования «нерушимого блока», умеренные вряд ли станут серьезно взаимодействовать с крайними. Но общественный сдвиг вправо бесспорен.

Правый крен — свидетельство разочарования в истеблишменте, который, несмотря на обилие впечатляющих социально-политических событий, за три с лишним десятилетия обновлялся очень незначительно. После холодной войны произошло усреднение партийных программ. Прежде достаточно четко маркированные социалисты, консерваторы или либералы, в подходах которых, может, и не было антагонизма, но присутствовали различия, выстроились в единый мейнстрим.

Европейская интеграция, помноженная на общемировой процесс глобализации, почти ликвидировала вариативность политики. Последняя все больше определялась внешними структурными рамками, а решения чаще и чаще принимались на наднациональном уровне, выше правительств отдельных стран. И способность руководителей государств отвечать чаяниям своих народов зависела от их умения работать не только и не столько со своим населением, сколько этажом выше, добиваясь уступок и привилегий от обобщенного Брюсселя.

До тех пор пока люди ощущали на себе выгоды глобализации, а политики могли понятно объяснить им, чем персонально для них хороши новые интеграционные шаги, нападки на истеблишмент были уделом маргиналов. Однако кризис общемировой системы, который начал в разных формах проявляться с середины 2000‑х, изменил динамику внутри обществ. Именно к этому периоду относится возникновение и расцвет понятия «популизм» в современном прочтении — как некая совокупность сил и настроений, противопоставленных «правильному» социально-политическому устройству.

Популизм как апеллирование к массам против монополизировавших влияние элит — явление старинное. Но в начале ХХI века эти самые элиты — в полном соответствии с духом «конца истории» — стали интерпретировать собственную линию как единственно верную и возможную. Соответственно, те, кто выступает против, либо заведомо ошибаются, либо сознательно вредоносны (поют «с чужого голоса»). Так противодействие популизму превратилось в ожесточенный политический антагонизм.

Тут‑то и возникает опасное для Евросоюза противоречие. «Неправильная» линия, даже если считать ее таковой, все чаще резонирует с тем, что волнует европейцев «на земле» — от миграции до экономических проблем в связи с отказом от традиционных источников энергии. А «правильная», которая нацелена на выполнение геополитических обязательств Европы, растущей части населения приоритетом не кажется. Тем более что геополитические обязательства подразумевают подчиненную роль Евросоюза в атлантическом сообществе, то есть формулируются на стороне.

Пока что европейский мейнстрим, пусть и с некоторым скрипом, неукоснительно продвигает свою повестку. Но, если верить результатам упомянутого выше опроса, всегда так не будет. Значит, Европу ждут новые пертурбации.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 22 (7598) от 07.02.2024 под заголовком «Разные интересы».